Читать книгу "Скверна - Сергей Малицкий"

– Что над нами? – жмурилась Кама.

– Судя по холоду, зима, – отвечала ей Эсокса. – А так-то увидим. Должен быть мертвый город Алу и берег озера Аббуту. Но я уже ни в чем не уверена. Кроме того, что очень хочу есть.

– Это точно, – вздохнула Кама. – Еще немного, и мы начнем есть друг друга.

– Тогда я протяну дольше, – усмехнулась Эсокса. – Или наемся больше тебя.

– Все, – вышла из пролома в стене Кама. – Это Алу.

Они стояли на дне огромной ямы, диаметр которой был не менее четверти лиги. Под ногами лежали обломки породы, а где-то высоко вверху в почти идеальном круге плыли холодные облака.

– Смотри, – протянула руку Эсокса.

Дно ямы было заполнено костями и высохшими трупами. Блестели мечи, отсвечивали амулеты.

– Ничего съедобного, – вздохнула Кама. – Я, во всяком случае, копаться в сумках покойников, которым лет по сто или больше, не собираюсь. Сколько тут высоты?

– Двести двадцать локтей, – ответила Эсокса. – Дозорные Даккиты замеряли. Правда, веревку приходилось выдвигать на шесте. Груз цеплялся за стены.

– А насколько Змеиная башня выше озера? – спросила Кама.

– Берег крутой, – наморщила лоб Эсокса. – Я, конечно, не была в Алу, но видела рисунки и карту. Мне кажется, высота берега локтей в четыреста.

– Значит, затопить через эту дыру подземелья Донасдогама невозможно, – кивнула Кама. – Мы спускались сюда, да и там стена высокая.

– Ты меня обрадовала, – скривилась Эсокса. – Я уж думала, что сейчас придется долбить канал к озеру.

– А я вот могу думать только о еде, – призналась Кама. – И о том, почему вон тот обрывок доспеха прилип к стене? Что ты говорила о веревке? Приходилось выдвигать ее на шесте?

– Подожди, – Эсокса прищурилась.

На высоте в полсотни локтей действительно висело что-то вроде кожаного наруча. Можно было предположить, что несчастный, летя вниз, зацепился за острое, и сорвал доспех, но стена на вид была гладкой.

– Не вижу, – прошептала Эсокса. – Все плывет, и голова кружится.

– Ты боишься высоты? – спросила ее Кама.

– Сейчас уже не важно, – пошатнулась Эсокса. – Веревку я все равно не докину. Да и коротка она.

– Интересно, как же отсюда выбралась вся та нечисть, что заполонила Сухоту? – задумалась Кама и с трудом подняла тяжелый камень.

– Зачем он тебе? – удивилась Эсокса.

– Так легче думается, – ответила Кама и, подойдя к стене, прижала к ней камень. Тот упал и едва не отдавил принцессе ноги.

– Лестницу хочешь строить? – поняла Эсокса.

– Подожди, – отмахнулась Кама, прижалась к стене, потом оттолкнулась от нее, присвистнула и, оглянувшись, взяла камень еще тяжелее, но плоский.

– Точно лестницу, – махнула рукой Эсокса.

– Почти, – просипела натужно Кама и прижала камень к стене. Тот не упал. Кама отошла и торжествующе оглянулась на подругу. – Держится!

– Будем так лепить до самого верха? – удрученно предположила Эсокса.

– Нет, – сказала Кама. – Иди сюда. Стена – как будто земля. Тут магия. Почувствуй. Древняя магия, которая рассеялась еще не до конца. Думаю, что тысячу лет назад по этой стене можно было идти вверх, как по ровной земле. Ну, может быть, кроме самого верха. А теперь она осталась у самой стены.

– И что мы должны делать? – спросила Эсокса.

– Ползти по ней, – уверенно ответила Кама.

– Какой смысл? – прошептала Эсокса. – Еды наверху все равно нет.

Они доползли почти до самого верха за час. Когда им осталось два десятка локтей, Кама почувствовала, что любое ее движение может оторвать ее от стены и сбросить назад. Собравшись с силами, она отползла немного вниз, сняла с плеча обессилевшей Эсоксы веревку и с третьей попытки забросила ее вверх.

– И ты думаешь, что она там за что-то зацепилась? – пробормотала Эсокса.

– Сейчас, – Кама подергала веревку, почувствовала упругость и тут же поймала упавший сверху второй конец.

– Там кто-то есть, – вздохнула Эсокса. – Впрочем, мне уже все равно. Даже если это сухотные людоеды. Я им пожелаю приятного аппетита и сломать зубы о мои кости. Что ж я раньше не догадалась, явилась бы в таком виде перед Фамесом, и он навсегда бы отстал от меня.

– Обвязывайся, – сказала Эсоксе Кама. – Под руками, на двойной узел. Да осторожнее, не отстраняйся от стены. А теперь поползли дальше.

Им помогали. Неизвестный, ухвативший веревку наверху, тянул ее. Кама даже встала на ноги, опираясь о камень, а Эсокса вовсе лишилась чувств и просто болталась в петле. Выбравшись наверх, Кама тут же схватила веревку Эсоксы и помогла ее вытянуть. Только после этого она оглянулась, увидела присыпанную первым снегом равнину, развалины мертвого города, странную, похожую на обвитый змеей столб башню, черное озеро до горизонта и женщину. Та стояла в двух десятках шагов. Чем-то она напомнила Каме ее собственную мать. Только волосы у нее были черные и в лице было больше спокойствия, чем беспокойства. И, конечно же, она была красива. Той самой красотой, которая ни на что не претендует, потому что уверена в самой себе.

– Уже и не надеялась, – проговорила женщина. – Хотя по времени угадала довольно точно. Добрый день. Есть повод выпить по кубку горячего вина и перекусить. Как-никак завтра первый день зимы.

– Хорошо бы, – просипела, садясь, Эсокса.

– Кто ты? – спросила женщину Кама.

– Виз Вини, – ответила та. – Мастер Ордена Смирения Великого Творца. Или, как пишут в древних трактатах несведущие летописцы, ордена убийц. Наш дом тут недалеко. Сотня лиг по северному берегу озера. В городе Эссуту. Приглашаю в гости. Да что там, вам все равно некуда больше идти. Я нужна вам, а вы нужны мне.

– Ты хочешь сделать из нас убийц? – спросила Кама.

– Я согласна на все, – подала голос Эсокса.

– Я сказала «несведущие», – улыбнулась женщина. – Да, мне приходилось убивать. В том числе и за деньги. За очень большие деньги. Но не это задача моего ордена.

– А какая его задача? – спросила Кама.

– Спасти все, что видят твои глаза, – ответила женщина. – И чтобы вопросов не осталось совсем, ну, хотя бы на первое время. Я не человек. Я акс.

– Ты служила Лучезарному? – спросила, с трудом поднимаясь, Эсокса.

– Это твои предки служили Лучезарному, – улыбнулась женщина. – И твои, – посмотрела она на Каму. – А я единственная из шести, что остались здесь после исторжения губителя, которая не была на поле у Бараггала.

– Проспала, что ли? – удивилась Эсокса.

– Не захотела, – рассмеялась Виз Вини…

…Зима была долгой и холодной. В проливе под горой штормы бушевали каждый день. Казалось, что и древняя валская башня не выдержит порывов холодного ветра, но камень держался прочно, хотя и потрескивал в морозы. Или же это потрескивали дрова в печи. Старик Эту Этемму все чаще закрывался в своей комнате и впадал в спячку на день или на два. «Старость, моя дорогая, – объяснял он сонливость Фламме, которая ковыляла по коридорам, опираясь на палку. – Сон – это как смерть понарошку. Я привыкаю». «Молодость», – подмигивала Фламма Алиусу и гладила выросший живот. Ребенок должен был родиться со дня на день. Дошло уже до того, что Алиус постоянно держал наготове котел горячей воды, чистую ткань и все, что могло понадобиться в первое время. Ему приходилось непросто. Надо было поднять в башню дрова, сходить в сарай, накормить и подоить коз, приготовить еду, стереть с ниш и полок пыль, которая в башне словно бралась неведомо откуда. Да еще и принять соседей, вызнавших, что Эту Этемму приютил хорошего лекаря, который не только залечил старику боли в костях, но и сумел вернуть ему некоторую часть зрения. Но в тот день Алиус никого не ждал. Хотя надобность, даже при малом числе людей, могла случиться в любое время.