Читать книгу "Голос крови - Том Вулф"

– Алло? – Дальше разговор ведется на русском. Он говорит на повышенных тонах. Вопрос… пауза… еще вопрос, громче… следующий, раздраженно. Из всего сказанного она уловила лишь одно слово: Холлендейл – название городка севернее Санни-Айлз. Очередная пауза. На этот раз Сергей взрывается. Орет в трубку. Потом швыряет ее на кровать. Он разворачивается, опустив ноги на пол, и приподнимается на расставленных руках. Так и сидит… спина прямая, голова вскинута… бормоча что-то в ярости и качая головой, как это делает человек, признавший поражение: «Бесполезно… бесполезно…»

– Сергей, что-то случилось? – спрашивает Магдалена.

Он даже не пововорачивает головы, лишь коротко бросает:

– Ничего.

Даже это он не столько сказал, сколько выдохнул. Затем встает и голый… бормоча и качая головой… направляется к стенному шкафу. Снимает с вешалки красного дерева халат… произведение искусства… тяжелый шелк в голубовато-алых разводах, разлетающиеся точки-кометы, большие стеганые отвороты и манжеты тоже алого цвета. Он влезает в халат, поворачивается к ней… но он ее не видит.

О!.. слабая надежда! Его разбухший polla[46]раскачивался прямо перед ней… определенно разбухший!.. это ли не знак, что я еще существую… хотя по глазам не скажешь. В его мозгу все разновидности нейронов сталкивались друг с дружкой с удесятеренной скоростью. Ее так и подмывает спросить о причине нервного взрыва. Она приподнимается на локте… может, вид ее грудей с торчащими сосками заставит его член еще больше разбухнуть и он с ходу поведется на coco?[47]Но нет, если он и чувствует к ней вожделение, то тут же берет его под контроль. Очевидно: сейчас она для него пустое место и ее любопытство не приветствуется.

Он влезает в домашние тапочки… бархатные, с вышитой изящной монограммой… кириллица?.. стоившие, наверное, больше, чем вся ее одежка, которую он, кобель во время гона, сорвал с нее вчера. Вчера… не так уж давно это было, судя по усталости и недосыпу. Между штор пробивается сумеречный свет… солнце, что ли, уже восходит?.. Кто вообще может звонить в такое время?.. Точно что-то случилось.

И тут тренькает дверной звонок… не звенит, а тренькает, как клавиша на ксилофоне… Кто посмел взорвать ночную тишину в спальне самого Королева?

Сергей взъерошивает шевелюру и спешит в прихожую, а Магдалена юркает под простыни и вжимается в подушки… хотела отвернуться к стене, но любопытство пересилило, и она высовывает нос. Важно не пропустить ни одной мелочи. Сергей что-то говорит по-русски, за дверью ему тихо отвечают. Входят двое, оба лет тридцати пяти, в одинаковых рыжевато-коричневых – габардиновых? – костюмах и темно-синих – или черных? – рубашках поло… с одинаково глубоко посаженными глазами… один высокий, с покатыми плечами и бритой головой, похожей на уродливую шишку… второй низкорослый, грузный, с копной волнистых каштановых волос, над которыми он, судя по всему, хорошо потрудился. Оба кажутся Магдалене крутыми парнями. Высокий подобострастно вжимает голову в плечи, извиняясь за ночной визит, и протягивает газету, раскрытую на какой-то странице. Минута, в течение которой Сергей читает колонку, кажется всем троим, застывшим в ожидании реакции «крестного отца», целой вечностью. Он исподлобья смотрит на пришедших, словно те совершили не только ошибку, но и глупость, и, ни слова не говоря, указывает им рукой, вдруг вырастающей до размеров длинного жезла, в сторону застекленной двери, украшенной деревянными горбыльками на старинный манер. Дверь ведет в небольшой кабинет. Проходя мимо кровати, оба кивают Магдалене, сопроводив это коротким «мисс», но ни на полсекунды не замедляют шага. Это даже нельзя назвать приветствием, просто формальное признание ее присутствия. К щекам приливает горячая волна стыда. Для них, вне всякого сомнения, она всего лишь очередная шлюшка в постели хозяина.

Она видит, как в кабинете низкорослый с волнистыми волосами подает телефон присевшему Сергею, и тот на русском что-то рычит в трубку. Единственное, что понимает Магдалена, это «Холлендейл» и «люди активного возраста», произнесенные по-английски. Отстрелявшись, Королев возвращает трубку телохранителю… и впервые с момента появления мужчин замечает Магдалену.

Выходит из кабинета.

– Кое-что произошло, – сообщает он мрачным тоном. Похоже, сомневается, стоит ли продолжать… и продолжает: – Владимир отвезет тебя домой.

После чего уходит одеваться, не удостоив ее повторного взгляда. Магдалена, совершенно голая под простыней, отлично видна из кабинета… Она чувствует себя в ловушке. Унижение за унижением. Сначала был страх. А за страхом – стыд, что она позволила себя так использовать… блядь, которую выметут из квартиры вместе с мусором. Владимир отвезет тебя домой. Потянулись бесконечные минуты стыда и унижения… но вот снова появляется Сергей… в голубой, дорого выглядящей рубашке, заправленной в джинсы. Вот уж не думала, что в его гардеробе есть обыкновенные джинсы. Зато на ногах – охряные мокасины из свиной кожи на тыщу баксов… без носков. На лице – ни тени улыбки. Вместо нее, хуже не придумаешь, отрывисто-деловитые слова как бы гостеприимства:

– Он все сделает. Если ты голодная, повар приготовит завтрак. Извини, дело срочное. Владимир о тебе позаботится. – Сергей удаляется вместе с низкорослым.

Магдалену душит ярость, но она так оторопела, что даже не смогла этого показать.

К ней обращается Владимир, настоящий зомби с русским акцентом:

– Когда вы готовы, я вас отвезти. Я там ждать. – Выходит и аккуратно прикрывает за собой дверь.

Он говорит это так буднично, словно привык каждое утро вывозить отсюда очередную голую девку.

– Вот сволочь! – цедит она сквозь зубы и выбирается из-под простыни. Сердце колотится. Так ее еще никогда не унижали. Издевательства шахматного чемпиона в ресторане «Гоголь» – ничто в сравнении с этим чемпионом по садизму. На мгновение она застыла. В настенном зеркале отражается красивая ню в огромной комнате, задуманной как королевская опочивальня… на деле она оказалась вычурной и аляповатой со всеми фестончиками и антикварными стульями и километрами пурпурных штор, прихваченных лентами с вызывающей золотой тесьмой, чтобы каждая собралась в эффектные складки. И кто же эта ню, как не шлюшка, которой сейчас предстоит собрать свои дешевые вещички, только подчеркивающие ее блядскую суть, и убраться подобру-поздорову… Ею попользовались, как каким-нибудь суфле или сигарой, и Владимиру дано указание вышвырнуть этот хлам за ненадобностью.

В ванной – столько зеркал, что шлюшка видит свою жопу и сиськи под всеми мыслимыми углами. К счастью, вчера она надела простое черное платье Амелии… ага, простое, с вырезом на груди по самое некуда… можно практически незаметно проскочить на улице, поскольку люди увидят только половинки грудей, а соски прикрыты ленточками из искусственного шелка. Ее черные атласные лодочки на немыслимом, по моде, каблуке тотчас превратили ее в сексуальную башню на высокой опоре. Осталось довершить картинку вызывающе красной губной помадой… и тенями, которые превратят глаза в яркие сферы, парящие над двумя сладострастными озерками из туши.