Читать книгу "Кремлевский Кардинал - Том Клэнси"

* * *

Для Герасимова тоже пришло время принятия решений. Он сидел в своем кабинете, один. Герасимов был человеком, умеющим сдерживать эмоции железной хваткой, даже когда вблизи никого не было, отличаясь тем самым от большинства русских. Немногие могут рассматривать проблему собственной гибели с полной объективностью.

Председатель Комитета государственной безопасности оценивал свое положение так же тщательно и бесстрастно, как он привык оценивать различные аспекты возложенных на него обязанностей. «Красный Октябрь». Все исходит именно отсюда. Герасимов воспользовался инцидентом с «Красным Октябрем», чтобы сличала подчинить себе адмирала Горшкова, а затем избавиться от него совсем; благодаря этому инциденту он также усилил влияние Третьего главного управления. За последнее время военные начали было сами заниматься собственной безопасностью, но Герасимов сумел, сославшись на доклад своего агента «Кассиуса», убедить Политбюро в том, что только КГБ в состоянии обеспечить лояльность и безопасность советских военных. В результате эти действия вызвали крайнее неудовольствие Министерства обороны. Герасимов доложил руководителям страны, опять-таки на основе сведений от «Кассиуса», что «Красный Октябрь» уничтожен. «Кассиус» сообщил КГБ, что Райан находится под следствием и…

И мы – я! – попали в ловушку.

Как объяснить случившееся Политбюро? Один из его лучших агентов оказался перевербованным – но когда? Ему зададут этот вопрос, а он не знает ответа на него; поэтому все материалы, полученные от «Кассиуса», будут под подозрением. Несмотря на то что от этого агента поступила ценная информация, сообщение о том, что он был перевербован, а когда – неизвестно, поставит под сомнение все. А следовательно, сведения Герасимова о политической ситуации на Западе, которые пользовались таким весом, не стоят теперь ничего.

Он ошибочно проинформировал Политбюро, что экипаж подводной лодки не обратился с просьбой о политическом убежище, и ему не удалось раскрыть ошибку. Американцы сумели добиться огромного успеха в своей разведывательной деятельности, но КГБ даже не подозревал об этом. Проморгало и ГРУ, однако это слабое утешение.

Наконец, Герасимов доложил, что американцы коренным образом меняют свой подход к переговорам по ограничению вооружений, – и это тоже оказалось неверным.

Сможет ли он перенести все три промаха одновременно? – спросил себя Герасимов.

Вряд ли.

В прежнее время его могли расстрелять, и тогда решение было бы намного проще. Ни один человек не выбирает смерть, по крайней мере разумный человек, а Герасимов обладал незаурядным ледяным интеллектом, опираясь на него во всех своих поступках. Но такое теперь не случается. Его сместят с поста председателя КГБ и поручат работу на уровне заместителя министра в каком-нибудь второразрядном министерстве, где он будет перекладывать бумаги. Его контакты в КГБ потеряют всякий смысл, за исключением таких унизительных привилегий, как доступ к закрытым магазинам. Прохожие будут смотреть на улице ему прямо в лицо, не испытывая страха перед его прежней властью, будут указывать на него и смеяться за его спиной. Служащие в его новом департаменте постепенно утратят всякое уважение, начнут пререкаться и даже кричать на него, когда узнают, что вся его власть навсегда исчезла. Нет, сказал он себе, мне не выдержать такого.

Значит, попросить политическое убежище? Из одного из самых могущественных людей в мире превратиться в наемника, попрошайку, променявшего то, что он знает, на деньги и комфорт? Герасимов понимал, его жизнь станет удобнее в чисто материальном плане, – но потерять власть!

В конце концов, проблема заключалась именно в этом. Независимо от того, покинет он свою страну или останется в ней, стать другим, обычным человеком… ведь это подобно смерти, не так ли?

Тогда как ему поступить?

Нужно изменить свою позицию, изменить правила игры, сделать что-то радикальное… но что?

Выбирать предстоит между позором и бегством. Неужели ему придется потерять все, ради чего он трудился, когда цель совсем рядом, и оказаться перед таким выбором?

Россия не является страной азартных игроков. Ее национальная стратегия всегда отражала страсть всех русских к шахматам, игре, состоящей из серии осторожных, продуманных ходов, не подвергающих опасности собственную позицию, всегда защищающих ее путем завоевания небольшого, постепенно растущего преимущества, как только возникала такая возможность. Именно так действовало и Политбюро. Оно состояло главным образом из похожих людей. Больше половины из них были аппаратчиками, говорящими нужные фразы, совершающими маневры" которых от них ожидали, используя малейшую возможность. Они завоевали продвижение по иерархической лестнице терпением и бесстрастием, и наградой им стало место вокруг стола заседаний в Кремле. Однако целью этих людей было сдерживать тех, кто стремится к власти, азартных игроков. Нармонов принадлежал к их числу, и Герасимов тоже. Он вел собственную игру, в ходе которой заключил союз с Александровым, доказав тем самым свою идеологическую чистоту, шантажировал Ванеева и Язова, заставляя их предать своего покровителя.

Подобная игра была слишком пьянящей, чтобы так легко отказаться от нее. Да, ему придется изменить правила игры, но вообще-то у нее не было каких-то определенных правил, кроме одного: оказаться победителем.

Если он одержит верх, позор ведь не будет иметь никакого значения, верно?

Герасимов достал из кармана ключ и впервые посмотрел на него при свете настольной лампы. Ничего необычного. Однако если использовать его так, как предписано, он сделает возможной гибель… пятидесяти миллионов? Ста? Или того больше? Сотрудники Третьего главного управления на подводных ракетоносцах и пусковых установках наземного базирования обладали такой властью – замполит, офицер занимающийся идеологическим воспитанием военнослужащих, один обладал правом привести боеголовки в боевое состояние, без чего ракеты представляют собой всего лишь впечатляющий фейерверк. Стоит повернуть этот ключ должным образом в должное время – Герасимов знал это, – и ракеты превратятся в самое ужасное оружие уничтожения, когда-либо созданное человеком. Как только произведен запуск, их уже не остановишь…

Но правила игры нужно изменить, правда?

Что можно отдать за то, чтобы стать человеком, способным на такой поступок?

– Ну конечно! – Герасимов улыбнулся. За это можно отдать что угодно, все остальные правила игры, вместе взятые, и тут он вспомнил, что американцы уже нарушили правила игры, убив своего связника на железнодорожной станции автозавода «Москвич». Он поднял телефонную трубку и вызвал офицера связи. На этот раз расстояние в меридианах будет благоприятствовать председателю КГБ.

* * *

Доктор Тауссиг очень удивилась, увидев оставленный для нее знак. В одном можно было положиться на «Энн» – она никогда не меняла установленный порядок. Несмотря на то что Беа так импульсивно приехала домой к «ведущему» ее офицеру КГБ, на этот раз она следовала своему обычному субботнему распорядку и направилась в торговый центр. Она поставила «датсун» относительно далеко, на всякий случай, опасаясь, что какой-нибудь кретин в своем «шевроле» ударит дверцей по ее спортивной машине. Подходя к торговому центру, Беа увидела «вольво», принадлежащий «Энн». Солнцезащитный козырек на стороне водителя был опушен. Она взглянула на часы и поспешила к входу. Войдя внутрь, повернула налево.