Читать книгу "The Intel. Как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире - Марк Мэлоун"

Однако (в очередной раз!) репутация бескомпромиссного и жесткого человека скрывала его сильную сторону: способность учиться и, когда факты были налицо, изменять свою точку зрения, несмотря на последствия.

Во время кризиса Пентиум Энди разместил конференц-зал в пятнадцати метрах от своего кабинета. Зал с овальным столом был предназначен для двенадцати человек, но, когда скандал разгорался, там часто находилось около 30 человек.

В пятницу, 16 декабря, зал был забит как никогда. Энди вошел и – направил разговор в другую сторону. Гроув: «Со следующего понедельника, 19 декабря, мы полностью изменим политику. Мы решили заменить чипы всем, кто этого хотел, вне зависимости от того, делали ли они сложные статистические анализы или просто развлекались играми. Это не было простым решением. Мы к тому времени поставили миллионы этих чипов, и никто не знал, сколько из них вернется – может, несколько, а может, и все».[283]

Заявление, которое за вечер распространилось по всему Интернету, принесло волну облегчения. Спустя всего месяц Intel вернул себе доверие миллионов пользователей. Кремниевая долина и электронная индустрия – включая конкурентов Intel – обрадовались такой новости. За несколько недель индустрия убедилась в том, насколько важной стала компания Intel и как сильно от нее зависела вся индустрия. Последним, чего им сейчас хотелось, была чуть подорванная корпорация Intel. Индустрии была нужна скромная и справедливая компания, и после скандала Пентиум это было то, что они получили.

17 января 1995 года Intel объявил о намерении потратить 475 млн долларов на замену 30 % дефектных микропроцессоров. Эта сумма была больше годового дохода многих компаний в электронной индустрии. Но с планируемыми продажами 30 миллионов чипов в 1995 году такая трата быстро покрылась бы. Последним шагом, долженствующим показать, что компания получила урок, было объявление Intel о том, что корпорация намерена сразу устанавливать и раскрывать все дефекты в будущих поколениях микропроцессоров.

В конечном счете, хотя баг Пентиум стал легендой индустрии и примером того, что стоит и не стоит делать, он мало повлиял на финансовое благополучие Intel. К весне, когда мир открылся новому этапу электронной коммерции и «восстанию» доткомов, баг Пентиум стал просто воспоминанием. Каким-то образом курс акций Intel оставался на одном уровне – что аннулировало большинство исков, поданных на компанию. К марту оставшиеся иски были разрешены шестью миллионами долларов, что меньше дохода компании за один день.

Даже конкуренты Intel, потиравшие руки, наблюдая за провалом компании, не получили того, на что рассчитывали. Тут Intel очень повезло, что кризис Пентиум не случился позже, потому что, когда он случился, у других производителей еще не было чипов, готовых конкурировать с Пентиум. Они могли продавать лишь то, что у них было, а этого было недостаточно для того, чтобы лишить Intel чего-нибудь действительно серьезного.

Что касается Intel, весь этот этап действительно оказался кошмаром, от которого они наконец-то проснулись. И такой опыт изменил компанию. Теперь они понимали, что мало быть новаторами и упорно работать. Практически все сотрудники Intel пытались походить на Энди Гроува, но теперь и Энди смотрел на мир по-новому. Будучи мальчиком, он узнал, что мир может быть опасным, непредсказуемым и иррациональным. Наука и индустрия полупроводников послужили ему убежищем от этого темного мира. Конечно, в нем была и субъективная, импровизационная и сумасшедшая сторона (кстати, именно способность Боба Нойса принимать эту сторону больше всего злила Энди), но не было ничего непосильного для Энди.

Теперь, после бага Пентиум, Энди понял, что хорошего менеджмента, умного маркетинга и бескомпромиссного соревнования было недостаточно. Даже в мире точных измерений полупроводников, где эквиваленты целых городов гравировались на осколках кремния размером с ноготь, а линии этих гравюр в диаметре равнялись атомам, – даже в этом мире непредсказуемые и фатальные угрозы могли прийти откуда угодно и когда угодно. Хоть от детей, хоть на вершине успеха. А это значило: постоянная бдительность до наступления этих угроз и – унижение после того, как они оставляли свой след. Неудивительно, что спустя год после бага Пентиум книга «Выживают только параноики» увидела свет.

Intel покончил со скандалом Пентиум. Но Энди Гроув – еще нет. Он выносил из скандала уроки год за годом. И это было верно, потому что кое-кто еще хотел исследовать эту историю: правительство Соединенных Штатов.

Глава 53. Бесконечная тяжба

Судебные процессы (из-за продукции, набора сотрудников, контрактов и претензий) всегда были частью электронной индустрии, Кремниевой долины, отрасли полупроводников – чуть ли не с самого начала. Боб Нойс сдерживал желание менеджеров (да, скорее всего, и собственное) засудить разных сотрудников, покидавших Fairchild (зачастую с секретами фирмы) и открывавших собственные компании. Он не создавал прецедент.

После того как Fairchild потерпел крах и дал начало новым стартапам в области производства чипов по всей Долине, такие судебные процессы приняли личный характер, когда бывшие друзья и коллеги стали конкурентами на одном рынке. Тем временем, когда более успешные компании росли, выходили на публику, богатели, а их продукция достигала потребителей, они становились выгодной целью для групповых и акционерских исков.

Но ничто в долгой истории судебных разбирательств не сравнится с делом Intel против Advanced Micro Devices (AMD). Оно остается самой долгой, грязной и знаменитой серией исков в истории высоких технологий. Это диккенсовский «Джарндайс против Джарндайса» электронной эпохи.[284]

С возникновением спора читатель этой книги уже знаком. По сути, взаимоотношения между Intel и AMD объясняются тремя причинами. Во-первых, желание Боба Нойса помочь своему другу Джерри Сандерсу и дать толчок компании AMD. Во-вторых, требование крупнейших покупателей Intel – особенно IBM – иметь в запасе дополнительный источник микропроцессоров. А когда это было достигнуто, появилась и третья: желание AMD поддерживать этот крайне прибыльный контракт как можно дольше – наперекор решению Энди Гроува его расторгнуть.

Две компании начали эти взаимоотношения в 1982 году, когда они подписали соглашение об обмене технологиями, что сделало AMD второстепенным поставщиком чипа 80286. Ключевая фраза заключалась в том, что AMD имел право «копировать микрокоды из микрокомпьютеров и иных периферийных устройств, которые продаются компанией Intel». Обе компании по-разному интерпретируют эту фразу, каждая для своей выгоды. Для Intel она подразумевает 80286, и больше ничего. AMD расценивает микрокомпьютеры как все микропроцессоры Intel, содержащие микрокод х86, – чипы 386, 486 и даже Пентиум.

Энди Гроув, который ненавидел (и завидовал) отношения «Нойс—Сандерс» с самого начала, не намеревался продолжать сотрудничество – по некоторым убедительным причинам. Во-первых, союз был вынужденным, на нем настоял крайне консервативный IBM, которому было нечего терять в такой сделке. Intel никогда этого не хотел. И когда производители ПК-клонов начали вытеснять IBM, Intel – теперь огромная самостоятельная корпорация – не видел причин поддерживать конкурента. Во-вторых, AMD наживался, по мнению Гроува, на упорной работе и огромных вложениях Intel. Он знал, что когда каждое поколение чипов с архитектурой х86 заканчивалось, AMD получал как минимум 15 процентов от общего дохода. Это были деньги, которые могли бы помочь Intel в тяжелые времена и которые могли быть направлены на финансирование разработки новых поколений.