Читать книгу "Дисфункция реальности. Увертюра - Питер Гамильтон"

Она уже передала местные финансовые и торговые новости и сообщила о благотворительном обеде, на котором вчера вечером присутствовала Иона. Последовали региональные новости и сообщения о политических событиях в близлежащих звездных системах. Затем были переданы сведения о дебатах в ассамблее Конфедерации. После этого Тиррел перешла к военным новостям:

«Это сообщение с Омуты зарегистрировано девять дней назад Тимом Биардом». Изображение студии сменилось видом из космоса планеты земного типа. «В течение тридцати лет Конфедерация, в ответ на полное уничтожение Гариссы в 2581 году, применяла в отношении Омуты санкции, запрещающие сообщение с этой звездной системой и торговлю. С тех пор Седьмой флот нес ответственность за осуществление блокады. Девять дней назад официально истек срок этих санкций».

Алкад открыла канал в коммуникационную сеть Транквиллити и получила доступ в сенсорно-визуальную программу Коллинза. Теперь она смотрела на окружающий мир глазами Тима Биарда и слушала его ушами. Ее ноги ступали по поверхности Омуты, а легкие вдохнули воздух этой планеты, наполненный легким ароматом сосновой смолы.

«Какая жалкая ирония», — подумала она.

Тим Биард стоял на пустынной бетонной площадке какого-то огромного космопорта. С одной стороны виднелись потускневшие от времени серые и голубые стены ангаров из композита. В местах крепления панелей болтами темнели пятна ржавчины. Прямо перед ним выстроились в линию пять больших дельтовидных космопланов Сухого Су — Ас-686. Жемчужно-серые фюзеляжи поблескивали, отражая лучи еще не слишком горячего утреннего солнца. Перед зализанными космопланами застыл строй военных, вытянувшихся по стойке «смирно». С одной стороны был воздвигнут временный помост, на котором разместились сотни две человек. Впереди на красном ковре стояли члены кабинета министров Омуты: четырнадцать мужчин и шесть женщин, одетых в красивые официальные костюмы серо-голубой расцветки.

«Мы с вами будем свидетелями последних минут блокады Омуты, — возвестил Тим Биард. Сейчас все ждут прибытия контр-адмирала Мередита Салданы, который командует эскадрой Седьмого флота, направленной сюда, в систему Омуты». Появившаяся на западе блестящая золотистая точка стремительно увеличивалась в размере. Импланты сетчатки глаз Тима Биарда, увеличив масштаб, показали военно-морской флайер на ионной тяге. Когда выдвигались посадочные опоры, этот серый клинообразный аппарат, длиной сорок метров, уже легко парил над бетоном. Как только флайер коснулся земли, сверкающее облако молекул ионизированного воздуха лопнуло, как мыльный пузырь.

«Фактически это первый флайер на ионной тяге, который увидели на Омуте. — вещал Тим Биард, заполняя паузу, образовавшуюся в момент, когда министр иностранных дел приветствовал контр-адмирала. Как и все его двоюродные родственники королевской крови, Мередит Салдана был высок, импозантен и обладал тем же характерным носом. — Поскольку пресса вчера вечером получила специальное разрешение на прибытие, нам пришлось воспользоваться собственными космопланами Омуты, некоторым из которых по пятьдесят лет, и запчасти к ним уже трудно подобрать. Это один из показателей того, насколько серьезно ударили санкции по этой планете, которая значительно отстала как в промышленном, так и в экономическом отношении. Но самое главное — она испытывает острую нехватку капиталовложений. Такое положение кабинет просто обязан изменить. Нас заверили, что создание торговых миссий станет приоритетной задачей».

Контр-адмирал и свита, в сопровождении эскорта, приблизились к президенту Омуты — улыбающемуся седовласому мужчине ста десяти лет. Они пожали друг другу руки.

«В этой ситуации присутствует некоторая доля иронии, — заметил Тим Биард. Алкад почувствовала движение его лицевых мышц, растянувшихся в улыбке. — Последний раз командир эскадры Седьмого флота Конфедерации встречался с президентом планеты Омута тридцать лет назад, когда все члены кабинета министров были казнены за участие в уничтожении Гариссы. Сегодня несколько иная ситуация». Импланты сетчатки его глаз показали крупным планом контр-адмирала, который вручил президенту какой-то лист бумаги. «Это официальный документ, в котором президент ассамблеи Конфедерации приглашает Омуту вновь занять свое место на этом форуме. А сейчас вы видите, как президент Омуты вручает документ, подтверждающий, что приглашение принято».

Алкад Мзу вышла из канала Коллинза и отвела взгляд от стойки бара. Она полила блинчики густым лимонным сиропом. Разрезая блинчики вилкой, Алкад отправляла их в рот и задумчиво жевала. Вдали от нее тихо гудел аудиовидеопроектор, установленный на стойке бара по соседству с чайником. Она уже не слышала болтовни Келли Тиррел.

Упоминание той катастрофы опалило память Алкад. Она, конечно, знала, что это раньше или позже все равно произойдет. Тем не менее, ее нейронным процессорам пришлось отправлять нервной системе целую уйму запретов, необходимых для того, чтобы избежать слез и не допустить подрагиваний подбородка.

Она с горечью обнаружила, что одно дело — знать и совсем другое дело видеть. А эта до смешного жалкая церемония как будто была нарочно спланирована для того, чтобы задеть ее старую душевную рану. Рукопожатия, обменные грамоты и полное прощение. Девяносто пять миллионов людей! Матерь Божья!

Несмотря на усилия нейронных процессоров, одинокая слеза все же скатилась по левой щеке. Смахнув ее бумажной салфеткой, она расплатилась, оставив обычные чаевые. Алкад медленно возвращалась в холл Сент Пелхэма, чтобы там сесть в вагон транспортной трубы и ехать на работу.

Леди Монкриефф и Самуэль наблюдали за тем, как она идет по посыпанной гравием дорожке, слегка прихрамывая на левую ногу. Оба смущенно переглянулись.

Эта живописная картина возникла в сознании Ионы, когда она помешивала свой утренний чай.

— Несчастная женщина.

— Я считаю, что ее реакция была на удивление сдержанной, — заметил Транквиллити.

— Только внешне, — мрачно возразила Иона. Она страдала от похмелья после вечеринки, которая состоялась вслед за вчерашним благотворительным обедом. Зря она просидела весь вечер рядом с Доминикой Васильковской. Доминика была хорошим другом, но, как и она, даже не воспользовалась своей дружбой, такой была пьянка. Но боже мой, как много выпила эта девушка!

Иона наблюдала за тем, как леди Монкриефф, оплатив счет, ушла из ресторана.

— Я бы очень хотела, чтобы эти оперативники агентства оставили Мзу в покое. Такого рода постоянные напоминания отнюдь не делают ее жизнь легче.

— Ты можешь в любой момент их прогнать.

Пока она отпивала чай мелкими глотками, взвешивая все за и против такого решения, мартышка убрала со стола посуду. Августин сидел на горке апельсинов, лежавших в серебряной чаше для фруктов. Он пытался вырвать ягоду винограда из грозди, но ему не хватало сил.

— Черта с два, — сказала она, отказываясь от такого решения. — Иногда мне очень хочется, чтобы ее здесь больше никогда не было. А потом я опять ненавижу всякого, кто хочет заполучить ее для экспертизы.