Читать книгу "Архитектор снов - Этери Чаландзия"

– Слушай, – неожиданно отвлекся от своего коктейля Зорькин.– Тут такое дело… Как-то я раньше не подумал, может, ты нас выручишь? К нам один мужик приходил, мы ему обложку делали. Забавный тип, написал книжку и не может придумать названия. Ну, просто тупик – нет идей, и все. Уже все сроки вышли. Он тоскует. Глупости всякие предлагает. Не придумаешь чего?

– А о чем книга? – спросила Майя.

– Ну, так, о природе снов. О том, что сон есть смерть или смерть есть сон или что-то вроде того…

«Ты странно спишь – с открытыми глазами:

Ты ходишь, говоришь и видишь сны…» – неожиданно процитировал он.

Майя с интересом посмотрела на него. В отличие от старшего брата, этот всегда был полон сюрпризов, то корейский словарик в кармане, то Шекспир.

– Вообще, интересно, – продолжал Зорькин. – Я у него вычитал, что, оказывается, сам сон, ну, то есть, когда мы что-то видим, длится всего несколько мгновений. Сначала все эти фазы – медленная, быстрая, а в самом конце, перед тем, как начнет трезвонить будильник – все и происходит.

– Надо же, – Майя напустила дыму вокруг глаз. – Не знала.

– Ну, вот, – Зорькин оживился. – Я стал обо всем этом думать и понял, что у меня есть один сон. Вернее, не сон, а так, тема. Рассказать?

Майя кивнула. У него так горели глаза, что отказать было невозможно.

– В общем, я люблю море. Плавать, нырять, все такое. Но во сне почему-то никогда не могу нормально искупаться. Никогда. Понимаешь, странно – воду вижу, но с удовольствием в нее войти – не выходит. Она или грязная, или мертвая, или какая-то опасность в глубине. Вот на днях – снится море, залив прекрасный, думаю, ну, сейчас оторвусь.

– И чего? – Майя заинтересовалась.

– Ничего, – разочарованно откинулся на спинку стула Зорькин.– Один песок. Воды чуть. Никакого купания. Возился в этом песке, как гадюка.

Зорькин вздохнул. Ладно, это море. У него порозовели щеки при воспоминании о том, как недавно совсем в другом сне он бежал за Майей по бесконечным коридорам какого-то полутемного незнакомого дома, догнал, остановил, развернул к себе и…

– Ну, чего, придумаешь название? – спросил он хриплым голосом.

Майя с удивлением посмотрела на раскрасневшегося вдруг братца.

– А то все уже головы сломали.

Она пожала плечами и посмотрела на часики.

– Не знаю, – отозвалась она. – Это такое дело. Я ведь даже не читала.

– Да чего читать! – Зорькин занервничал, видя, что Майя собирается уходить. – Я же говорю, про сны, про всякие тайны… Название должно быть такое, ну, чтобы цепляло. Понимаешь, сны ведь все видят. Вроде что в этом особенного.

Майя поднялась. Зорькин засопел. Между краем майки и тяжелым ремнем образовался зазор. Горячая загорелая кожа живота. Погибель…

– Я подумаю, – Майя поправила ремень. – Как там у вас с реактивами?

– Нужны, – выдохнул Зорькин.

Майя улыбнулась – сны снами, а работали Зорькины всегда от души.

– Хорошо, я Зису передам. Ну, – она постучала по коробке, – осторожнее с этим. Привет брату. Пока, дорогой, созвонимся.

Зорькин кивнул, проводил ее печальным взглядом и поманил официантку. Пока та выкладывала перед ним чек, кокетливо стреляя глазками, он присматривался к локонам на ее затылке. Не то! Все не то! И запах жуткий!

Зорькин расплатился, подхватил довольно тяжелую коробку и вышел на улицу. Плотный жар летнего дня обступил его со всех сторон. Майя уже укатила. После выпитого коктейля мостовая слегка покачивалась под ногами. Зорькин вздохнул и направился в лабораторию.

– Какое тело… Мама дорогая! Кожа нежная, смуглая… Он скрылся за углом. Трамвай пересек улицу. Упущенный чьей-то рукой, синий воздушный шар улетел в небо.

Замученный жарой и бесконечными разъездами, Зис задремал перед телевизором на потертом диване в предбаннике Валериановой кладовки. Хозяин спиной открыл дверь и вошел в комнату, прижимая к груди две пластиковые бутыли.

– Куда им столько? – ворчал он. – Пьют они их, что ли? Уже вторая партия за месяц. Может, приторговывают?

Зис очнулся, протер глаза и взялся за пульт.

– Кто, Зорькины?!

– Не понимаю, что за люди?

– А они не люди, Филиппыч. Они вроде нас – ненормальные.

– Это точно. Ну, на кого выписывать? На тебя?

Зис кивнул. Старик недовольно засопел, достал из стола гроссбух, стал что-то тщательно вписывать в разлинованные страницы. Зис включил звук телевизора. На экране опрятная, домовитая и до смерти скучная хозяйка под музыку варила суп. Вся семья, собравшаяся за столом, исходила слюной и облизывалась, а мадам хитро подмигивала зрителям, намекая на им одним известный секрет этого гастрономического триумфа. Филиппыч хмыкнул.

– Реклама чертова! Бульонные кубики… У Набокова русские эмигранты в Берлине угощались этим «Магги». Глупая вещь, концентрат паршивый. Люди перемерли, а кубики все те же.

Зис потянулся.

– Не знаю, не пробовал.

– Еще бы! – продолжал ворчать старик. – Вы как кони носитесь. Все на ходу, на бегу, толком не поедите. Эту, мастерицу твою, пальцем ткни – рассыплется. А есть надо как следует! Есть и спать нормально. Ночью, а не когда придется. А то, вон, валитесь на ходу. Ладно, – он махнул рукой. – Давай, оставляй автограф!

Зис встал, расписался в книге Филиппыча. Тот сгреб ее обратно в стол.

– Что еще? – заметил его недовольную физиономию Зис.

– Расписываешься шибко щедро. Тоже мне, король, на четыре линейки размахал. Прижимистее надо. Забирайте свои яды.

Зис пожал старику руку и сгреб банки с реактивами.

– Как у нее вообще дела-то? – спросил Валериан. Зис пожал плечами.

– У Майи? Да все вроде нормально. А что?

– Так, ничего. Сон плохой видел. Ну, не важно, мало ли что старику приснится. Давай, заходи, если что. Зорькиным привет.

– Слушай, совсем забыл, – спохватился Зис. – Хотел тебе показать… может, чего скажешь. Странные фотографии у нас получились.

Зис поставил бутыли на пол и полез в карман. Валериан с интересом поглядывал в его сторону но, когда Зис уже почти вытянул содержимое кармана наружу, неожиданно распахнулась дверь и, вместе с потоком солнечного света, в кладовку ворвались шофер Ярик и курьер Степка. Переругиваясь и спотыкаясь, они поволокли к столу упаковки с реактивами и коробки с пленкой. В два счета они оттерли Зиса к дверям, и загалдели, требуя подписать накладные и вернуть им какую-то тару, которую они должны были забрать, но почему-то не забрали в прошлый раз. Шуму поднялось столько, что Валериан махнул рукой Зису, дескать, давай, потом, видишь, какая саранча налетела. Он занялся беспокойной парочкой, а Зис кивнул и, подхватив свой груз, скрылся за дверью.