Читать книгу "Андропов - Рой Медведев"

Я привел здесь несколько очень разных оценок личности и деятельности Ю. В. Андропова, ни с одной из которых не могу согласиться полностью. Расхождения в оценках объясняются как несхожестью людей, делавших их, так и тем, что Андропов не сумел полностью раскрыться как политик.

Свою собственную оценку времени Андропова и его личности я изложил выше, на протяжении всей книги. Повторяться не считаю нужным. Могу лишь добавить, что Андропов конечно же был глубоко предан идеям и идеалам социализма, но он не являлся и не претендовал на роль теоретика социализма. Он не был хитрым, а тем более коварным, это был сын своего трудного времени, и в целом он старался помочь не только лучшему функционированию тоталитарного государства, но и стремился улучшить жизнь людей. Он был одновременно и осторожен, и решителен. О нем справедливо говорили также как об умелом организаторе и администраторе, сумевшем превратить КГБ в наиболее квалифицированный и четко действующий механизм. Даже от некоторых диссидентов приходилось слышать, что по личному составу и профессиональному уровню аппарат КГБ выгодно отличается от аппарата МВД или Прокуратуры СССР, а тем более от громоздкого и крайне бюрократизированного и коррумпированного партийного аппарата. Массовая пропагандистская кампания, проводившаяся с помощью кино, телевидения, литературы, газетных очерков по созданию нового, облагороженного облика советского чекиста — человека «с холодным умом, горячим сердцем и чистыми руками», — эта кампания не заставила, конечно, людей старшего поколения забыть страшные времена Сталина,

Ягоды, Ежова и Берии. Но она не могла не повлиять на более молодое поколение.

Об Андропове говорили и как о вежливом и интеллигентном «начальнике», умном человеке, умелом и знающем политике, остроумном собеседнике, любителе музыки и живописи, причем живописи далеко не классического и реалистического толка. Говорили, что он знает английский язык, умеет объясняться на немецком и венгерском. После его смерти узнали даже, что Юрий Владимирович сочиняет стихи, и некоторые из них были опубликованы. Он был не груб, но очень требователен и быстро удалял из КГБ людей, пренебрегающих своими обязанностями. Его считали не только жестким, порой даже жестоким, но одновременно и неподкупным в делах, затрагивающих государственные интересы, как он их понимал. Охота на кабанов, разводимых в подмосковных государственных заповедниках, роскошные западные автомашины, ковбойские кинобоевики, изысканная еда, вино, женщины, пирушки в узком кругу — все то, что так любил Брежнев, было явно чуждо Андропову еще до того, как его стали одолевать болезни. Он не выносил той небрежности в работе, переходящей в попустительство к плохим и нечестным работникам, которое окружением Брежнева выдавалось за «доброту» и которой оно пользовалось в своих корыстных интересах. Но Андропову приходилось терпеть рядом с собой двух закадычных друзей Брежнева еще с днепропетровских или молдавских времен — генералов Цинева и Цвигуна, занимавших посты первых заместителей Председателя КГБ. Брежнев хотел знать, что делает в кабинете № 370 в большом здании на Лубянке Ю. В. Андропов. Долгое время этот кабинет не был никем занят, и на большом письменном столе рядом с календарем, пустыми папками, карандашами и ручками в стакане стояли часы в штурвальном колесе — один из немногих подарков, который бывший хозяин мемориального кабинета оставил себе… Конечно, Андропов не был демократом, он не был даже либералом, хотя мы и писали выше о его либеральных жестах или высказываниях. Нет необходимости еще раз напоминать о том, что при Андропове в КГБ весьма сурово обращались с диссидентами. Но это не основание, чтобы сравнивать действия КГБ в 1967–1985 годах с террором карательных органов времен Сталина или даже с КГБ времен А. Шелепина и В. Семичастного.

Говорят, Андропов любил в часы досуга читать английские и американские романы. Но в рабочее время ему приходилось читать или просматривать огромное количество книг западных авторов, а также книг и рукописей диссидентов. Надо думать, что большая часть этой литературы была ему чужда. Но все же он должен был знать и принимать к сведению множество таких фактов, идей, которых не знали и часто даже не хотели знать его коллеги из Политбюро.

В 1983 году следственный изолятор КГБ в Лефортово был переполнен, так же как и Бутырская тюрьма. Но большая часть заключенных относилась не к диссидентам. Здесь было немало недавних государственных чиновников, крупных чинов милиции и прокуратуры, работников управлений внешней торговли и внутренней таможенной службы. В тюрьме оказалось много партийных и советских работников среднего уровня, сидевших рядом с заправилами «черного рынка» и подпольными миллионерами. Андропов не был готов к глубоким и существенным преобразованиям в хозяйственном механизме. Он не помышлял о рынке и даже об ограничении функций Госплана и Госснаба. Тем более не был готов он к изменениям в советской политической системе. Решение проблем расширения демократии и гласности Андропов относил на будущее и обсуждал эти вопросы только с самыми близкими людьми. Андропов не являлся реформатором, и его предложения во всех областях не шли дальше улучшений и экспериментов, для обозначения которых вряд ли подходит слово «реформа». Но он искренне старался наладить более эффективную работу народного хозяйства и облегчить все еще трудную жизнь основной массы населения страны. Кое-какие сдвиги в экономике можно было отметить уже в 1983–1984 годах. Не собирался Андропов менять и внешнюю политику. Он развил в этой области значительную активность и проявил большую гибкость, чем ожидали от него западные эксперты. Очевидно, что Андропов искренне стремится к мирному решению спорных вопросов, чтобы остановить все более опасную и обременительную для страны гонку вооружений. Однако он не был готов идти для этого на те уступки и компромиссы, которые сделали бы возможным серьезные соглашения с Западом.

Авторы фильма «Ю. В. Андропов. Страницы жизни», который появился на наших экранах еще 10 лет назад, явно идеализируют своего героя. Режиссер этого фильма О. Уралов говорил на одной из встреч со зрителями: «Приступая к работе над фильмом, мы не много знали о жизни Андропова… Стали собирать материал. И сразу столкнулись с тем, что в архивах остались очень скудные киноматериалы. Кроме того, мне надо было найти общую тональность фильма.

И вот нам встретился человек, который сопровождал уже тяжелобольного Юрия Владимировича в больницу. По дороге Андропов попросил остановить машину у небольшой речушки. Вышел, задумался, глядя на воду… Он очень любил реки, вероятно при этом вспоминал о юности, о тех годах, когда учился в речном училище… Течение реки и течение человеческой жизни… Так возникло начало картины.

А финал? Я никак не мог найти его. И вновь подсказали товарищи Юрия Владимировича по работе в Комитете государственной безопасности: оказывается, он писал стихи. Факт неожиданный. Когда прочел их, понял: в этом человеке был настоящий талант поэта. Так в фильме зазвучали два стихотворения Юрия Владимировича и проявилась, быть может, важнейшая и неожиданная черта — поэтичность его натуры. Много дали нам и встречи с его друзьями, членами семьи, коллегами по работе. Перед нами раскрывался интеллигентный, глубоко партийный и скромный человек. Для многих Юрий Владимирович остался легендой как в нашей стране, так и за рубежом. Как говорил об Андропове Я нош Кадар, "в нем было человеческое величие"»[330].