Читать книгу "Демоны Дома Огня - Александра Груздева"

…Из музея выпроваживали последних посетителей, Ада еще раз обошла экспозицию, проверила, все ли на местах, все ли верно подписано. С современным искусством случаются казусы: то картину вверх ногами повернут, то повесят «лицом» к стене. Зал держали закрытым, таблички сообщали, что идет монтаж выставки, посторонних просили не входить, тем не менее, дверь скрипнула и в зал вошел незнакомец – всех работников музея и своих гостей Ада знала в лицо. Мужчина бросился к ней, как к старой знакомой:

– Ада Аркадьевна!

– Простите? – холодно переспросила она. – Вы имеете право здесь находиться?

– Разве правила не для того созданы, чтобы их нарушать?

– Нет, не для этого, – твердо произнесла она, но приняла протянутую визитку. Имя ей ничего не сказало. – Адвокат? Вы адвокат? Но мне не нужны ваши услуги.

Солидный мужчина средних лет, в дорогом костюме. Когда он подавал визитку, Ада отметила, что руки у него ухоженные, ногти отполированные. И весь он лучился от благополучия и самоуверенности. Но стоило ему прищурить глаза, как в его продуманном облике так и сквозили манеры озорного мальчишки.

Незнакомец ухмыльнулся:

– В данном случае я выступаю как простой посредник. У меня к вам выгодное коммерческое предложение.

– Что вы хотите? А выгодно это или нет, буду решать я.

– Что я хочу, не имеет значения, – заулыбался адвокат, поигрывая бровями. – После мы, конечно, можем это обсудить… – Он сделал многозначительную паузу.

«Надо же, какой самодовольный засранец», – подумала Ада.

– Желание моего клиента – вот что я призван вам озвучить.

– Можно поскорее? Я немного занята.

– О! – Адвокат огляделся, будто только сейчас понял, куда попал. – Небольшой вернисажец? Интересно. Говорят, это жутко модный художник. Я, конечно, не специалист, может, вы мне объясните, что в нем хорошего? На мой взгляд, обычная мазня. Маловразумительная к тому же.

– В двух словах не объяснить, что в нем хорошего.

Адвокатишка залился противным смехом:

– Наверняка можете и в двух словах, но на меня не хотите их тратить. Что ж, я не гордый. Попробую сам разобраться. Вот эта, – ткнул он в гигантское полотно, – кажется лучше других, и не только из-за циклопического размера. Кровавый океан под закатным солнцем. Что-то в этом есть, как ни крути. Знаете, создается такое ощущение дисбаланса, оно добавляет тревожности. Нервы начинают трепетать, потому что разум постичь изображенного не может. Солнце заходит, а небо по-прежнему сияет, будто сложенное из драгоценных камней. Потрясающий цвет! И эти волны… их окрасил не закат. Это кровь. Это место битвы или казни. Или вот этот водоворот, – резко шагнул он к картине напротив. – Смотришь на него и думаешь: что в нем такого? Почему все нутро у тебя разрывает, когда ты останавливаешь на нем взгляд. Стоит присмотреться. А ведь он сложен из сверкающих ножей, изогнутых, как серп луны. Сколько? – обернулся он к Аде.

Она вздрогнула:

– Что?

– Сколько вы хотите за эти две картины?

– Они не продаются. По окончании выставки Эрмитаж отберет себе несколько полотен. И боюсь, те, что вы назвали, будут среди фаворитов.

– Эрмитаж? – скривился он. – Много вы от них получите! Я представляю очень могущественного и богатого клиента. Вы можете назвать любую сумму. Я не стану торговаться. Два миллиона? Доллары, евро, фунты стерлингов. Выбирайте валюту, Ада Аркадьевна. А хотите, пересчитаем на золотые слитки? По пять миллионов за каждую? За одну десять, за другую – шесть? Обе за двадцать? Назовите цену. Не стесняйтесь, даже если это будет миллиард. Я заплачу. Вернее, мой клиент заплатит. Деньги будут у вас в течение часа. А Эрмитажу вы найдете что сказать. Женщины – ветреные создания, они могут и передумать.

– Вы сумасшедший?

– Нет, это ваш художник сумасшедший. И сказочками про художественную натуру и затворнический образ жизни вы меня не проймете. Он редкий псих. Не надо меня обманывать, что вам нужно с ним посоветоваться или что вы следуете его распоряжениям. Мы оба с вами знаем, что решения принимаете только вы, Ада Аркадьевна. И у вас есть шанс обеспечить себя и его до конца жизни. Сколько? Какая сумма сделает вас счастливой?

Он был серьезен, его деловой тон не оставлял места дурости или лжи. Это было настоящее предложение. Но Ада ответила:

– Деньги не делают меня счастливой, синьор Аменти. Эти картины не продаются. Если ваш клиент хочет иметь у себя в коллекции работы Марка Вайнера, то я дам вам адреса галерей, с которыми мы сотрудничаем. Вы сможете что-нибудь выбрать. И не нужно платить астрономические суммы.

– Да, но что с этого будете иметь лично вы? – вкрадчиво спросил он.

– Ничего. Большую часть средств мы передаем в Благотворительный фонд помощи детям-сиротам.

– А вы ведете дела Марка Вайнера исключительно по доброте душевной?

– По дружбе.

Блуждающий взгляд адвоката замер, в нем вместо сарказма зажегся огонек подозрения:

– Похоже, вы верите в то, что говорите. Как это может быть правдой? Вы ведь не в раю живете, деньги важны для каждого, и много их не бывает. Вы трудитесь каждый день, иногда без выходных, не на пляже загораете. Неужели деньги больше не имеют над вами власти, Ада Аркадьевна?

Ада поежилась: что-то похожее однажды в бреду нес Марк.

– Знаете, не нравится мне, как вы себя ведете. Пожалуй, вызову охрану.

– Не утруждайтесь. Ухожу, – отступил он, поклонившись, причем не отделался мелким кивком головы, а согнулся в поясном поклоне. – Не смею больше отнимать у вас время, Ада Аркадьевна.

* * *

После презентации, когда Элен пришлось ответить на вопросы двух десятков журналистов, Ада не смогла отказать ей и согласилась что-нибудь выпить, хоть терпеть не могла бывать в квартире Вайнеров на Большой Конюшенной. Ей казалось, что здесь живет призрак. Краем глаза она улавливала его движение. Тень собиралась на шторах. Мутный силуэт дрожал в отражении на начищенном боку чайника.

Как только они вошли, сиделка тут же пожаловалась:

– Марк Михайлович не желает ложиться спать. Не выходит из мастерской.

– Горе мое, – вздохнула Элен, сбрасывая на руки сиделке соболиную шубу.

Ада заглянула в мастерскую к Марку:

– Привет!

Марк улыбнулся и бросился к ней целовать руки:

– Донна Гильяно, какая честь для меня…

– Он тебя не узнаёт, – пояснила Элен, возникнув за плечом Ады. – Что такое? Почему ты до сих пор не спишь? – начала она менторским тоном отчитывать сына.

И пока Элен шпыняла знаменитого художника и гнала его в постель, Ада осмотрелась, отмечая каждую новую работу. Марк очень быстро стал популярным. За право выставлять его картины галерейщики дрались.