Читать книгу "Капкан для оборотня - Валерий Иванов-Смоленский"

— Я была проституткой. Валютной проституткой. Работала в одиночку: по гостиницам, ночным клубам, казино. Ну, отстегивала, как положено, процент одному из бригадиров Боцмана. Работа была спокойная и денежная. Но несколько лет назад в городе появился Крастонов, а затем и Легин. Началась борьба…

— Это я знаю, — прервал ее Барсентьев, — давайте конкретно о вас.

— Ну, меня дважды задерживали при облавах в гостиницах, у них кругом были осведомители. Предупреждали, чтобы завязывала. Но что мне было делать? Мне тогда едва перевалило за двадцать. Ни образования, ни профессии не было. Даже секретаршей не могла устроиться, — машинопись надо знать, компьютер и другую технику, а у меня к этому нет способностей. Дворничихой идти?

Барсентьев усмехнулся.

— Поколение «next», — иронично произнес он, — хотят все и сразу, подвид второй. В отличие от подвида первого, представители которого многое знают и умеют, и потому стремятся к большему, эти зарабатывают на человеческих пороках или в составе криминалитета… И что? — обратился он к Алисе.

— Третий раз меня задержали в гостинице «Прибрежная» и доставили не в милицию, а в какой-то подвал. Там уже было несколько девушек. Их заводили по одной в отдельную комнату, и они выходили оттуда минут через десять бледные, заплаканные, будто пришибленные, с закутанными косынками лбами.

— Как, с закутанными лбами?

— Ну, так… Обычно косынка на голове, а узелок под подбородком. А у них — на лбу, а узелок на затылке. Картину однажды такую видела художника какого-то. Девушка в красной косынке, точно так повязана, только выше немного. «Студентка», — по-моему, называлась…

— «Курсистка», наверное, — заметил Барсентьев.

— Ну, не помню… Наступила моя очередь. В это время зашел Легин в гражданском и сержант в форме, который конвоировал еще двух девушек. Легин направился в комнату, но увидел меня и приостановился. Он долго меня рассматривал с ног до головы, а, потом ткнул рукой в двери: заходи, мол. Я сказала, что там уже есть девушка. А он, — ничего, заходи. Ну, я зашла, и он следом за мной. Смотрю — мама, родная! Как в кино про пытки показывают…

— Что именно?

— Дядька такой здоровенный! С черной бородой и засученными рукавами. А перед ним в специальном кресле — девушка. Руки пристегнуты к подлокотникам стальными блестящими браслетами. А голова — к спинке, специальным ошейником за шею, а на нем — тоже блестящая круглая штука такая для захвата подбородка. Головой не дернешь. Бородач увидел Легина — и сразу по стойке «смирно». Тот ему рукой махнул: «продолжай».

Алиса рассказывала скупыми короткими фразами, видимо, заново переживая ужас того вечера.

— На столике рядом — белый, прямоугольный такой… — женщина замешкалась, подыскивая слово, — таз, такой, что ли. И в нем разные инструменты, аж сверкали. И лежали куски бинтов стопкой. И косынки одинаковые, в разноцветные цветочки, тоже — стопкой. Дядька взял со стола пластину металлическую с иголками и с ручкой, окунул ее в поролон с синим раствором. А потом эту пластину приложил ко лбу девушки и другой рукой молотком резиновым круглым — бац!

«Так вот как был налажен этот процесс! Настоящее клеймение, как в древние времена, — поразился Барсентьев. — Не врал сутенер, значит…»

И обратился к Алисе:

— Ну, и что дальше?

— Дальше он убрал пластинку, а на лбу — синяя надпись большими буквами: «Я — б…». И кровь потекла, пополам с синей краской… — Женщину передернуло в ее коконе.

«После этого у нее, наверное, и появился первобытный ужас перед обезображиванием внешности», — понял следователь.

— Потом дядька взял комок ваты, вытер девушке лоб, положил на него бинт и повязал сверху бинта косынку. А та аж зашлась — слезы ручьем, а крика не было. Ее дядька отцепил, а рукой на меня махнул — садись. Тут у меня и ноги подкосились. Но Легин поддержал. Усадили, пристегнули… А крика тоже не было, потому что в этом приспособлении подбородочном специальная каучуковая груша была. В рот ее вставляли. Ее даже не протирали, — женщина вновь передернулась, — мокрым резиновым страхом таким была пропитана, до сих пор помню…

— Тогда Легин и воспользовался моментом?

— Да. Он дал знак бородатому, и тот вышел. А меня спросил, — будешь на меня работать? Что мне оставалось делать? Отвез к себе на квартиру, переспал. Потом использовал иногда, как любовницу. Боров! Бугай! — две крупных слезинки выкатились из глаз Алисы и потекли за уши. — Бумагу я подписала о сотрудничестве. Ну и сообщала еженедельно на конспиративной квартире разную информацию. Слухи, в основном. И про клиентов. Он ведь позволил мне прежним ремеслом заниматься. И я не одна была такая… Иногда встречалась, с кем велел. Бесплатно…

— Ладно, оставим дела прошлые, перейдем к настоящим. Что вы дальше должны были делать со мной?

— Попытаться вас напоить, затащить в постель… А когда уснете от действия клофелина — позвонить Легину. И сразу уходить из гостиницы.

«Вот, что мне было уготовано, — подумал Барсентьев и содрогнулся. — Смерть от руки проститутки-клофелинщицы. Заманила одинокого приезжего мужика красивая шлюха. Ничего удивительного… Свидетели — горничная по этажу и официант — процесс наблюдали и все подтвердят. Напоила, переспала, плеснула смертельную дозу клофелинчику… Ну, и не рассчитала. Думала, уснет… Скажет так потом на следствии. Причинила смерть по неосторожности. Много за это не дадут. Да и Крастонов с Легиным, наверняка, пообещали вызволить из кутузки…

Хотя нет. Вряд ли ее оставили бы в живых, при таком-то раскладе… Легин знает, что ее могут расколоть. Я же сумел… Значит, Алиса умрет — при передозировке наркоты, к примеру. Среди проституток много наркоманок. Правдоподобно? Вполне. Или видит: не засыпает клиент, и плеснула еще разок клофелина, да по ошибке выпила сама… Или еще какой-нибудь вариант — ребята-то весьма изобретательные попались. С фантазией. Но живой ей уже не быть. Надо попытаться убедить ее скрыться».

— Вот что, — Барсентьев начал разматывать с нее одеяло и простыню. — вас ведь теперь убьют. И убили бы в любом случае. Вам нужно бежать из города. Незаметно.

Девушка села на кровати и обхватила руками плечи. В ее глазах заметался страх.

«Дошло», — понял Барсентьев, и быстро продолжил, — А потом вам нужно будет добраться до Москвы и идти в любую прокуратуру. Там следует попросить, чтобы вас доставили в Генеральную прокуратуру, к заместителю Генерального прокурора Долинину. От Барсентьева. Запомнили? Моя фамилия Барсентьев. А теперь бегите! Постарайтесь им не попасться!

Девушка посмотрела на свои крохотные часики, и бессильно уронила голову:

— Поздно. Слишком поздно. Они уже здесь…

— Уже здесь? — Барсентьев потряс ее за плечо, — никому не звоните и бегите, бегите! — он выскочил из номера. — Черт! Неужели и эту, последнюю свидетельницу уберут?

По черной лестнице Барсентьев взлетел на свой этаж и забежал в свой люкс. Он открыл сейф, забрал все деньги, сунул в карман пиджака запасную обойму для пистолета. Затем быстро прошел в ванную комнату и засунул диктофон глубоко под ванну, в самый темный угол.