Читать книгу "Терновый король - Грегори Киз"

А потом Лукот вдруг осознал, что произошло. Рукоять торчала из шеи, потому что лезвие кинжала впилось ему в горло. Теперь он явственно ощущал смертоносное острие.

«Не трогай кинжал, – приказал Лукоту внутренний голос. – Если ты его выдернешь, то истечешь кровью».

Лукот бросился по улице наутек. Рукой он судорожно сжимал рукоятку кинжала, а слабеющий рассудок отказывался поверить в реальность произошедшего.

«Все будет хорошо, – упрямо повторял про себя Лукот. – Это просто царапина. Я непременно выживу. Сейчас я пойду к старому коновалу, он вытащит кинжал и зашьет рану. Все будет хорошо».

За спиной Лукота раздались тяжелые шаги. Обернувшись, он увидел какую-то тень, явно имеющую человеческие очертания.

И тень эта стремительно приближалась к нему.

Собрав последние силы, Лукот побежал.

Он ощущал, как что-то булькает у него в горле, мешая дышать. Перед глазами расплывались красные круги, его тошнило. Внезапно Лукот понял, что ноги отказываются ему повиноваться и вся левая сторона тела онемела. Однако он, шатаясь, проковылял еще несколько шагов.

«Святые, смилуйтесь надо мной, спасите меня, оставьте меня в живых, и я никому не скажу о том, что слышал», – пытался произнести он, но язык уже не двигался.

А потом Лукот почувствовал, как что-то холодное вошло ему в спину. За первым ударом последовал еще один, потом еще. Возможно, их было три, возможно, четыре. Последний показался Лукоту легким и нежным, словно поцелуй, и пришелся точно в основание черепа.

– Спи спокойно, парень, – раздался над ним мягкий, вкрадчивый голос.

Он так походил на голос святого, что душу Лукота наполнила безмерная радость.

3. Оруженосец

Плотные ночные облака скрыли луну, и свежий морской ветер придавал темноте терпкий вкус. Пальцы на руках и ногах Нейла так онемели от холода, что он почти не ощущал их. До его слуха доносились лишь завывания ветра и мерные удары волн о песчаный берег; ноздри щекотал солоноватый запах морской воды. Однако разыгравшееся воображение мальчика рисовало все остальное. Он видел, как в непроглядной тьме беззвучно крадутся враги. Слышал бряцанье оружия, что неминуемо раздастся сегодня на рассвете. А еще он слышал заунывную песнь духов, которые носятся в пучине волн, не зная ни отдыха, ни покоя, этих живых мертвецов с острыми, как у акул, зубами. Они открывают свои жуткие пасти в предвкушении пиршества. Скоро им достанутся куски живой плоти. Его, Нейла МекВрена, плоти.

– Рассвет уже близок, – шепотом сообщил отец, опускаясь рядом с Нейлом на песок. – Смотри, не зевай.

– Они могут быть где угодно, – раздался в темноте чей-то голос. Нейл решил, что это дядюшка Одчер.

– Нет, – возразил отец. – Есть только две удобные бухты, где они могли поставить на якорь свои корабли. Тут или на Молочном берегу. Мы – здесь. Значит, они – там.

– Говорят, эти вейханды могут передвигаться по ночам. Они, знаешь ли, поклоняются троллям. И видят в темноте не хуже этой нечисти.

– Они видят в темноте ничуть не лучше, чем мы, – отрезал отец Нейла. – И если они высадились с кораблей, сейчас они точно так же притаились на берегу и ждут, когда взойдет солнце.

– А мне плевать на то, как они видят в темноте и что они сейчас делают, – проворчал еще один голос – Одно знаю: они и думать не думают, что их ждет встреча с воинами из клана МекВрен.

Вернее, с тем, что осталось от клана, подумал Нейл. Минувшим вечером он пересчитал бойцов, и их оказалось двенадцать. А утром того же дня их было тридцать.

Нейл потер руки одна об другую, пытаясь согреть окоченевшие пальцы. Неожиданно он ощутил на затылке прикосновение крепкой шершавой ладони.

– Ты готов, сынок? – шепотом спросил отец.

– Да, па, – откликнулся Нейл.

В темноте он не видел лица отца, но особая интонация, с которой был задан вопрос, заставила мальчика вздрогнуть.

– Зря я взял тебя с собой.

– Но я уже был на войне, па.

– Да. И ты знаешь, как я тобой горжусь. Никому из воинов клана МекВрен – да и других кланов, насколько мне доводилось слышать, тоже – не удавалось убить первого врага в возрасте всего одиннадцати зим. А ты сделал это, мой мальчик. Но сейчас…

– Ты хочешь сказать, па, что сейчас нас ждет поражение? Что все мы погибнем?

– Все в воле святых, будь они неладны.

Отец Нейла прочистил горло и тихонько затянул песню, печальную и заунывную.

Мы рождены, чтоб в битве пасть.

Смейся, ворон, кушай всласть.

Нейл снова вздрогнул, услышав слова смертной песни клана МекВрен.

Но отец ободряюще похлопал его по плечу.

– Я вовсе не думаю, что мы погибнем, парень. Мы захватим их врасплох и перебьем как мух.

– И тогда господин барон щедро заплатит нам, да, па?

– Конечно. Ведь он сам затеял эту войну. И он привык держать свое слово. А сейчас нам надо быть тише воды, ниже травы. Солнце взойдет совсем скоро.

И в самом деле, небо на востоке заметно посветлело. Двенадцать человек из клана МекВрен недвижно лежали на песке, скрытые дюнами. Нейл гадал, зачем барону и вейхандам понадобился этот несчастный остров. Неужели они затеяли заваруху из-за этого жалкого клочка земли, к тому же на редкость жесткой и каменистой? Даже овец здесь пасти нельзя. Повернув голову, он бросил взгляд на море. Было уже так светло, что он смог разглядеть силуэт корабля, на носу которого красовалась лошадиная голова.

А чуть дальше еще один силуэт. И еще один.

Но у клана МекВрен один-единственный корабль….

Нейл потряс отца за рукав.

– Па, посмотри…

Вдруг что-то просвистело в воздухе и ударило отцу в спину; тот дернулся и издал странный свистящий вздох. Началась перестрелка. Под градом стрел воины клана МекВрен вскочили на ноги, чтобы лицом к лицу встретиться с врагом, превосходящим их численно в три раза. Нейл на секунду зажмурил глаза, потом открыл их и побежал по песку вместе с остальными; закоченевшие пальцы не ощущали холода от древка копья, но он неотрывно смотрел на свое оружие, готовясь нанести удар.

И тут стрела вонзилась ему в грудь. Она точно так же прошипела в воздухе, как и та, что поразила отца, но стон, который издал Нейл, был тоньше и жалобнее.

Нейл медленно открыл глаза и увидел, что его рука судорожно сжимает грудь, как раз напротив сердца. Дышал он так тяжело, словно только что пробежал не менее лиги. Перед глазами все плыло, и юноше казалось, будто он падает.

«Где я?»

В следующую секунду он, оглядевшись по сторонам, узнал свою каюту и ощутил мягкое покачивание судна. Дыхание стало более спокойным, и он ощутил под пальцами небольшой выпуклый шрам.