Читать книгу "На нарах с Дядей Сэмом - Лев Трахтенберг"

После этого случая с мусульманскими экспериментами я завязал.

Хотя соблазны только и делали, что обступали слабовольного Нарцисса.

Наряду с «Сомалийской розой», «Черной гордостью», «Утром пророка» и «Восточной радостью», тюремный магазин торговал и вроде бы знакомыми названиями. Однако местные религиозно-мусульманские масла «Calvin Klein», «Armani», «Dolce & Gabbana» отличались от оригиналов, как небо от земли.

Я не мог понять одну простую вещь. Почему федералы, объявившие на свободе войну китайским и прочим подделкам, запросто продавали контрафактный товар в своей вотчине?

На самом деле я уже давно перестал задавать себе и окружающим глупые или риторические вопросы. А уж тем более – из серии «Почему одним можно, а другим нельзя?»…

Вслед за парфюмерией в «комиссарском» списке Форта-Фикс шли прочие предметы религиозного культа.

Ларечный каталог политически корректно предлагал пять видов головных уборов.

Белая кружевная шапчонка-макраме на чисто исламском языке обзывалась «куфия» и стоила $9.90. Ее обладатели пользовались неприкосновенностью – черные мускулистые мусульмане наводили на иноверцев вполне понятный страх.

Еврейская тюбетейка произносилась и на американском, и на идише с ударением на первый слог: «ермолка» и имелась в радующем душу ассортименте – белом и черном варианте. Благодаря «темным делишкам» мирового сионизма наши таблетки стоили всего лишь по доллару.

Четырехцветные – черно-зелено-красно-желтые мешки вмещали в себя свалявшиеся в коричневую паклю длинные косицы растафарианцев. Безразмерные шапки растаманов обходились неграм с Карибских островов дороже всего – в целый четвертак.

Индейцы племени сиу шастали по компаунду в красно-белых узорчатых косынках. Аztec Bandana повязывалась узкой полоской на нешироких лбах коренных американцев и канающих под них бледнолицых. Платочек отпускали по $3.50 за штуку.

Однако всех перещеголяли идолопоклонники – апологеты недавно введенного в Форте-Фикс вероисповедания.

Викингам (да-да, я не ёрничаю и повторяю – викингам), представителям новомодной религии «New age»,[448] полагались легкие пластмассовые шлемы с рогами, доставляемые в тюрьму по спецзаказу!

А из причиндалов – карты «Таро», коробочка с волшебными кристаллами и разноцветными стеклянными шариками «марблз».

Ва-а-а-а-у!

Спекулянты-товароведы из Федерального бюро по тюрьмам нещадно наживались на не имевших свободы выбора зэках. Среднестатистическая наценка вращалась в пределах пятидесяти процентов.

Мой приятель Джефф, худющий 60-летний мизантроп с повышенным IQ и ЧЮ[449], отбывал нешуточный 12-летний срок за неуплату налогов.

Семейный бизнес по «импорту-экспорту» позволял ему, даже находясь за решеткой, содержать армию адвокатов, которая моментально отзывалась на любой его чих или команду «фас».

Супержелчный заключенный не давал спуску ненавидящим его фараонам.

Only in America[450].

Благодаря «Акту о свободе информации» защитники 60-летнего Мальчиша-Плохиша получили преинтереснейший документ – годовой финансовый отчет «комиссарии» Форта-Фикс. Через неделю секретное донесение попало в руки Джеффа по неподцензурной спецпочте «клиент – адвокат». А уже на следующий день коварный диссидент с упоением играл роль горьковской Ниловны, распространяя ксерокопии отчета среди немногочисленной тюремной интеллигенции и ей сочувствующих.

Оказалось, что внушительная часть многосоттысячной прибыли от торговли в нашей лавке использовалась не по назначению. Администрация зоны нагло нарушала федеральный закон.

Вместо обязательной закупки инвентаря для форт-фиксовских острожников – книг, видео, тренажеров, микроволновок и прочей необходимой мелочовки, наши кровные доллары шли на премии и оплату развлечения вохровцев – пикников и корпоративных вечеринок.

В то время как охранники получали бонусы, 350 человек моего отряда дрались за единственную микроволновую печь. Да и та скоро сломалась…

Такого вопиющего надругательства над законом вредоносный активист вынести не смог.

Не получив членораздельного ответа на поданые коменданту запросы, его адвокаты открыли гражданское дело «Джефф Хатчинсон против федерального исправительного учреждения Форт-Фикс». Я в данном вопросе выступал пораженцем-пессимистом и (несмотря на горячее желание) в победу заключенного над «системой» не верил. На самом деле – мой приятель тоже: он занимался жалобным «искусством ради искусства» и вскоре планировал запросить власти о зарплатах наших охранников. Все в соответствии с тем же законом о свободе информации.

«It was his rec», – говорили о подобном поведении опытные сидельцы, имея в виду, что Джефф занимался этим ради собственного развлечения. «Recreation» по-английски.

… Третий и последний раздел каталога ларечных товаров назывался «Miscellaneous Items». То есть «разнообразные предметы».

Галантерейно-посудохозяйственно-писчебумажное ассорти Форта-Фикс особым разнообразием и изысканностью не отличалось. На «тысячу мелочей» оно не тянуло тоже – на все про все – 26 наименований. Бюро по тюрьмам и здесь решало: что такое хорошо и что такое плохо.

Итак, мелочовка из ларька: трусы, майки, носки, перчатки, кальсоны, шлепанцы, наручные часы Timex, лампа для чтения, очки, фотоальбом, пластмассовые миски, нитки, кружки, туалетная бумага, полотенца, вешалки, ленты для пишущей машинки, замки для шкафа-«локера», радио Sony ($92.50), наушники, вентилятор на батарейках ($41.80), ботинки (1 вид), кроссовки (2 вида), шорты, треники, тетради, конверты, открытки, ручки, батарейки, мячики, пояс для тяжелой атлетики, зеркало.

Последнее идеально подходило для «комнаты смеха» и декораций к «Королевству кривых зеркал». Власти пеклись о нашей безопасности – ничего острого или режущего нам не продавали.

Небольшие зеркальные прямоугольники 10х15 см легко гнулись и вдоль, и поперек. Даже при всем желании разбить такой предмет у нас бы не получилось.

Зеркала в полутемной парикмахерской тоже не отличались особым качеством. Как и их младшенькие братишки, прикрепленные скотч-тейпом к железным дверям арестантских рундуков, так и они сами делали из зэков то борцов сумо, то дистрофиков.

В моей первой темнице, окружной тюрьме графства Эссаик мне было не до самолюбования. Я психовал и боялся, что сойду с ума. В казенном доме № 2 – крытке графства Хадсон, я ждал освобождения «под залог» и рассматривая себя в вертикально висевшем малюсеньком пластиковом зеркальце, пребывал в полной уверенности, что теряю по фунту в день.

Кажется, так оно и происходило на самом деле.