Читать книгу "Легенда о свободе. Мастер Путей - Анна Виор"

Идай не понимал, почему господин отсылает их, хотя знает, что тарийцы подготовились, чтобы предать его забвению. Их Огненосица, уже одержавшая однажды победу над Эт’ифэйной, – сильна, опытна теперь и опасна. Но Атаятан-Сионото-Лос многократно превосходит любого человека мудростью и хитростью: если он говорит, что так нужно, то Идай исполнит его приказ. Как исполнил другой его приказ за несколько часов до их отправления. Повеления Древнего – немедленно взять Каха и переместиться на место гибели Элия Итара, но исцелить не Варталаса, пользовавшегося особым расположением Атаятана, нет… не его, а Вирда-А-Нэйса, – Идай тоже не понимал, но сделал все в точности.

Варталас все равно был уже мертв. Впрочем, Идай знал, что Атаятан мог бы того вернуть, если бы захотел. Отчего не захотел? Почему предпочел спасти их врага – Верховного Тарии? Идай не знал; его дело – повиноваться. Повиноваться в смирении, а затем взирать с восхищением на дела господина, купаться в его славе и победе. В том, что Атаятан-Сионото-Лос одержит победу, Идай не сомневался.

Золотому Корпусу удалось нанести урон их Одаренным людям в первые утренние часы, но небольшой. По-настоящему жаль только Итара, наделенного необыкновенной силой и способного в одиночку разрушить Город Семи Огней. Остальные – так, разменная монета… искры, как называют деньги в Тарии. Около двадцати из Вторых, Третьих и Четвертых Кругов погибли в первые минуты боя, когда Верховный нарушил перемирие и неожиданно напал. Людей, связанных с Идаем, среди них не было – все в основном из Кругов Итара… Они полегли вместе с Варталасом. Уцелевшие вышли из строя, им нелегко пережить смерть связавшего, особенно если их сразу не передать кому-нибудь другому.

Дальше битва шла с переменным успехом. Смаргов больше, и они вдвое выше, крупнее и намного сильнее любого воина-человека, кроме Одаренного. А что может сделать кучка боевых Мастеров против тьмы слуг Древнего?

После исцеления Кахом Вирд-А-Нэйса, атака возобновилась с новой силой. Тарийцы сражались, как безумные, но наиболее неистовым был сам их Верховный. Иной раз Идаю казалось, что сила Итара перешла к Вирду. Вихри и смерчи, взбесившая ледяная вода из Тасии-Тар, разверзающаяся под ногами земля и пламя – все это пожирало смаргов сотнями, опустошая их ряды.

Идай переключился на левый фланг, когда узнал, что там атакуют арайцы. Он отправился, чтобы собственными глазами увидеть Арайскую Кобру, развевающуюся на полосатом бело-желтом фоне над блистающими латами воинов. Но император Хокой-То вел не только воинов – четыре тысячи эффов, тех самых, что должны были сражаться на стороне создавшего их Древнего, следовали за человеком… по повелению человека. Пантэс слишком хорошо был знаком с этими существами, чтобы понимать, как нелегко их убить… но не смаргу. Со смаргами сражались они на равных. Смарги ломали эффам хребты, раздирали пасти, а эффы, особенно нападая группами, разрывали слуг Древнего на части. Эта мешанина одинаково вздыбленных шипастых воротников, крови и рева завораживала взгляд и слух Идая, но у него были другие дела.

Он переместился поближе, чтобы убедиться – Хатар Ташив здесь, и его мерзкий прислужник Куголь Аб тенью следует за Указующим. Других Мудрецов нет. А Правого Указующего охраняет небольшой отряд арайцев, отменные мечники с годжийскими саблями, но их только двадцать. Идай ухмыльнулся, позвал с собою пятерых из своего Второго Круга и оказался прямо перед этим отрядом, выхватывая меч. Он был воином – жажда битвы в его жилах, и жажда мести в его сердце. Хатар Ташив сегодня будет стоять на коленях перед ним.

Они вшестером врезались в строй охранявших Ташива, раскидывая их, словно львы псов. Куголь Аб вынул свой меч и, взявшись за рукоять обеими руками, вышел вперед, заслоняя Указующего. Идай не станет убивать быстро Куголя Аба. Бывший смотритель, погубивший его самых верных слуг – братьев Шайт, заслуживает долгой и мучительной смерти, а еще более долгая и мучительная кончина ожидает Мудреца Ташива.

От сладкой мести отделяли его лишь семеро оставшихся в живых арайцев – преграда из прутьев перед топором. Идай своим мечом отрубил, будто сухую ветвь, руку одного из арайцев, умылся кровью врага, он все ближе к цели с каждым шагом, с каждым ударом. Как же упоительно обладать такой мощью, что превращает сильных воинов врага в слабых детей! Он занес клинок для нового удара, но в это мгновение зов Атаятана-Сионото-Лоса пронзил внутренности. Господин призывает его…

Еще несколько минут – и Хатар Ташив был бы у него в руках. Но зов хозяина священен! Он вернется… Он заберет славу Указующего, честь Ташива, страну Ташива, Обитель Ташива! Он – Идай Маизан – будет властвовать в Аре. А Ташив и Аб станут пресмыкаться перед ним, моля даровать им легкую смерть!..

Фенэ Хай-Лид ди Агаят

Фенэ качала колыбель со своим сокровищем, с подарком Создателя, с мечтой, которую так долго хранила она в своем сердце, не надеясь, что та осуществится. Ее сын. С черными, как у Алея, глазами… Ее сын – с его подбородком, с его носом. И еще что-то в нем неуловимое так напоминает ей отца… «Твой внук, отец… Тот, который станет когда-нибудь великим военачальником. Создатель смиловался надо мной, ответил на молитвы…»

Королевский дворец опустел, очень многие отправились на войну. И ее Алей – там. Он среди первых. Он среди тех, кто ведет народ против орд зла. Он встретит смаргов собственным мечом… И он может не вернуться…

Фенэ взяла малыша за руку:

– Неужели твой отец так и не увидит тебя?

Стук в дверь отвлек ее от печальных мыслей, и Фенэ дала служанке знак открыть.

На пороге стоял Гани Наэль, печальный и тихий.

– Ты не ушел с воинами?..

– Я не создан для войны. Да и король настоял, чтобы в этот раз я остался здесь. К тебе можно, к’Хаиль?..

– Входи, раз пришел…

Гани подошел к колыбели, улыбнулся младенцу:

– Похож на Агаята…

– И на моего отца…

Он сел в кресло, вытянув ноги к огню.

– Я почти жалею, что не пошел с ними.

– Ты же не создан для войны, – усмехнулась Фенэ, – ты создан для музыки, для песен, для мира…

– Мир нужно защитить. Все там, даже Ото Эниль…

– Но ведь королева Алиния – в Городе Семи Огней?

– Да… И это одна из причин, почему король просил меня остаться…

– Приглядывать за ней?..

– Ну, не то чтобы… приглядывать… Оставим эту тему, Фенэ!..

Она рассмеялась. Гани смущен! Когда еще ей выпадал шанс смутить Мастера Наэля?..

Из соседней комнаты, как обычно, тихо вышла Кара с кувшином в руках и направилась к двери, чтобы принести теплой воды для вечернего умывания Фенэ.

Мастер Наэль взглянул на Кару, отчего-то нахмурился, словно что-то припоминая, откинул со лба волосы такого странного для молодого еще мужчины цвета, и спросил:

– Помнишь записку, Фенэ? О покровителе Палстора. Это ты ее передала?