Читать книгу "Море имен - Ольга Онойко"

Они смотрели друг на друга – пристально, испытующе, радостно и грозно, точно хищники, делящие угодья. Ясень рвался к цели, пренебрегая всем, но он готов был подзадержаться ради схватки с таким противником, как Летен.

Сердце Алея упало.

«Два чудовища, – пронеслось в голове. – Два зла, из которых нужно выбрать меньшее. Я выбрал. Но меньшее ли? И почему я выбрал – его?..» С усилием он оторвал взгляд от Летена. Инька, бедный напуганный Инька сидел, вцепившись в скамейку, и не знал, куда прятаться – а Алей не знал, как помочь ему. Он сглотнул, переступил с ноги на ногу, чувствуя себя бесполезным дураком. Набрал воздуху в грудь.

И острая молния предчувствия обожгла его затылок изнутри. Мелькнуло жуткое видение, охолодившее Алея, но мысли и действия Воронова опережали даже лайфхакерскую интуицию. Не ушами – спиной, затылком Алей услыхал тихий и жуткий щелчок. Мучительная дрожь пробежала по телу, хотя Алей и не успел понять, что это был за звук: ему нечасто доводилось слышать, как взводят курок. В тот же миг правая рука Воронова вылетела из-за пазухи и уверенно распрямилась.

Под нежным небом Старицы, в благоуханном светлом воздухе ее прогрохотал выстрел.

Алей едва слышал его. Все звуки заглушил истерический смех Полохова, проснувшегося не вовремя. Демиург бурно наслаждался происходящим и декламировал дикий стишок:

Мы в бессонном карауле

Охраняем связь времен.

Что не сделает закон,

То должна восполнить пуля!..

…Удар пули отогнул Ясеня назад. Секунду казалось, что он упадет в воду. Алей нелепо открыл рот. От шока он не смог испугаться, только оцепенел. Мысли застыли, как мухи в янтаре. Сама прекрасная Старица показалась плоской блеклой картинкой. Воронов не тратил время на выстрелы в воздух, стрелял на поражение, но не насмерть. Пуля пробила Ясеню левое плечо.

Легко восстановив равновесие, Ясень выпрямился.

– Надо же, – насмешливо сказал он, – попал.

Казалось, боли он испытывал не больше, чем от комариного укуса. Он скосил глаза на входное отверстие пули, потрогал его пальцем и заметил:

– Хорошо стреляешь, сука, метко.

– Ах ты тварь, – едва слышно сказал Летен. Всегда спокойное лицо его исказилось.

Летен сунул пистолет в руку бледного как смерть Алея, сбросил куртку и рванулся вперед.

Слабое течение успело отнести лодку от берега на несколько метров. С шумом и брызгами Летен рухнул в воду и сильными гребками стал продвигаться вперед. Ясень смотрел на него сверху вниз с брезгливым интересом. «Осень же запрещала трогать воду, – подумал Алей отстраненно. – Я же сказал Летену, что нельзя… А он ее сейчас наглотается». Он не знал, что делать. Ему попросту не хватало скорости реакции. Алей не был бойцом.

Но и Ясень потерял добрую секунду. Его обманула собственная уверенность. Он полагал, что здесь, в непостижимом мире-интерфейсе он играет на своем поле, здесь совладать с Летеном будет легче, – а Летен не делал различий между мирами. Вода для него была просто водой, лодка – обычной лодкой.

Ясень с перекошенным лицом только ухватил весло, а Воронов уже подтягивался, переваливаясь через борт Ялика. Лодка кренилась набок, Ясень пытался удержаться на ногах и не мог занести весло для удара.

Алей услышал, как тихо скулит от ужаса Иней.

Огромный Воронов двигался с невероятной скоростью. Алей с трудом понимал, что происходит. От первого удара Летен увернулся, перехватил весло и рванул на себя. Ясень качнулся. Лодка ходила ходуном. Боясь зацепить Инея, Летен не стал бить с размаху, а мощно толкнул Ясеня в грудь. Ясень задохнулся, но не потерял самообладания и вцепился Летену в горло.

Тот, казалось, только того и ждал.

Крепко держа противника, Летен прыгнул с лодки в воду и увлек его за собой. Они мгновенно скрылись под поверхностью.

В этот момент Алей понял, что отец побежден. Летен не мог не победить. Он воевал – а Ясень всего лишь дрался.

Прошло несколько бесконечных томительных секунд.

Летен вынырнул один.

Мрачный, он с трудом подтянулся, перелез через борт Ялика, сел и подгреб к берегу. Привязал лодку к колышку. Алей опомнился и кинулся к брату, обнял Инея. Едва удалось отцепить его пальцы от бортов. Костяшки побелели и были как каменные. Ткнувшись головой в грудь брату, Иней чуть слышно застонал.

– Все, – сказал Летен, отдуваясь. – Пуля дура, штык молодец.

– Летен, – прошептал Алей. Иней прижимался к нему, ритмично, истерично, судорожно всхлипывая. – Ты…

– Мокрый я как цуцик, – сказал Летен, забрал у него свой пистолет и, кряхтя, стал стаскивать одежду. – Сушиться надо.

* * *

– Летен, – повторил Алей беспокойно.

Тот повесил рубашку на куст и обернулся.

– Что?

Алей не смог ничего выговорить. Иней совершенно онемел от шока, и старший брат был сейчас немногим лучше. Летен понял это и покачал головой, усмехаясь.

– Я в порядке, – сказал он, – полагаю, что Ясень Лазурин тоже. Видел, как тут огнестрел работает? Я так думаю, что здесь умереть нельзя. Вывернулся Гэрэлка, уплыл черт-те куда. Что ты там, кстати, про местную воду рассказывал, Алик?

Алей медленно выдохнул и вдохнул. Не помогло. Тогда он сел на траву и с усилием провел по лицу ладонью. Помолчал.

– Мне говорили, – начал он без уверенности, – что воду Старицы нельзя трогать. Это опасно. Это не вода на самом деле, это – информация… Ее может оказаться слишком много для человека.

Летен поразмыслил. Сказанное его явно не впечатлило.

– Надо же, – сказал он с усмешкой, – а я ее наглотался, – и стал выжимать брюки.

Алей подавил вздох и взглянул на Инея.

Иней стоял столбиком, бледный и безучастный. Смотрел на носки собственных ботинок. «Напугал его Летен, – подумал Алей с печалью. – Он и меня-то напугал. Не надо было стрелять. Если б я заранее понял, что он стрелять собирается!» И тут же он понял, что с пистолетом или без Воронов все равно бы рванулся форсировать Старицу. Перед ним был преступник, особо опасный, и этот преступник, враг ему угрожал. Когда враг отказывается вести переговоры, идет работать десант…

– Инька, – сказал Алей, – слышал? Папа не погиб. Он в порядке.

Иней коротко посмотрел на него и не ответил.

– Инька, – продолжил Алей почти жалобно, – а Инь. Пойдем домой, а?

Иней молчал.

– Мама испереживалась вся. Ленька знаешь как соскучился? Он ни с кем не разговаривает, гуляет один, с собакой. Сядет где-нибудь и скучает. – Алей покусал губу. – Он знает, что ты в беду попал, Инь. Он тебя спасать хотел. Он клятву дал, что никому ничего не расскажет и будет притворяться, что ты в летнем лагере. И притворяется. Представляешь?

Иней посмотрел на Алея долгим взглядом. Потом опять уставился в землю, но лицо его чуть переменилось, и у Алея стало легче на душе. Он и раньше чуял, что в сердце Иньки потягаться с папой может только Ленька Комаров, а теперь уверился в этом. Обидно было немножко, но что поделаешь. Все-таки Ленька и впрямь – самый верный, самый лучший на свете друг.