Читать книгу "Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #2 - Вадим Булаев"

Иванов заворожённо наблюдал за этим в высшей степени вдумчивым процессом, однако голос начальника вернул его к действительности.

— Ты что узнать хотел? Знаю ли я — знаю. Ответил? — тарталетка исчезла в прорези между бородой и усами. Забулькал графин.

— Нет! — чувствуя, как начинает заводиться, бросил Сергей. — Не ответили! Откуда во мне... наверное, Сила?! Вы же её изымали со специальным человеком. Помните?!

— Помню. Не ори, как зазывала ярморочный. Всё я помню. И помню, как говорил тебе в Чехию учиться ехать.

Инспектор перебил:

— При чём тут Чехия?

Фрол Карпович скрестил руки на груди и посмотрел на подчинённого устало, с жалостью. И куда только делся тот самый, жизнерадостный начальник, сидевший на его месте ещё минуту назад? Теперь это был измотанный, умудрённый житейским опытом крепкий старик, вынужденный против своей воли тратить время на бестолкового подчинённого.

— При том, что Силу из тебя никто не забирал. Нельзя такое делать против воли человека. Она с хозяином... срастается, что ли. Избавиться можно либо самому, по своему желанию, либо отнять после смерти. Потому Бездушная тебя убить и хотела. Ей так проще и надёжнее было, чем тебя, ровно девку красную, уговаривать на отдачу. Поехал бы, куда говорил — об том тебе сразу бы и поведали. А так — копилась Силушка в тебе, невостребованной. Небось и в жар кидало, и непонятности всякие вокруг творились?

— Да... было...

— И места паскудные чуял, ну те... где злодейство раньше случалось? И суть людишек плохих видел?

Иванову захотелось убежать от таких новостей, но он справился с собой, усидел на месте.

— И такое тоже было. Только я не понимаю...

— Ясное дело! Чтобы понимание иметь — знания нужны! Но ты ленив оказался да неусидчив. Зря я тебе ту бабёнку подсунул. Зря.

Сергей удивился. Как ему казалось, по-настоящему.

— Какую бабёнку? — переспросил он, стараясь, чтобы его голос не дрогнул.

— Да ту самую, Эллой кличут. И задание ей дал несложное — книжки тебе правильные подсовывать да к колдовству приучать, через азы. Надеялся, что дойдёт до тебя... И не делай из меня шута горохового! — рявкнул боярин. — Всё я знаю — и как она тебе разболтала чего ненадобно по глупости бабьей, и как бегала вокруг, словно собачонка.

Иванов продолжал держать марку:

— Да с чего вы взяли?

Шеф недовольно отмахнулся.

— То, что не признаёшься без доказательств — хвалю. Но раз уж у нас разговор задушевный начался — давай начистоту. Я всё понял там, на поле, когда она вместо того, чтобы бабку свою искать, к тебе побежала. Видел бы ты её глаза... Казалось — за тебя умереть хочет. Влюбилась. А значит и рот на замке не удержала. У слабого полу всегда так — умница да красавица, да мужиками, ровно овцами вертит, пока не встретит кого-нибудь... Тогда дура дурой становится, и поделать с этим ничего нельзя. Не бойся — карать я её не стану — не за что. Она ведь тебе ничего секретного не рассказала. Так что пусть живёт долго и счастливо; глядишь, и детишек нарожает. Да и честна она пред тобой оказалась — такое тоже ценить надобно. Редкость в ваше распутное время.

Инспектор колебался — стоит ли признаваться или пока подождать на всякий случай? Однако боярин избавил его от мук выбора:

— Со своей полюбовницей дальше сам разбирайся. Мне она без надобности...

Внутренне возликовав, парень спросил о главном:

— Но зачем вам это? Для чего?

Начальник улыбнулся.

— Я же тебе ранее говорил. Всё же на поверхности лежит, но нет — тебе всё разжуй и в рот положи. Ох... ладно, повторю. Департаменту любые возможности важны. Руки у нас коротки в этом мире, потому и живых через пень-колоду набираем. Да и то, сам знаешь, как... Двое вас всего — ты да американец один. Остальные — как Швец. Тут могу — тут не могу, ограничений полно, чтоб им... А дел выше крыши. И всё бы ничего, вот только напомню: блюдце Яги именно ты кокнул, а не тот... из-за моря-океана. Потому и не мог я такую возможность упускать — в колдуны тебя вывести, и пихал тебя к знаниям, будто щенка слепого. А ты всё лапами упирался.

Иванову захотелось водки. Против воли он посмотрел на графин, на вторую, сухую рюмку. Фрол Карпович понял взгляд подчинённого правильно.

— Давно бы так. На, — графин снова забулькал, теперь уже дважды. — Пей.

Махнули не чокаясь. Парень не ощутил вкуса водки, только некую неприятную горечь во рту. Зато успокоился. Съев тарталетку, заговорил:

— Для чего вам колдун — понятно. Но почему вы мне ничего не рассказали раньше?

— И что бы ты сделал? — требовательно поинтересовался шеф. — Блюдечко новое потребовал? Или учиться поехал? Иванов, не утомляй меня своей тупостью...

Инспектор вынужденно согласился с шефом — именно так бы он и поступил — постарался бы всеми силами отмазаться от неумолимо наваливающегося «счастья».

— Тогда почему не приказали?

Начальник в ответ лишь горько вздохнул, демонстрируя всем видом, что именно так ему и хотелось поступить в своё время, но:

— Нельзя принуждать в таких делах, — медленно произнёс Фрол Карпович. — Никто не властен над судьбой человека, кроме него самого. А колдун или ведьмак — это судьба, как ни крути. Потому пришлось тайно тебя подводить к нужным мыслям.

— А это, значит, не принуждение, — осклабился Иванов. — Это так, детские шалости?

— Не принуждение. Чужой судьбой повелевать — грех, но вот подтолкнуть неразумного в нужную сторону — благо. Особенно если он сам этого не понимает.

— И какое же мне от этого благо? — по-прежнему зло, отрывисто бросал реплики Иванов, не считая нужным скрывать свои эмоции.

— Тебе — не знаю. Людям — большое. Ты не только о себе думай. Вспомни, где служишь и где служил. Присягу вспомни... Я ведь тебя тоже понукал не ради забавы, а дела для. Да с твоими возможностями проср... упущенными, ты бы этого Тоуча в бараний рог, даже не приближаясь, скрутил! Понимаешь?!

Пока шеф произносил свою маленькую речь, ухитряясь не вкладывать ни крупицы пафоса в эти, казалось бы, напыщенно-громкие слова, парень усиленно думал.

Ему уже стала предельно понятна картина случившегося и почти прояснилась немедицинская природа его горячки. О многом рассказала Элла, о чём-то сам додумался, кое-что начальник прояснил. И что теперь со всем этим делать? С одной стороны, Иванов верил в добрые побуждения Фрола Карповича и ненавязчивую многоходовочку, разыгранную им в надежде склонить строптивого сотрудника в нужную сторону. Да он намерений и изначально не скрывал, просто по своему обыкновению всего не рассказывал. С другой — ну не хотелось инспектору связываться со всем этим колдовством, с Силой, с наверняка мрачными и рисковыми последствиями от принятия дара. Кожей чувствовал — не его это.