Читать книгу "История Византийской империи. Становление - Федор Успенский"

Таким образом, эдикт Юстиниана, запрещающий преподавание философии в Афинах в 529 г., был естественным применением его системы, направленной к установлению религиозного единства. Точно так же и ряд мероприятий, направленных к конфискации имуществ, приписанных к философской кафедре, и лишение философов права оставаться в Афинах — должен быть рассматриваем как логическое последствие политики Юстиниана. Этот акт отмечает собой поворотный пункт в занимающей нас истории, здесь несомненна смена идей и настроений, здесь классические и греко-римские воззрения уступают место византийскому складу идей [284]. «С этого времени Афины переходят в ранг маленького провинциального города, который в течение многих веков будет прозябать в неизвестности и которым не будет более интересоваться Юстиниан, разве только ограничит занимаемую им площадь и даст ему несколько укреплений. В Греции, обедневшей вследствие землетрясений и наводнений, истощенной поборами, разграбленной варварскими нападениями, еллинизм погиб быстро… слово еллин делается синонимом язычника, слово грек становится выражением оскорбительным или презрительным. Христианский Константинополь становится центром христианской культуры» [285].

На Востоке самым многолюдным, богатым и просвещенным городом была Антиохия. Выстроенная на берегу Оронта, она имела важное торговое и военное значение вследствие близости от моря; этот город пользовался вниманием римских императоров и широко распространял свои улицы и предместья по склонам горы и по долине. По населенности он был вторым городом империи, а по богатству, роскоши городских обитателей и по красоте городских зданий не уступал самой столице. Сенат и городские димы отстояли свои привилегии во время Юлиана и вызвали его едкую и насмешливую критику над нравами Антиохии в составленном самим Юлианом произведении «Мисопогон»; хотя языческие нравы уступили место христианству, но около древнего святилища Аполлона в предместье Дафна долго еще собирались для тайных жертвоприношений приверженцы старого культа. В V и VI вв. Антиохия пользовалась еще прежней славой как административный центр для губернатора Сирии и как кафедра антиохийского патриарха. Христианские императоры оказывали ей исключительное внимание; о построенной Константином Великой церкви, сгоревшей в царствование Юстина, рассказывается, что равной ей не было во всей империи [286].

Торговля Антиохии была обширная, от нее шел караванный путь в Персию и Индию, и она посредничала в торговых сношениях Европы с Азией. В начале VI в. в Антиохии было до 300 тыс. населения. Как и в Константинополе, здесь была бойкая общественная жизнь, народ любил игры и состязания в цирке и зрелища. Цирковые партии в Антиохии так же, как в Константинополе, привлекали к себе внимание димов и регулировали общественную жизнь. Нередко были смуты и волнения, которые заставили правительство запретить цирковые представления. Хотя христианство пустило в Антиохии наиболее глубокие корни и антиохийская патриархия считалась апостольскою по происхождению, тем не менее в этом городе смешанного происхождения общественные нравы изменялись весьма медленно и жизнь носила черты, отличные от константинопольского византинизма. Самым существенным отличием Антиохии было то, что с конца V и особенно в начале VI в. она стала центром религиозного разногласия, выразившегося в монофизитстве. Духовные вожди антиохийского духовенства, будучи осуждены Константинопольскою Церковью, сделались представителями не только национальной Сирийской Церкви, но, вместе с тем, и политическими вождями сирийского народа в его стремлении к сепаратизму.

В борьбе с Антиохией Юстиниану помогли стихии. В 526 г. страшное землетрясение нанесло Антиохии непоправимые бедствия, в то же время пожар истребил оставшиеся неразрушенными здания. Через два года новое землетрясение посетило Антиохию. Хотя правительство не щадило средств на восстановление общественных зданий и на помощь пострадавшим, но эти бедствия были для Антиохии роковыми. Новое несчастие разразилось над городом в 540 г., когда Хозрой взял ее приступом и предал опустошению и грабежу. После персидского погрома самое имя города, казалось, предастся забвению. Персидский царь вывел в Персию громадное множество пленных, забрал с собой сокровища из публичных и частных зданий и задумал поселить пленных в особом, отделенном для этой цели месте близ Ктесифона. Новому населению даны были права города и имя Антиохии. Правда, Юстиниан не щадил средств, чтобы возобновить сирийскую столицу. Он частью возобновил прежние здания, частью построил новые; в особенности, однако, щедрость императора имела целью новые церкви и благотворительные учреждения, в устройстве коих ему помогала царица Феодора. Но юстиниановская Антиохия далеко уже не была либеральной и вольнолюбивой Антиохией IV и V вв.

Ничто, однако, не может выразительней характеризовать внутреннюю политику Юстиниана, как провинция Сирия, подвергшаяся страшным преследованиям из-за религиозной идеи. Здесь и поныне еще можно наблюдать следы этой политики, следствием которой были ослабление Сирии и довольно легкий переход ее под власть арабов. Поэтому находим уместным войти в некоторые подробности.

Вот как современный событиям писатель передает впечатление от переживаемых им событий: «В начале царствования Юстиниана на Востоке явилась звезда, подобная большому копью. Это видение всех привело в страшное смущение, потому что явление подобной звезды с таким блеском и таким быстрым движением предвещало грозные события, которые не замедлили исполниться, ибо скоро люди испытали многие бедствия и убийства и пролитие крови. В 525–526 гг. Антиохия неожиданно загорелась со всех сторон, пожар свирепствовал почти 6 месяцев в разных частях города, причем погибло в пламени много людей. В то же время последовало сильное землетрясение. Небесный гнев с такой силой и суровостью преследовал людей, что того, кто спасался от землетрясения, пожирало пламя, и летящие искры производили новый пожар там, где падали. С неба падал огненный дождь, так что весь город, разными способами разрушенный, поверженный, уничтоженный и сделавшийся добычей огня, горел, как пылающая печь, за исключением нескольких домов на вершине ближайшей горы. Долго держалась Великая церковь, построенная Константином, но и она на седьмой день сгорела до основания; то же произошло и с другими церквами, и они, выдержав землетрясение, уничтожены были пожаром». Это было пятое землетрясение, испытанное Антиохией, но в 539–540 гг. она подверглась новому бедствию землетрясения, вследствие которого выстроенные вновь здания снова были разрушены, пострадали также стены, ворота и многие церкви.

От описания бедствий, разразившихся над Антиохией и другими городами, как Помпейополь в Киликии, Лаодикея, Кизик и др., переходим к гонениям, постигшим Сирию на почве религиозных разногласий. «Во многих частях Антиохии, — говорит Иоанн Ефесский, — во всей Аравии и Палестине, во многих южных и северных городах и в пустыне анахоретов и даже до границ Персии и в прочих городах Востока население изгнано с мест жительства и рассеяно; тех, кого удавалось захватить, сажали в кандалы, и запирали в темницы, и подвергали всяческим наказаниям и мучениям. Многие после отобрания у них имущества умирали под нещадными ударами, на иных насылаемы были военные отряды и разного рода притеснители, которые гнали их с одного места в другое страшными притеснениями… и тех верных, которые принимали изгнанных в свои селения и дома, подвергали грабежам, ударам и истязаниям. Одновременная и стремительная буря преследования жестоко и неудержимо разразилась над всеми землями, всеми городами и над всеми деревнями. У всех церквей и монастырей, у городов и деревень с жадностью и жестокостью расхищены имущества не только церковные, монашеские и монастырские, но и те, что принадлежали светским лицам, женщинам и детям. Всячески притесняемые, мучимые, оскорбляемые, изгоняемые в различные земли и в места поселения, они терпели всякие мучения и все бедствия и испытали все несчастия ради истинной, правой и непорочной веры. То, что мы намерены здесь описать, превышает всякое разумение и не может быть изложено даже во множестве сочинений, в особенности события времени Павла, Евфрасия и Ефрема[287], когда мужские и женские монастыри Сирии, западные и восточные, как большие, так и малые, вынесли с величайшим терпением всяческие преследования, всякую тягость, мучения, голод, жажду, холод и жестокую наготу. Из них некоторые, нашедши на нынешний день пристанище, если не к вечеру, то завтра уже подвергаются изгнанию и не могут найти себе на ночь ночлега. Итак, наподобие зверей они проводят ночи под открытым небом, бродя по полям и горам, а случись суровая зима, ночуют под дождем, на снегу и на морозе, сидя на скалах, подверженные стуже и холоду и сильным ветрам, не имея ничего подложить под себя и немного прилечь и растянуться на земле. Случалось, что преследователи выселяли верных из их обителей, стаскивали со столбов и изгоняли из келий. Таковые мучения и бедствия и тяжелые испытания постигли монашеский чин во время жизни Павла» [288].