Читать книгу "Последнее искушение Христа - Никос Казандзакис"

— Ты испытала высшую радость в жизни своей, Магдалина. Большей радости испытать ты не можешь. Смерть прекрасна. До встречи, Великая Грешница!

Голос умолк. Из-за поворота ущелья показалась толпа — разъяренные левиты и кровожадные слуги Каиафы с ножами и топорами в руках. Увидав Магдалину, они бросились к ней. Топоры, собаки и люди.

— Мария Магдалина! Блудница! — вопили и хохотали они. Черная туча скрыла солнце, мир потемнел.

— Я не блудница! Нет! — кричала несчастная. — Я была ею, но теперь я больше не блудница. Сегодня я заново родилась на свет!

— Мария Магдалина! Блудница!

— Я была ею, но теперь нет! Клянусь! Не убивайте меня, пощадите! Кто ты, горбун с лысой головой, толстым брюхом и кривыми ногами? Не тронь меня!

— Мария Магдалина, блудница, я — Савл, которого Бог Израиля послал из Дамаска, наделив властью умертвить его!

— Кого?

— Твоего любовника! Он повернулся к толпе.

— Хватайте ее, ребята! Это его любовница, она должна знать. Говори, бесстыжая, где ты спрятала его?

— Не скажу!

— Я убью тебя!

— В Вифании!

— Лжешь! Мы пришли оттуда. Ты прячешь его где-то здесь. Признавайся!

— Не хватай меня за волосы! Почему ты хочешь убить его? Что он тебе сделал?

— Того, кто поднял голову против Святого Закона, ждет смерть! Горбун говорил, бросая на нее страстные взгляды, и все ближе было его жаркое дыхание. Глаза Магдалины лукаво заиграли.

— Взгляни на мою грудь, на мои руки, на мою шею, Савл, — сказала она.

— Разве тебе не жаль, что их не станет? Не убивай их!

Савл подошел еще ближе. Голос его прозвучал сдавленно и хрипло:

— Скажи, где он, и я не убью тебя. Мне нравятся твои груди, твои руки, твоя шея. Пожалей свою красоту, скажи! Что ты разглядываешь меня? О чем ты думаешь?

— Я думаю и вздыхаю, что за чудо свершил бы ты, Савл, если бы Бог вдруг сверкнул внутри тебя и ты узрел истину! Такие ученики, как ты, нужны моему возлюбленному, чтобы покорить мир. Не рыбаки, мелкие торговцы да пастухи, а огни — такие, как ты, Савл!

— Покорить мир! Он хотел покорить мир?! Как? Говори, Магдалина! Это то, что мне нужно!

— Любовью!

— Любовью?

— Послушай, что я скажу тебе, Савл. Прогони прочь остальных, чтобы нас никто не слышал. Тот, кого ты преследуешь и желаешь убить, есть Сын Божий и Спаситель мира, Мессия. Клянусь душой, которую я отдам Богу!

Худощавый, чахоточного вида левит с жидкой серой бородкой прошипел:

— Савл, Савл, руки ее — капкан, в который попадаются волки. Будь осторожен!

— Уходи!

Он снова обратился к Магдалине:

— Любовью? Я тоже хочу овладеть миром, чтобы спускаться на пристани, смотреть на уходящие корабли и чувствовать, как сердце мое пылает. Я хочу дойти до края света, но не как нищий еврейский раб, а как царь с мечом во длани. Но как? Я бессилен, и потому мне хочется покончить с собой от досады. Только убивая, я чувствую облегчение.

Он помолчал немного и еще ближе подступил к женщине.

— Где твой Учитель, Магдалина? — ласковым голосом спросил Савл. — Скажи мне, и я пойду к нему, поговорю с ним, и он скажет мне, что такое любовь. Что это за любовь, которая покоряет мир? Слышишь? Почему ты плачешь?

— Потому что мне хочется сказать тебе, где он, чтобы вы встретились. Он — сама нежность, ты — пламя, вместе вы могли бы завладеть вселенной. Но я не доверяю тебе. Я не доверяю тебе, Савл, и потому плачу.

Она продолжала говорить, но тут камень со свистом рассек воздух и разбил подбородок Магдалины.

— Братья! Во имя Бога Авраама, Исаака и Иакова, бейте ее! — раздался вопль чахоточного левита, который первым схватил камень и швырнул его.

Раскаты грома разорвали небо. Закат вдали обагрился кровью.

— Я попал в рот, изведавший тысячи поцелуев, и зубы Магдалины посыпались на землю! — завопил один из слуг Каиафы.

— А я — в живот!

— А я — в сердце!

— Я — между глаз!

Пытаясь прикрыть голову, Магдалина втянула ее в плечи. Из ее рта, с груди и живота струилась кровь. Раздался предсмертный хрип.

Сокол взмахнул крыльями, его круглые глаза охватили все, он издал пронзительный крик и возвратился назад. Тело все так же лежало под лимонными деревьями, и сокол вошел в него. Веки Иисуса вздрогнули, крупная капля дождя упала ему на губы. Он проснулся, уселся на тяжелой земле и задумался. Что ему снилось, он не помнил. В памяти сохранились только камни, какая-то женщина и кровь… Может быть, эта женщина была Магдалина? Лицо ее вздрагивало, переливалось словно вода и все не могло остановиться, чтобы Иисус разглядел его. Пока он пытался разглядеть лицо, камни и кровь превратились в ткацкий станок, а женщина сидела теперь за этим станком, ткала и пела, и голос ее был очень нежным и жалобным.

Среди темной листвы над головой у него сияли чистым золотом лимоны. Он прикоснулся ладонями к мокрой земле, почувствовал ее свежесть и весеннюю теплоту, быстро огляделся вокруг, не видит ли его кто, и, нагнувшись, поцеловал землю.

— Держи меня крепче, Мать, — тихо прошептал он. — Я за тебя крепко держусь. О, почему, Мать, ты не стала моим Богом?!

Листва на лимонном дереве задрожала, послушались шаги, легко ступающие по мокрой земле, свистнул невидимый дрозд, Иисус поднял глаза и увидел перед собой смеющегося Ангела-хранителя с зелеными крыльями. Темный пушок на его теле отливал в косых лучах заходящего солнца.

— Добро пожаловать! — сказал Иисус. — Лик твой сияет. Что нового? Я верю тебе: твои крылья зелены, как трава на земле.

Ангел засмеялся, сложил крылья и уселся рядом. Он растер на ладони лимонный лист, с наслаждением вздохнул его запах и посмотрел вдаль на закат, который был уже вишневого цвета. Нежный ветерок подул от земли, лимонные деревья радостно зашелестели, заплясали всеми своими листьями.

— Как счастливы, должны быть, вы, люди, — сказал Ангел. — Вы сотворены из земли и воды, и все на земле сотворено из земли и воды, поэтому все вы подходите друг другу — мужчины, женщины, плоть, травы, плоды… Разве вы сотворены не из одной и той же земли? Не из одной и той же воды? Все вы стремитесь к соединению, вот и сейчас, направляясь сюда, я слышал, что какая-то женщина зовет тебя.

— Зачем она зовет меня? Что ей нужно? Ангел улыбнулся.

— Ее земля и вода зовут твою землю и воду. Она сидит за ткацким станком, работает и поет. Песнь ее пробивает горы, изливается в долины и зовет тебя. Вот сейчас она долетит сюда, к лимонной роще. Тише! Вот она! Слышишь? Мне казалось, что она поет, но она не поет, а причитает. Прислушайся! Что ты слышишь?