Читать книгу "Уровень ненависти: Сосед - Иринья Коняева"

— Не переживайте, Катерина. Ваши шутки, к моему огромному сожалению, это суровая правда жизни. Даже не ожидал, что в приличном хорошем доме меня ждет такая… — слово «подстава» повисло в воздухе, но мужчина быстро исправился: — такой сюрприз.

— Ну, кто — то бы радовался.

Это не я! Это мой дурной язык! Я тут не при чем! Клянусь!

— Ну, парень лет пятнадцати — конечно, — добродушно хмыкнул Андрей. — Есть чай и кофе, но только из пакетиков. Употребляете?

— Да, чай, если можно, черный.

На кухне меня одолела робость, да и, чего скрывать, загрызла совесть. Нельзя вести себя у взрослого и солидного соседа как девочка — переросток лет четырнадцати. Не у подружки, в конце концов.

— Держите.

Чувствуя себя бедной родственницей, обняла чашку холодными от смущения ладонями. Горячая керамика приятно согревала, успокаивая. В конце концов, ничего катастрофического не произошло. Мне с ним не детей крестить. Ну, будет не самого лучшего мнения о соседке с языком как помело.

Андрей хозяйничал на небольшом симпатичном столе, явно бывшем в употреблении и привезенным на период ремонтных работ. Вроде и в хорошем состоянии, а выбросить не жалко, когда в просторную светлую кухню въедет на постоянное место жительства дорогой кухонный гарнитур из светлого дерева.

Воображение мигом дорисовало недостающие пока в комнате предметы мебели и элементы декора.

Люблю хай — тек и лофт, они ближе по духу молодой и чуточку отвязной девице, которой я себя всегда ощущала, но в квартиру Андрея вписывались классические, добротные и уютные вещи. Только вот сам Андрей в такой интерьер совершенно не вписывался.

Да, красиво смотрелся на фоне. Но отчего — то казалось, что он предпочитает нечто более современное, начиная от музыки и заканчивая интерьером.

— Катерина, вы не против, если мы перейдем на ты?

Да или нет? Что делать? С одной стороны, ничего такого, мы же соседи. С другой, я и так порю чушь при общении с ним. Не спровоцирует ли меня это на новые «подвиги»? Есть подозрение, что я еще не исчерпала лимит глупости.

И соседки с ума сойдут, если мы начнем общаться панибратски.

— Я не уверена, — начала, запинаясь. Как объяснить практически незнакомому человеку, что наши с ним взаимоотношения, пусть они и совершенно невинные, могут здорово испортить жизнь одной маленькой доверчивой девочке.

— Я вас понял. Извините, Катерина.

Подавила в себе желание оправдаться. Пусть думает, что угодно. На фоне мадагаскарских тараканов остальных наших соседей, что бы я ни сделала, буду паинькой и душечкой. Не я напрашивалась в гости, сам звал. Могу и не идти на контакт.

— А вареники вкусные, — решила поддержать «светскую» беседу.

— Да, хороши. Маргарите будет приятно, что я вас угостил.

И что это было? Месть? Обиделся, что отказалась дружить домами или просто подкалывает?

— Очень сомневаюсь, — не стала лицемерить в ответ.

Зубастый тип. Даже не пытается казаться белым и пушистым. Может, я его раздражаю? Сметаны принесла мало, ем много, еще и вредничаю. Надо быстренько сбежать под благовидным предлогом.

Забавно, но мы с ним, похоже, оба ведем себя без прикрас — как есть, не пытаемся показаться теми, кем не являемся.

Может, и подружимся когда — нибудь.

Но не сейчас.

— Благодарю за ужин, очень вкусные вареники. Давайте, я вымою кастрюлю и верну ее Маргарите в качестве ответной любезности. Она за это меня по голове, конечно, не погладит — да и ладно. Зато вам будет приятно. Надеюсь.

Собиралась спокойно доесть и встать, а сама, как ужаленная, только сосед доел, подскочила, поставила пустую тарелку в раковину, сожалея, что нельзя ее бесстыже облизать, все — таки, что ни говори, а смесь сметаны, сливочного масла и обжаренного лучка — пища богов. Схватила кастрюлю и, тарахтя без умолку, зашагала в сторону выхода.

— Спасибо, — Андрей сказал это так тихо, что я больше поняла по движению его губ, чем услышала.

Коротко попрощавшись, сбежала домой. И, лишь захлопнув собственную дверь, выдохнула спокойно.

Маргоша, конечно, будет недовольна. Но я свалю все на соседа! Скажу, пригласил в гости разделить пищу только ради того, чтобы избавиться от подозрений на ее счет. Так что, дорогая соседушка, ежели влюблюсь в тебя без памяти, знай, пострадала ради сохранения твоего честного имени. Постарайся понять и простить.

Не выдержала потока нафантазированных картинок, расхохоталась в голос, да так, что слезы выступили.

Кажется, мне нужно успокоительное.

Глава 8

Я воровка.

Кошмар какой! Дожить до почтенных двадцати с хвостиком лет и узнать о себе столько нового. Ну а как, позвольте, назвать человека, который средь белого дня уносит не-пустую кастрюлю из вражьего дома? На глазах у нагло обворовываемого голодного мужчины!

Поди докажи, что я не утащила вареники преднамеренно!

Хотя, в свое оправдание… нет, в свое оправдание ничего не могу сказать, кроме того, что нужно думать головой. А вот соседа обвиню! Хотел зажилить варенички! Не все выложил для дорогой гостьи. Половинку! Да у него половина подъезда желающих накормить, только свистни. Жадина — говядина. Так ему и надо!

Успокоив совесть детскими присказками, решила, что переживать из — за мелкой кражи, тем более, она больше смахивает на хулиганство, не стоит. Зато можно хорошо посмеяться!

Если у меня появится знакомый режиссер, расскажу ему о знакомстве с горемычным соседом, пусть снимет фильм: «От заката до рассвета: Озабоченные соседки». Или комедию: «Один дома, или Хренов как дров! Соседки не дремлют».

Нет, ну действительно, это же редкость — когда красивый и богатый мужчина, холостой, в придачу, попадает в дом к свободным и столь же привлекательным дамам. Здесь напрашивается несколько жанров: немецкое кино с небольшим набором слов, или даже лучше сказать: охов — вздохов, хоррор и юмор. Пока жизнь Андрея в нашем подъезде больше напоминает «Очень страшное кино» — идиотизм и ужасы в одном флаконе. К сожалению, не без моего участия.

В принципе, уже можно вешать камеры в подъезде, будет документальный фильм. Катенька будет отвечать за тупой юмор. Маргоша с девочками — за порнографию. Андрей будет невинной жертвой дамского произвола. За ужасы отвечать не надо, они сами получатся, уверена.

С Марго вечером мы так и не встретились. Думаю, в ее квартире с посудой не такая напряженка, как у меня, так что передача кастрюли — путешественницы подождет.

Соседки в гости не напрашивались, сосед переживал утрату провианта в одиночестве, или его утешительницы научились стонать вполсилы, не нарушая моего покоя. В общем, в кои — то веки легла спать в хорошем настроении и в столь же хорошем настроении проснулась на следующий день.