Читать книгу "Тень Великана. Бегство теней (сборник) - Орсон Скотт Кард"

Как только он начинал что-то понимать, картинка менялась. Осознавали ли они, что ему все понятно, и продолжали показывать дальше? Но почему тогда не слышали просьб не спешить?

«Потому что ты облекаешь их в слова, идиот», – сообразил Эндер.

Он попытался представить медленно движущуюся фигуру, но все забивали передаваемые жукерами картинки. Отчаявшись, мальчик попробовал изобразить, как на него накатывает лень, как тяжелеют веки, как нарастает усталость.

Он ощутил сильный всплеск эмоций, который наверняка бы его разбудил, если бы он действительно спал. Нет, не злость – скорее, прилив бодрости. Они целенаправленно посылали ему те чувства, которые хотелось им.

Эндер попробовал иначе. Представив очередную полученную от них картинку – на сей раз это были скачущие по коридору крыбы, – он попытался ее заморозить, удержав в памяти неподвижный кадр.

Картинку тотчас же послали еще раз. Он снова ее заморозил и начал внимательно изучать.

И они наконец поняли. Следующая картинка уже не двигалась, изображая застывшее мгновение.

«У них есть свой язык, – подумал Эндер. – Они могут возбужденно тараторить, но могут также говорить спокойно и методично. Картинки вовсе не случайны – я не получаю полный слепок их памяти. Они посылают мне не просто образы, но также желания и реакции. Они чувствуют и мои мысли, реагируя на них».

Кто знает, возможно, подобный способ общения обладал собственной грамматикой и он говорил с ними с неким подобием чужого акцента? Впрочем, пока они общались с ним достаточно медленно, особого значения это не имело.

В его мозгу возник образ королевы улья, высокой и величественной; его влекло к ней то же чувство безграничной преданности, которое испытывали и они, но вместе с тем – голод. Им необходимо было всегда находиться рядом с ней.

Королеву целиком покрывали трутни. Если бы Эндер не видел ее без самцов, он бы решил, что их спины и есть ее брюхо – настолько плотным слоем они ее окутывали.

Потом он почувствовал себя одним из трутней. Снова возникла картина, как королева его кормит, но, поднеся к его рту слизня, она тут же его отпустила, и тот свалился куда-то в сторону.

Казалось, мир вокруг покачнулся, но на самом деле покачнулась королева. Затем она легла, наполовину свернувшись в своем личном кругу, но даже при этом не раздавила ни одного самца. Она защищала их, любила до самого конца.

Эндер вдруг почувствовал, как из его разума исчезает нечто жизненно важное. Он понял, что тепло и свет, которые он ощущал, – разум самой королевы. Но теперь ее не стало.

Самцы один за другим отделялись. Будучи одним из них, Эндер понял, что пришла пора искать новую королеву. Она их не съела – значит, они высоко ценились и им дозволялось помочь новой королеве оплодотворить улей.

Они взмыли в воздух и полетели. Вокруг бурлила масса из слизней и крыбов, поднимавшихся по всем пандусам.

Эндер заметил кое-что еще – безвольные тела жукеров-рабочих. В отличие от королевы, они не лежали на полу, а парили, поднимаясь и опускаясь в потоках воздуха.

Изображения возникали в его мозгу в виде неподвижных картинок, одно за другим. Только что он был трутнем при королеве, а теперь стал летающим.

Королевы больше не было. Остались только рабочие, и они умирали. Все до одного.

Трутни кружили в воздухе, обследуя зал. Эндер понял, что все они обмениваются друг с другом мысленными образами. Какофонию картинок практически невозможно было понять, но самцам явно хватало ума в ней разобраться.

Эндеру стало ясно, что хаос, который он ощущал раньше, возник из-за того, что каждый трутень одновременно транслировал в его мозг собственную версию своего послания и своих воспоминаний, а сам он не мог мысленным усилием выделить что-то одно. А потом они попросту поручили одному говорить за всех – именно тогда Эндеру показалось, что темп их телепатического повествования замедлился. Образы теперь передавал только один самец, но поскольку сейчас он описывал отчаянные поиски новой королевы и обмен мыслями между трутнями, то же самое воспринимал и Эндер.

Эндер снова попытался заморозить картинку, однако трутень уже перешел к следующей. На мальчика нахлынуло ощущение пустоты и утраты, и дело было не только в смерти королевы. До этого трутни показывали ему все отсеки корабля, многие из которых были Эндеру знакомы. Но внезапно все исчезло, и он на мгновение ослеп.

Он понял, что они хотят сказать ему на своем языке образов. Трутни точно так же были связаны со всеми жукерами-рабочими, как и королева. И точно так же она делилась всем с ними.

Им был знаком корабль целиком, они могли в любой момент наблюдать за любой его частью. После смерти королевы они продолжали бы поддерживать связь с жукерами-рабочими, но те умерли вместе с королевой. Все, что оставалось трутням, – то, что видели они сами, но поскольку все они находились в одном и том же помещении, это было одно и то же: мертвая королева, крыбы, загоняющие слизней на пандусы, мертвые жукеры-рабочие.

Они направились к люку. Им никогда прежде не приходилось открывать створки самим, но у всех имелся мысленный образ делающей это рабочей особи. Они точно знали, где находится рычаг и куда его поворачивать. Вот только это оказалось нелегко – конечность трутня дважды соскользнула, и Эндер, словно в кошмарном сне, почувствовал, будто соскальзывает его собственная рука.

Створка наконец открылась, и они вылетели наружу. Один из них задержался, чтобы закрыть люк. Эндер на мгновение оказался в его теле, а миг спустя – уже в другом.

Цель у всех была одна – мостик. Мальчик знал, что означало это место для трутней – жизненно важный центр всей колонии. Чем бы ни занималась королева, кто-то из трутней всегда смотрел глазами сидевшей на мостике рабочей особи, наблюдая за ее решениями и действиями и участвуя в управлении кораблем и поддержании его жизнеспособности.

Внезапно Эндер все понял и содрогнулся. Так же как каждый трутень обладал собственным разумом, независимым от разума королевы, несмотря на всю существовавшую между ними связь, обладала собственным разумом и волей и управлявшая кораблем самка-жукер. Она действительно пилотировала корабль. Королева улья отдала приказ – образ того, что ей требовалось, – но рабочая особь выполняла свою задачу сама. Она понимала, что должна делать. Трутни ею не управляли, они просто сидели у нее в мозгу и наблюдали, время от времени давая указания, но все делала именно она.

Жукеры-рабочие были не просто продолжением королевы. Сила ее разума подчиняла их, не оставляя иного выбора. А когда королева не уделяла непосредственного внимания самке-пилоту, за ней наблюдал один или несколько трутней.

Почему? Потому что этого хотела от них королева.

А почему она этого от них хотела? Чего она опасалась в противном случае?

Не имея возможности сформулировать вопрос, Эндеру оставалось лишь строить предположения. Если рабочие обладали собственным разумом, возможно, некоторые из них могли сопротивляться. Возможно, существовали свободные рабочие.