Читать книгу "Боно. Удивительная история спасенного кота, вдохновившего общество - Хелен Браун"

Даже в самой маленькой квартире есть свои странности. Рядом с ванной мы обнаружили просторное помещение без вентиляции. Помещение было слишком пещероподобным, чтобы быть кладовой, но в нем присутствовало несколько вешалок для одежды, свисавших с трубы слева. После того, как мы закатили туда наши чемоданы, мы окрестили его бункером.

Скатившись с кровати, я отдернула шторы и издала возглас восхищения.

– Что там? – спросила Лидия, еще не вполне проснувшись.

– Там пожарная лестница прямо из «Вестсайдской истории», – ответила я. – Разве ты не видишь, как Тони поднимается по этой лестнице и поет «Tonight»?

Дочь тяжело вздохнула и отвернулась к стене. Пытаясь удержаться от пения, я чувствовала пульсацию в гайморовых пазухах.

На другой стороне бетонного колодца двора я рассмотрела силуэты служащих, скрючившихся над письменными столами с началом рабочего дня.

Они находились в другом здании, но на том же этаже, всего в нескольких метрах от меня. Если бы кто-то из них поднял голову, то увидел бы, что за ними наблюдает взлохмаченная женщина в ночной рубашке.

Я увидела высокого мужчину и хрупкую женщину, стоящих возле окна. Они были поглощены разговором, и интимное расстояние между ними дало мне повод заподозрить их в выяснении отношений. Но при более пристальном рассмотрении стало очевидно, что его внимание сконцентрировано на ее планшете, а не на ее бюсте.

А в Мельбурне сейчас Филипп натягивает пижаму после долгого рабочего дня. Джона ждет момента, чтобы атаковать нашу кровать. Интересно, как наш кот переживает тот факт, что в его распоряжении только один комплект ног, между которыми он может устроиться. Я снова попыталась выйти в Skype. После серии слабеньких гудков линия оборвалась. Я сказала себе, что вовсе не скучаю по ним, а просто хочу узнать, как у них дела.

Расправляя покрывало и взбивая подушки, я напевала «America»[6] (вполголоса, во избежание проблем со своей попутчицей). Наша квартирка была маленькой и замызганной, но она была нашей. Я уже влюбилась в нее.

Единственной отрезвляющей мыслью, пришедшей мне в голову, была мысль о том, что через несколько часов, если я не придумаю железную отговорку, мы будем делить ее с Мавис.

Я обошла Лидию и направилась в ванную. В ней едва хватало места для человеческого туалета, не говоря уже о кошачьем лотке. Смывая с рук остатки вчерашней краски, я посочувствовала младенцам в последние месяцы беременности. Когда я попыталась поднять мыло, я ударилась задом об стену. Наши новые шторы для душа прилипали к ногам, в то время как вода стекала на пол. Быть ньюйоркцем – значит экономить на движениях.

Когда я оделась, нанесла немного румян, чтобы скрыть остатки краски, и направилась в кухню, Лидия спросила, не открыт ли еще приют.

– Вряд ли, – ответила я, высыпая крупу в миску.

– Уже есть девять.

– Да, но мы не можем пойти и забрать кошку просто так, – сказала я, стараясь не скрипеть зубами.

– Почему нет?

Она слушала мои объяснения, что нам нужно будет приобрести лоток как минимум до того, как мы решим впустить кошку в квартиру, как судья Джуди[7].

– Какие проблемы? – ответила она, натягивая спортивные штаны. – Через дорогу есть зоомагазин.

Я убедила ее не торопиться. Сначала ей нужно принять душ и позавтракать. Затем, возможно, у нас получится выкроить время для похода в Музей современного искусства, а может быть, даже посетить Коллекцию Фрика.

Она быстро проглотила свою кашу, и мы вместе вышли навстречу яркому свежему дню. Продавцы сумок устанавливали свой прилавок на углу. Ряды ярких товаров теснились на прилавке, соревнуясь за наше внимание.

– Ух ты! Милые, правда? Ты, кажется, всегда хотела такую ярко-желтую?

Лидия сделала шаг назад, тактично игнорируя мой вопрос.

– Или вот эта, в красный горошек!

– А у тебя будет с чем ее носить?

И правда, мой обычный гардероб состоял из малосимпатичных туник и практичных туфель с самым маленьким каблуком. И все мои сумки были черными. Можно было подумать, что я состою в секте. Все это пора было менять.

– А как тебе эта роскошная голубая? – спросила я, протягивая руку, чтобы снять сумку с крючка и проверить подкладку.

Продавец бросил на меня ледяной взгляд. Я опустила руку, подхватила Лидию под руку и потащила ее за угол.

– Что случилось? – спросила она.

– Он подумал, что я собираюсь украсть ее!

На лавке под скульптурой из нержавеющей стали сидел, скорчившись, бездомный. Он протягивал руку перед двумя офицерами в длинных темных плащах. Погруженные в разговор, они прошли мимо него вниз по улице, по направлению к штаб-квартире ООН. Это был тот самый жестокий, безучастный город, о котором меня предупреждали Грег и Оливия. Возможно, с моей стороны было глупо вообразить, что я могу провести месяц среди людей, холодных, как бетонные дома, в которых они живут и работают.

Я завязала шарф на шее и взяла Лидию за руку, переходя дорогу. Если бы мы были туристами, мы бы прошли мимо маленького уютного магазинчика, зажатого между прачечной самообслуживания и хозяйственным магазином. В окне сидел старый рыжий кот и щурился на нас. Зазвенел колокольчик, и мы вошли в пещеру Аладдина, полную кормов и игрушек для животных. Некоторые марки были нам незнакомы, но аромат мяса, смешанный с ароматом опилок, нельзя было ни с чем спутать. Мы шли вдоль прилавков, а рыжий кот, мягко ступая, следовал за нами и наблюдал с небрежным интересом.

В городе, состоящем из острых углов, увидеть что-то настолько мягкое и близкое к природе было непередаваемым удовольствием. Мне хотелось схватить его в руки и обнять.

– В прошлой жизни он, наверное, был тигром, – сказала Лидия.

– Ну, привет, мистер, – сказала я, обернувшись и присев. – Ты красавчик. Как тебя зовут?

У кота дрогнули усы, когда он пытался оценить, стоит ли на меня тратить время.

– Блюбел, – донесся сиплый голос. – Ее зовут Блюбел. Это девочка.

Женщина смотрела на меня сквозь огромные круглые фиолетовые очки. Ее рыжие волосы были уложены экстравагантными локонами. Носовое произношение выдавало в ней уроженку Квинса.

– Рыжие кошки редко встречаются, да? – спросила я. Блюбел сделала шаг вперед и уткнулась в мой палец своим влажным носом.

– Не редко, – ответила она. – Но и не очень часто. Я могу вам чем-то помочь?

Она говорила резким тоном, но в глазах за огромными очками таилась слезливая грусть. Я подумала, что она может быть из тех людей, чей жизненный опыт научил их предпочитать людей кошкам.