Читать книгу "Небесный суд - Стивен Хант"

— Самое время для чашечки каффиля, Бен Карл! — произнес он. — Как же так? Ты даже не потрудился привести сюда Первого Стража, чтобы обсудить с ним политическую философию.

— А ты кто такой, компатриот?

— Я и есть тот самый народ, во благо которого вы, два старых шута, якобы трудитесь!

— Вы же не хотите испортить народу настроение? — вставил слово коммодор.

— Ну, вы скажете! — ответил Бен Карл. — Мне показалось, что стороны вроде бы как забыли о разногласиях и решили работать заодно. А как вы отнесетесь к идее… расширенного союза?

— С вами? — спросил Хоггстон. — Великий Круг! Я думал, вы будете прыгать и хлопать в ладоши от радости. Довожу до вашего сведения — на тот случай, если вы не заметили — что это ваши люди сейчас расхаживают по поверхности.

— Якоб Вэлвин был блестящим ученым, Хоггстон, моим лучшим учеником. Когда мы с ним познакомились, это был скромный, застенчивый человек, который провел свои лучшие годы, обучая найденышей из работного дома грамоте. В возрасте шестидесяти шести лет он в течение двух недель подвергался избиению и пыткам в застенках политической полиции. Главное, заметьте, официального обвинения ему предъявлено не было. Ведь он попал в лапы к вашим хваленым юным патриотам. После того, как Якобу удалось бежать, цена за его голову уступала разве что цене за мою. Скажите, кто из нас преподал лучший урок человеку, который сейчас называет себя Тцлайлоком, вы или я?

— Ваши агитаторы едва не развязали в Шакалии гражданскую войну, — возразил Хоггстон. — По ту сторону границы Квотершифт в течение десятка лет купался в крови по вине вашего идейного наследия. Так по какой же причине, сэр, я сейчас должен заключать соглашение с дьяволом?

Карл наполнил одну из фарфоровых чашек и протянул ее Первому Стражу.

— По той же самой, что и я, компатриот пурист. Я отказывался сносить вашу тиранию, однако Тцлайлок превзошел вас по части жестокости. Он тем более омерзителен мне, что пытается рядиться в перелицованные одежды коммьюнистской истины. Ни один из нас в одиночку не в состоянии сбросить его режим, а вот вместе… Скажите честно, Хоггстон, вы прочли мою книгу, прежде чем бросить ее в огонь?

— Ваша проклятая философия сродни чуме, — ответил Первый Страж. — Разумеется, прочел.

— Тогда скажите, какая в ней последняя строчка?

Коммодор Блэк взял со стола том и открыл последнюю страницу.

— Сила не имеет смысла, если ею не пользуются во благо слабых. Одну хворостинку переломить нетрудно, связка хвороста — это уже общество, а общество переломить невозможно.

— Союз с карлистом, — фыркнул Хоггстон. — Да после этого парламент сместит меня с должности. Сколько у вас приверженцев?

— Целый город, Первый Страж. Настала пора, чтобы голос народа был снова услышан.

Хоггстон поднял чашку.

— За народ, коммьюнистский пес!

— За народ, рабовладелец-пурист!

Оливер одобрительно кивнул и сунул в кобуру оба пистолета. Хоггстон посмотрел на него.

— Стрелок, это судьбоносный момент! Куда ты собрался?

— Куда еще можно уйти, когда власть переходит к безумцам? Пойду проведаю, как там дела в сумасшедшем доме.

Молли уже пожалела о том, что не выпила больше воды, когда у нее была такая возможность. С каждым часом жара становилась все более нестерпимой, она утомляла, отнимала последние силы. Единственное, что поддерживало Молли, что подпитывало ее и вселяло надежду — близость Гексмашины. Она пыталась ехать верхом на спине Слоустэка, но его металлический корпус раскалился как горячая сковородка. Молли подумала, что при желании она могла бы поджарить на нем яичницу.

Где-то рядом была вода, поступавшая по невидимым охладительным трубам чимеков. Близость воды угадывалась по легкой туманной дымке, висевшей в подземных залах. Кристаллы, обеспечивавшие охлаждение, здесь, в глубине, наверняка изношены куда сильнее, нежели те, что располагались на более высоких уровнях Глубин Дуицилопочтли. Некоторые из них расплавились, другие треснули, не выдержав испытания жарой, и стали похожи на скорлупу яиц, из которых только что вылупились цыплята. Полы тоннелей, по которым шли беглецы, были густо усеяны осколками.

Молли замедлила шаг. На каменной стене тоннеля были вырезаны какие-то рисунки — овалы, а в середине каменные круги. Она почему-то подумала, что стена отделяет их от подземного резервуара с водой, такой же чистой и холодной, как и вода в ирригационной системе верхних уровней, орошавшая поля с растениями-людьми и поступавшая в города.

— Давай сделаем передышку, Слоустэк, нужно напиться, иначе мы вот-вот рухнем без сил, — сказала она и постучала по стене.

Паровик подошел к ней ближе; его труба раскалилась так, что светилась оранжевым светом.

— Мы понимаем тебя, мягкотелая Молли, но мы должны идти дальше. Осталось недалеко.

— Но ведь там вода! — Она вновь стукнула кулаком по стене.

— Нет, Молли, — возразил паровик и провел рукой-манипулятором по выгравированным на стене знакам. — Это не охладительная труба. Это отвод для давления магмы, которой в этих глубинах наполнено тело земли, жидкий огонь, мягкотелая Молли. Вот почему в разных местах устроены специальные каналы — на тот случай, если давления магмы будет грозить взрывом.

Молли простонала и опустилась на колени.

— Не понимаю, как только чимеки жили в таком пекле?

— Их охладительный механизм ничуть не пострадал от того, что тысячу лет за ним никто не следил, мягкотелая Молли. К тому же от жары была польза, причем немалая. В самые суровые годы глобального похолодания тепло можно было подавать наверх, тем самым ставя в зависимость обитавшие на поверхности народы. Ведь чтобы выжить, нужен был скот — и как рабская сила, и как пища.

Молли нехотя поплелась вслед за паровиком. Пещеры, через которые они шли, сделались заметно меньше в размерах, некоторые зиккураты и башни были брошены недостроенными — это произошло, судя по всему, в те годы, когда империя чимеков начала клониться к закату. Закату, который навлек на них один из ее далеких предков. Все чаще и чаще они натыкались на тупики — то где-то, не выдержав давления магмы, обрушились стены, то туннель приводил их в незаконченную пещеру.

В одной из таких тупиковых пещер они увидели груду костей, таких древних, что при первом же прикосновении те обратились в прах. Беглецы не обнаружили рядом с костями никакого оружия, никаких украшений или полуистлевших одежд, как то обычно бывало в подобных случаях, зато обнаружились звенья древних кандалов.

— Каторжники, — сделала вывод Молли. — Копали новый город для своих новых хозяев.

— Мы подозреваем, что нет, — возразил Слоустэк. — Вперед прохода нет, нам нужно вернуться назад.

И он развернулся на гусеницах. Молли ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Но ведь там цепи.