Читать книгу "Япония. История и культура: от самураев до манги - Нэнси Сталкер"

В 2007 году компания Crypton Future Media представила виртуальную поп-звезду Мику Хацунэ — андроида, выглядевшего как 16-летняя девушка с длинными бирюзовыми хвостиками. Она выступает на концертных турах в качестве движущейся проекции, а голос синтезируется специальным музыкальным приложением. В 2013 году была выпущена англоязычная версия Хацунэ, а в 2016 году она совершила гастроли по США, посетив 10 городов. Свежий тренд J-pop — «кавайный металл», который играют группы вроде Babymetal и Ladybaby: их солистки поют под инструментальное сопровождение тяжелого металла. Последняя группа была основана австралийским тяжелоатлетом Ричардом Магари по прозвищу Ladybeard (Бородатая Леди), который одевается под стать двум своим кавайным коллегам-подросткам и добавляет гортанных криков их поп-номерам.

Японская кухня

Японская кухня постепенно завоевывала международное признание начиная с 1980-х годов, когда на Западе впервые стали широко известны суши. До 1970-х годов большинству западных жителей претила идея есть сырую рыбу. Первый американский суши-бар открылся в 1972 году, когда американцы начали искать альтернативу тяжелой еде, в основном состоящей из мяса и картошки. Свежая рыба высокого качества в сочетании с рисом и овощами во многих крупных городах стала привлекательным и экзотическим вариантом обеда. К 1980-м годам идея суши трансформировалась из малоприятной этнической диковинки в крутой популярный базовый продукт. Сегодня суши признают по всему миру как здоровую полноценную еду, широко представленную в ресторанах, супермаркетах и даже небольших районных магазинчиках и на стадионах. В период экономического пузыря суши-бизнес процветал и в Японии; с 1984 по 1993 год импорт свежего голубого тунца — самой популярной рыбы для суши — увеличился в пять раз. Средняя оптовая цена этого тунца достигла своего пика в 1990 году, составляя 33 доллара за фунт, что в случае 225-килограммовой рыбы составляло почти 17 000 долларов. Когда экономический пузырь лопнул, спрос на тунца все-таки удержался из-за растущей мировой популярности суши.

Распространяющееся по миру знакомство с суши добавляло Японии репутации «классной» и стимулировала людей пробовать и другие характерные для этой страны блюда. В последние годы японская кухня достигла новых пиков мировой популярности среди гурманов, когда количество японских ресторанов за пределами Японии в период с 2003 по 2013 год удвоилось, а ЮНЕСКО признала васёку (кулинарную культуру Японии) нематериальным культурным наследием мирового уровня. Элитный путеводитель по лучшим ресторанам мира от «Мишлен» в 2008 году начал включать в свои списки токийские рестораны, которые получили в этом рейтинге больше звезд, чем парижские и нью-йоркские, вместе взятые. На другом конце кулинарной шкалы культового статуса в Америке и во многих городах по всему миру достиг профессионально приготовленный рамэн: очереди в популярные заведения тянутся далеко по улицам. В 1970-х годах, когда среди японцев резко вырос внутренний туризм, всплеск популярности был характерен и для рамэна. Местные варианты — рамэн на основе бульона из мисо (Саппоро), густой рамэн из бульона на свиных косточках (Кумамото), легкий куриный бульон из Иватэ — стали доступны повсюду. Рамэн быстро сделался самым знаменитым японским блюдом среди людей с не слишком притязательным вкусом — трендом, достигшим еще большей популярности с развитием интернета и социальных сетей. Сегодня в США высококлассный рамэн воплощает доступное, но тем не менее экзотическое и аутентичное вкусовое переживание, то есть занимает место, которое принадлежало суши в 1980–1990-х годах.

Изобразительные искусства

Художественное движение Superflat («Суперплоскость») появилось в конце 1990-х годов в ответ на всеобщую одержимость потреблением «миленького». Его основатель Такаси Мураками (род. 1962) сформулировал эстетику и теорию современного искусства, которое он назвал «суперплоским», апеллируя одновременно к двухмерным мультяшным формам, доминировавшим в поп-культуре, к плоской композиции традиционной японской живописи, в которой отсутствует иллюзия глубины и перспективы, и к двухмерности современной японской жизни — пустоте культуры общества потребления. Superflat — это вызов западной гегемонии изобразительного искусства, воплощающий японоцентричные стандарты создания и восприятия искусства и ниспровергающий ложные иерархии «высокого» искусства и «низких» массмедиа, искусства и коммерции.

Первоначально Мураками изучал традиционную японскую живопись, защитив в 1993 году докторскую диссертацию. В своем путешествии в Нью-Йорк он впервые увидел эротические скульптуры Джеффа Кунса в стиле поп и встретился с различными арт-коллективами, создающими «забавные» формы художественного воплощения, так непохожие на формы степенного японского арт-истеблишмента. Впоследствии он разработал новый стиль задорных, юмористических, нарочито детских изображений с использованием традиционных приемов живописи и печатной графики. Мураками утверждает, что этот стиль современного искусства уходит корнями не в западную поп-культуру, а в стилизованные, яркие работы художников укиё-э периода Эдо и нихонга периода Мэйдзи. Сюжетами для таких изображений становятся современные персонажи культуры отаку, взятые из аниме, манги и коллекционных фигурок, — зачастую это юные девушки, монстры и апокалиптические образы.

Взгляды Мураками на отношения между США и Японией похожи на взгляды послевоенных художников-авангардистов. Он утверждает, что атомные бомбардировки, унизительное поражение и послевоенная зависимость от Договора безопасности с США оставили Японию инфантильной, бессильной, искаженной и аполитичной. Поэтому ее гибридная постколониальная культура оказалась удручающе поверхностной, ребяческой и потребительской. Однако, после того как экономический пузырь лопнул, художники движения Superflat ввиду нестабильности и неопределенности страны занялись социальной критикой, высмеивая сексуальный фетишизм и потребительство, которые доминируют в популярной культуре. В длинном эссе 2005 года о состоянии массовой культуры в Японии Мураками пишет:

Япония могла бы быть будущим всего мира. Но сейчас Япония суперплоская. От социальных обычаев до искусства и культуры — абсолютно все имеет только два измерения. Культура каваии ожила, проникая повсюду. Поскольку население невнимательно к цене, которую придется заплатить за то, чтобы не становиться взрослыми, — страна находится перед мучительной дилеммой…

Эти однообразные руины национального государства, которое прибыло по пятам марионеточного правительства американцев, идеально воплотились во имя капитализма. Те, кто населяет это пустое горнило, вращаются в бесконечных невразумительных кругах… Мы, японцы, все еще воплощаем «Малыша» — мы названы, как сама атомная бомба, в честь отвратительной детской подначки[125].

Одни из самых узнаваемых персонажей Мураками — Мистер ДОБ, круглая голова с ушами Микки-Мауса, огромными глазами с ресницами и тревожной гримасой; Мистер Заостренный (Тонгари-кун), круглое белое создание с радужным рогом; Мисс Ко2 (произносится Коко), чувственная длинноногая официантка. Эти и другие изображения появляются в промышленных масштабах на часах, футболках, кошельках и других товарах на фабрике Мураками «Кайкай Кики». Как и «Фабрика» Энди Уорхола, «Кайкай Кики» приглашает команды молодых художников помогать Мураками воплощать его идеи. Они широко используют компьютерные технологии, в частности клип-арт, для его повторяющихся мотивов — антропоморфных цветов и грибов. Мураками не разделяет искусство и коммерцию: к примеру, он работал вместе с модными домами Marc Jacobs и Louis Vuitton, продававших его сумочки из лимитированной коллекции за 5000 долларов.