Читать книгу "Драматургия Югославии - Мирослав Крлежа"

университете, в студенческих стройотрядах — вплоть до его возвращения в Скопле? Так?

Б о р и к а. Да.

З а щ и т н и к. В Скопле вы тоже приехали из-за него?

Б о р и к а. Это не значит, что ночь с двадцать девятого на тридцатое сентября он провел со мной в одной постели!

З а щ и т н и к. Конечно, не значит. Но, возможно, это значит, что вы любите Драшко, с тех пор как узнали, что такое любовь, и до сегодняшнего дня. И вам было жаль, что этого однажды не случилось.

Б о р и к а (не сразу). Вы действительно не страдаете от избытка тактичности, товарищ защитник, по долгу службы. Вы говорите так, будто вас привели с улицы.

С у д ь я (прокашливается и ударяет молотком). Я обращаю внимание защитника на то, что, выясняя мотивы личного характера, нельзя оскорблять человеческое достоинство свидетеля.

З а щ и т н и к. Хорошо. Только это надо было сказать коллеге прокурору, а не мне. (Борике.) Я искренне сожалею. Я моложе вас и прошу меня простить, если я несколько забылся. Вы никогда не говорили ему, что вы его любите?

Б о р и к а (не сразу). Нет.

З а щ и т н и к. А он — вам?

Б о р и к а. Нет.

З а щ и т н и к. Вы сами сказали, что в годы учебы вы помогали Драшко. Сейчас для вас настало время оказать ему решающую помощь. Прошу вас, оставьте мещанские предрассудки и, если вы его искренне любите, скажите об этом здесь, перед этим собранием!

Б о р и к а (покраснев). Зачем вам это?

З а щ и т н и к. Давайте, смелее, инженер Корда. Я знаю, что такое учеба в техническом вузе, знаю, сколько времени она отнимала у вас и у Драшко и как мало его оставалось для романтики! Я знаю, как вы страдали, когда он женился на другой… Давайте называть вещи своими именами. Признайтесь, что вы до сих пор не вышли замуж, хотя у вас было много возможностей, потому что все свои надежды вы связывали с Драшко. Вы его и сейчас любите, правда?

Б о р и к а (невольно улыбаясь). Может быть, и вы до сих пор не женились по этим же причинам?

З а щ и т н и к. Поднимите голову и ответьте: будете ли вы счастливы, если суд признает его невиновным?

Б о р и к а. Да, я буду рада.

З а щ и т н и к. Потому что вы неравнодушны к нему?

Б о р и к а. Потому, что это будет справедливо.

З а щ и т н и к. Тогда наберитесь еще немного храбрости и признайтесь, что вы были страшно несчастны и не сомкнули глаз всю ночь с двадцать девятого на тридцатое сентября!

Б о р и к а. Мы оба не могли заснуть… Разговаривали… Можете ли вы представить себе, что молодой мужчина и молодая женщина могут провести целую ночь в одной комнате и не сделать ничего предосудительного?

З а щ и т н и к. В это очень трудно поверить. Я полностью верю этому лишь в вашем случае. Будьте добры, воспроизведите сцену после ухода доктора Кондарко.

Б о р и к а. Я убеждена, что это не имеет никакого отношения к разбирательству. (Смотрит на Драшко.) Разрешаешь?

Драшко нервно закуривает.

(Защитнику.) Я согласна…

З а щ и т н и к (отходя от кафедры для свидетелей). Дайте свет, пожалуйста!

Освещение вновь концентрируется на комнате. Опускается дополнительный занавес. Б о р и к а  и  Д р а ш к о  занимают свои прежние места. Здесь же и  К о н д а р к о.

Д р а ш к о (к Кондарко). Раз уж вы вошли без стука, позвольте и мне не соблюдать приличия: оставьте нас, прошу вас. Я хочу проститься с Борикой, прежде чем меня арестуют.

К о н д а р к о (направился к двери, остановился. Через плечо). Ты делаешь ошибку, парень… Ошибку… Было бы лучше, если бы ты простился с женой, а не… (Поворачивается и, оскорбленный, уходит.)

Драшко, рассмеявшись, тут же сник; его лицо искажено гримасой цинизма, смешанного с болью.

Б о р и к а. Драшко, скажи мне: что случилось?

Д р а ш к о (не двигаясь, говорит чужими словами). «Скользкая улитка топчет цветок…».

Б о р и к а. Ты не прав… Профессор Кондарко — друг моего отца.

Д р а ш к о (тем же тоном). Я не имел в виду его, девочка… Он всего лишь марионетка в руках моего директора… Я имел в виду себя! (Вздыхает.)

Б о р и к а (тоже вздыхает). И меня?

Д р а ш к о (нервно шагая по комнате). Не знаю… Не знаю!.. Ничего не знаю! Я — глупец… Не знаю… Да это уже и не важно… (Вдруг улыбаясь.) Прошлой ночью мне приснился смешной сон… Ты и Борски… Что-то похожее на ресторан — вы смотрите друг другу в глаза, как загипнотизированные… А я сижу в углу, как ненужная вещь. Я встаю, а он как залепит мне по морде, и я вновь оказываюсь в углу. И вдруг на меня нападает стая собак с огромными головами и оскаленными зубами. Бульдоги грызли мои руки и ноги, а я не мог защититься, не мог убежать… Какой-то желтый пес стоял в стороне и дико завывал моим голосом… Когда я проснулся, у меня было такое чувство, будто все мои внутренности отвратительно почернели, я чувствовал себя совершенно выжатым, разбитым, как будто на мне всю ночь возили бетонные плиты. (Пауза.) Уже третий раз мне снится один и тот же сон… Если бы этого не случилось, мне надо было бы сходить к врачу.

Б о р и к а. Объяснишь ли ты мне наконец: что с тобой происходит, Драшко?

Драшко отходит от Борики и останавливается на авансцене.

Борика опускает голову и поворачивается в противоположную сторону. Каждый из них освещен прожектором. Оба погружены в свои мысли. Драшко смотрит на публику, Борика все еще не поднимает голову. И мы слышим их внутренние монологи, переходящие в диалог.

Д р а ш к о.

Что это за груда мяса, именуемая — я?

Кто я? И кто ты?..

Б о р и к а.

Я — женщина.

Ты — свет очей моих, мое богатство, мое божество.

Д р а ш к о (протягивает руку в сторону прожектора и смотрит сквозь нее).

Моя рука, моя ладонь, мои пальцы —

узловатые, костистые суставы,

сплетение вен и нервов, неба и голода.

Б о р и к а.

Я ключ от смерти, твоей и моей.

Д р а ш к о.

Я боюсь! Не говори мне о ней!..

Я боюсь,

как дети боятся мрака,

так как не знают, что он скрывает.

Расскажи мне что-нибудь хорошее…

Б о р и к а.

Я буду матерью твоих детей.

Удержу тебя на пороге смерти…

Ты будешь рекой,

а я — мостом, что держит тебя в объятиях,

с застывшим взором, устремленным в необозримую вечность…

Д р а ш к о.

Сто раз рождающаяся — цветок, что меня манит!

Сто раз умирающая — пчела, что кружится возле меня!

Я… земля!

Б о р и к а.

Нет… Я — земля.

Ты — солнце, наполняющее меня жизнью.