Читать книгу "Мелодия моей любви - Елена Колядина"

Ну и черт с ними, Ванечка сам всего в жизни добьется, станет артистом, шоуменом. Хотя это непросто: Ванечка говорит, все схвачено. Везде или папины бабки, или административный ресурс, или продюсеру нужно задницу подставлять, или со старой мымрой дуэтом петь.

– Ты что думаешь, там есть случайные люди? – кричал Иван, и глаза его белели.

– Ну пробиваются же… Смотри, Андрей Данилко, Юра Шатунов – сами всего добились, без денег, без связей. Данилко из бедной семьи, Шатунов вообще детдомовский, – робко возражала Лида: ее пугала злость, с которой Ванечка говорил о тех, кто достиг успеха.

– Ты еще Кобзона с Зыкиной вспомни! Сердючка, Шатунов, Трахтенберг, Фоменко – исключения, подтверждающие правило!

– Ванечка, но не может быть столько исключений… – пыталась успокоить любимого Лида.

Но только сильнее распаляла Ивана.

Он колотил кулаком в ладонь, отпихивал стул, если они сидели в кафе, пинал ограду Крымского моста, когда они выходили гулять, или дерево на аллее.

– Без папаши-бензоколонки и дедули-губернатора пробиться тоже можно, если ты в тусовке, или двести тысяч долларов на раскрутку есть, или со знакомым банкиром в перестройку вместе джинсы в кооперативе шил, или тебя кто-нибудь познакомит с продюсером, сведет с режиссером…

После этих слов Иван пристально смотрел на Лиду, но она, по простодушию, не внимала намекам, лишь виновато закусывала губы, расстроенно сводила брови и крепко, мол, я с тобой, сжимала руку любимого.

– У тебя все получится, я просто уверена! – с жаром убеждала девушка. – Ты же пашешь, Ванечка: и в студии звукозаписи, и на кастинги ходишь, и на массовку! Да еще на доставке пиццы подрабатываешь. А когда работаешь двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, удача приходит!

– Кончай свои психологические тренинги! – сердился Иван.

Лида испуганно замолкала и старательно меняла тему разговора:

– Солнышко, я переживаю, что ты живешь у друзей, ночуешь в студии, в каком-то подвале. Если хочешь, переезжай ко мне. Ты не думай, что я… Что это тебя к чему-то обязывает, – набравшись смелости, однажды, в середине августа, сбивчиво предложила девушка и замолкла, с ужасом ожидая ответа: Ванечка был очень независимым и не терпел указаний.

Иван выдержал паузу и кивнул:

– Ладно, раз ты хочешь, я не против.

Лида радостно пискнула и прижалась к любимому.

Иван обнял девушку за шею.

Мост играл оду радости, клинья солнечного света дрожали струнами арфы, звуки города сверкали, как капли дождя на узорчатой паутине.

Лида запрокинула голову, чтобы слезы остались в глазах.

«Он хочет быть вместе со мною! Хочет, чтобы мы были рядом и не расставались ни днем ни ночью!»

На следующий день Иван принес рюкзак с футболками и джемпером, сумку с дисками и кроссовками, бутылку белого вина и две свечи в алых стеклянных стаканах.

Лида любовно разложила одежду по полкам шкафа, придержала дверцу, вечно норовящую раскрыть рот, поставила на пол обувь.

Аккуратной стопкой водрузила на подоконник диски, поглядела на Ивана и осторожно предложила:

– Может, купим подставку для CD?

А после зажмурилась от волнения и торопливо добавила:

– И столик для твоего компа!

– Ладно, сходим в выходные в магазин, – благосклонно согласился Иван.

Лида вспыхнула от радости: Ванечка хочет обустраивать квартиру, их общий дом.

Иван посмотрел на диван, подошел к девушке и обхватил за шею.

Лида растерянно замерла.

Потом принялась бессвязно болтать, несла околесицу: про розу в горшке, готовую распуститься пышными, похожими на смятые балетные пачки цветами, про поросенка в тирольской шапочке, надо бы отнести ему яблоко…

– Хватит болтать, – шептал Иван и пытался высвободить Лидино плечо из шелкового сарафана.

– Ой, у нас же там свечи и вино, – преувеличенно восторженно «вспомнила» девушка, схватила любимого за руку и потянула на кухню.

Иван не отпускал, гладил Лидины ключицы, водил пальцем по косточке от уха к подбородку, трогал позвонок на шее, шептал «худышка».

– Тебе не нравится? – испуганно выдохнула девушка.

– Наоборот…

– Подожди…

Лида выскользнула из мужских рук и порхнула на кухню.

Достала два цветных бокала для сока.

Зажгла свечи.

Фитильки затрещали, запахло клубничным освежителем воздуха.

Иван вошел следом.

Из бутылки с воплем вылетела пробка.

Комнату, бессвязно переговариваясь, заполнили сумерки.

Вино горланило в бокалах, как казачий хор на корпоративной вечеринке.

За стеной по телевизору шел репортаж со съезда «Единой России».

Под бурные аплодисменты делегатов Иван взял Лиду за лопатки и провел сладким от вина языком по ее зубам.

Девушка закрыла глаза.

Иван подхватил Лиду на руки, продолжая целовать, отнес в комнату и положил на диван.

…Внутри Лиды кто-то шел по кромке горячего ручья и подбрасывал в солнечное небо горсти дробящейся воды.

Она открыла глаза, задев ресницами плечо Ивана.

Опустила веки и снова провела ресницами по коже любимого: медленно, лаская.

Иван почесал плечо большим пальцем и положил руку на Лидину грудь.

Девушка блаженно улыбалась в темноте и слушала, как пощелкивает фитиль догорающей в кухне свечи, высыхают пузырьки вина на дне бокала, ровно бьется сердце Ивана.

* * *

Выходные они провели в торговых центрах.

Иван азартно, вымеряя рулеткой, выбирал стол для компьютера, согласился, что стойка для дисков нужна металлическая, терпеливо ждал, пока Лида теребила яркие подставки под тарелки, фужеры и диванные подушки, притащил на себе кресло из «Икеи» и даже материально поучаствовал в покупке тазика для белья.

«Представляешь, мы с Ванечкой вместе ведем хозяйство, – приняв по команде тренера «позу верблюда», с ликованием похвасталась в понедельник на занятиях йогой Лида Алине. – Совместное ведение хозяйства – самый главный признак брака, семейной жизни. Даже если пара не расписана в ЗАГСе, но делает покупки, планирует бюджет, они – муж и жена».

«Я очень рада за тебя», – прозвучал в голове голос Алины.

После работы Лида мчалась домой, готовить Ванечке ужин.

Иногда Иван заказывал суши и роллы: Лида заезжала в магазин японских продуктов на Новослободской, покупала то свежую рыбу, то нори или васаби, одноразовые палочки, крошечные тарелочки, старательно орудовала циновкой, закручивая рисовые рулетики.