Читать книгу "Регистан где-то рядом - Александр Карелин"

Но вот и тоннель, знаменитый Саланг, венчающий собой перевал Замистан. 3300 м над уровнем моря – это надо привыкнуть, чтобы жить здесь и нести службу. Становится очень холодно. Облака – вот они, рукой подать. После изнуряющей жары и пыли в Пули-Хумри мне он показался курортом (чистый горный воздух, ледяная вода). Но водители называют его «пронеси господи» (в гололед, ливни, во время снежных лавин, при скоплении машин он опасен). Для тех, кто обслуживает Саланг, особенно зимой, это – «самое растреклятое место на земле» (тоннель с галереями – длина 4,5 км – постоянно заносит снегом «под козырек» – на 6–7 м, а движение прервать – значит, лишить людей продовольствия, топлива и всего необходимого для жизни. Вот и приходится, забыв о себе, о морозе работать, работать – и сутки, и другие). Те же, кто регулирует на перевале движение (когда скапливается много машин, и каждый пробует на тебе свой бас, потому что именно ему надо проехать первому), говорят коротко: «Саланг он и есть Саланг!»

Совсем недавно сошли две лавины. Одна из них накрыла домик, нечто среднее между общежитием и гостиницей. Лавина выдавила окна и двери и, словно насосом, стала «шпиговать» снегом комнаты.

Представляю, как это было неожиданно и опасно для ночевавших там людей, которые выбрались через слуховое окно с другой стороны в белье и побежали босиком по снегу…

Наша техника неожиданно встала. Кому-то срочно потребовалась помощь. Обгоняя колонну, помчался вперед «УАЗик». Оказалось, легла набок, загородив дорогу, «бурубухайка», тот самый автомобиль, который не захотел почему-то «обувать» афганец-водитель. Тут же вызвали спасательную технику, и вскоре путь снова стал свободен.

И опять замелькали повороты, галереи. Только теперь уже дорога бежала вниз, навстречу зеленой траве и плодоносящим деревьям. Вроде бы и речка стала пошире, но буйствовала по-прежнему, падала с базальтовых уступов, разбиваясь на тысячи серебряных осколков.

С моим водителем Александром Казючицем много не поговоришь. На все вопросы отвечает односложно и даже вроде бы стеснительно: что, мол, про себя рассказывать? Хотя я знаю, что он один из лучших водителей батальона и, как сказал комбат, «со стопроцентным коэффициентом надежности». А путь у нас еще долгий, до самого Кабула. И целая ночь впереди, с ужином, с неторопливыми беседами, с привычно осторожным сном.

И снова – дорога: узкое ущелье, крутые повороты, многоярусные афганские жилища на скалах – идеальные места для засад. И все-таки открывшаяся из-за очередного поворота картина прошедшего боя кажется невероятной: десятки сожженных бензовозов окольцевали обочину дороге по всей хорде поворота. Да, жарко, видно, тут было: горела земля, горели скалы, вспыхивали факелами живые деревья и виноградники. Но трудно поверить, что это следы относительно недавнего боя. Вокруг – мирная жизнь.

Но тут нас ожидала первая боевая потеря: погиб прапорщик Михаил Букис. Душманы ударили из пулеметов по впереди идущей афганской колонне «наливников», а он на своем бронетранспортере оказался в зоне обстрела. Выстрел был снайперским, он упал с машины смертельно раненым. Водитель Владимир Кочан под огнем втащил Михаила в БТР, вернулся, подобрал его автомат, отвел машину в укрытие, хотел перевязать Михаила, но он был мертв. Еще одна жертва Саланга.

Обелиски Саланга… Однажды увидев, их невозможно забыть. Закрою глаза, и вновь встают передо мной строгие безмолвные памятники: рулевые колеса, вмурованные в придорожные скалы, спаренные стволы зенитных установок, башни боевых машин пехоты. И на каждом – имена, даты. Они обступили дорогу через Саланг, возвышаются над каждым ее серпантином.

Пулями и осколками истерзаны скалы многих афганских высот. Но, пожалуй, больше всего отметин войны – вдоль дороги через Саланг. Здесь как бы проходит незримая линия фронта. Более 30 обелисков – вдоль трассы через этот перевал…

Наконец, ущелье закончилось. Колонна вырвалась в широкую, светлую долину. По обеим сторонам дороги крестьяне убирали урожай. Никогда не думал, что, увидев в поле жнецов с серпами – даже не комбайны! – можно испытать такую большую радость.

При окончании рейса даже чуть-чуть «распахнулся» и молчаливый мой водитель. Саша достал из кармана куртки письмо, в котором были такие строки: «Я очень надеюсь, что 1984 год мы будем встречать вместе».

Мне так и хотелось сказать этой девушке из Тихорецка: надейся и жди, Люба, своего сероглазого солдата, потому что он помнит о тебе каждый день. И все другие невесты и жены, тоже ждите, потому что вера в вас – это солдатский счастливый талисман. В ту минуту, когда вы читаете письмо от своего близкого человека, по горным дорогам Афганистана снова и снова идут колонны. Военные водители выполняют свой солдатский и интернациональный долг…

В Кабул мы приехали вечером. Город показался тихим и приветливым. Горячие объятия друзей, жаркая банька с эвкалиптовыми вениками, небогатый солдатский стол. По случаю наград, полученных в тот день в автомобильном подразделении, выпили арбузного сока, закусили малосольными огурчиками. Вышли на улицу: Млечный путь – яркий и чистый – уводил в бесконечность. Такой же бесконечной казалась мне теперь дорога в Кабул…

Сергей Юрьевич замолчал, стал складывать в свою кожаную папку блокноты и тетради с записями.

– А от Кабула до Кандагара вы тоже ехали в колонне? – Невский внимательно следил за сборами подполковника. Так хотелось еще послушать интересного рассказчика.

– В Кабуле я пробыл пару дней, потом на попутном самолете перелетел сюда. Теперь мне предстоит с колонной возвращаться на Кушку. Вот первая часть колонны сформирована, ждем вторую половину пока здесь в пустыне, что-то не получилось сразу собрать машины. Теперь поедем, в основном, порожняком, еще запишу свои впечатления, потом и статью подготовлю. Понравился рассказ?

– Конечно, Сергей Юрьевич, понравился. Мы вон с доктором слушали, «не закрывая рта», – майор Пястолов широко улыбнулся. – Мне, как и Александру, не приходилось проезжать через Саланг, но теперь все живо представил. Спасибо большое. Читатели будут рвать газету из рук.

– Хорошо бы. К сожалению, многое не пропустит карандаш цензора, многие куски «порежет», но что-то ведь останется! Ладно, будем заканчивать наши «посиделки». Благодарю, что выслушали. Нашему брату корреспонденту важно не только уметь слушать, но и рассказывать тоже. Рад, если вам понравилось.

Офицеры, не торопясь, двинулись в сторону штаба батальона. Темнота быстро опускалась на пустыню, а вместе с ней приходила и прохлада.

…Утром колонна в полном составе отправилась по афганским дорогам. Одна из машин увозила военного корреспондента, бесстрашного офицера. Сергей Юрьевич, описав гигантскую петлю по стране, возвращался на родину. Невский мысленно пожелал удачи ему и всем военным водителям, крепко сжимающим баранки своих авто.

Часть десятая

1

– Что я буду делать с этой жизнью, товарищ старший лейтенант?