Читать книгу "Русь - Арийская колыбель. От Волги до Трои и Святой Земли - Анатолий Абрашкин"

Да, финикийцы представляли смешанный этнос, и семиты играли в нем определенную роль. Но была в финикийцах и арийская закваска, которая многое объясняет в характере этого народа. Не будем этого забывать!

Часть V

ЭХО ТРОЯНСКОЙ БУРИ

Напрасен звон мечей: я больше не воюю.

Меня не убедить ни другу, ни льстецу:

Я в сторону смотрю другую,

И пасмурная тень гуляет по лицу.

Триеры грубый киль в песок прибрежный вдавлен —

Я б с радостью отплыл на этом корабле!

Еще подумал я, что счастлив, что оставлен,

Что жить так больно на земле.

Не помню, как заснул и сколько спал — мгновенье

Иль век? — когда сорвал с постели телефон,

А в трубке треск, и скрип, и шорох, и шипенье,

И чей–то крик — «Патрокл сражен!»

А. Кушнер

Стихотворение Александра Кушнера называется «Сон». Его содержание кажется нам глубоко символичным. Герой стихотворения проспал… Троянскую войну. Не так ли и мы преспокойно вычеркнули из нашей истории сразу несколько тысячелетий? Наиболее критически настроенные читатели могут нам возразить: а не слишком ли мы широко размахнулись? Неужели такие древние корни у русского народа?

Врожденная скромность во все времена берегла русского человека от выпячивания своей роли в многонациональном государстве. Русские привыкли принимать на свой счет язвительные речи по поводу России, но все победы нашего государства неизменно объявлялись делом коллективным. В итоге действительно определяющая роль русских в союзе народов предавалась забвению. По Достоевскому, «всемирная отзывчивость русского человека» — это и есть наша национальная идея. Русофобия же — это ее оборотная сторона. Пока Иван в силах, он расшибется, но поможет всем, кто с ним рядом. Но стоит ему надорваться или приболеть, то подавляющее большинство бывших «друзей» тут же обвинит его во всех смертных грехах. Припомнят и пьянство, и нелитературную лексику на заборах, и мусор на улицах. А то, что они жили и жировали за счет Ивана, никому из них и в голову не придет.

Развал Советского Союза — пример, ярче которого и не выдумаешь. Кто, кроме белорусов, сохранил истинно доброе отношение к своему старшему брату по некогда Великой Империи? Пройдет еще сто лет, и кто из узбекских историков напишет, что именно русские отстроили заново Ташкент после страшного землетрясения? Кто из казахских краеведов поведает о подвиге русских в освоении целины? Мы в данном случае совсем не хотим поднимать вопрос о конкретном вкладе того или иного народа в строительство общего дома, но совершенно ясно, что при воссоздании истории Советского Союза роль русских будет значительно преуменьшена.

А если немного пофантазировать и представить, не дай Бог (!), что подобное случится и с Россией. Крайне жуткий вариант, о котором даже не хочется заикаться, но ведь нечто схожее случилось со Средиземноморской Русью накануне Троянской войны или с Киевской Русью перед нашествием монголо–татар. В Российской Федерации есть республики Татарстан, Башкортостан, Саха и т. д. Это и есть наша Россия. Но в случае ее распада заикаться о роли русских в этих республиках будет безрассудством. И здесь дело даже не в существовании какой–то злой воли, подпитывающей русофобию. Это обычное желание каждого малого народа в предельно широкой форме выразить свои национальные амбиции.

Египетские фараоны, правившие в первой половине II тыс. до н. э., знали богатую и обильную страну Русену. Это факт, который наши академики боятся произносить открыто. В документах хеттских царей XV–XIII вв. до н. э. фигурирует уже выражение «страны Арсавы». В тот момент Средиземноморская Русь уже значительно уменьшилась по своим масштабам и представляла некую союзную федерацию малоазийских народов (уменьшенный аналог современной России). У Арсавы были и более удаленные дружественные страны, где правили арийцы — государства Митанни и Ханаан (Палестина). Но первое из них еще лет за сто до начала Троянской войны было разрушено под ударами хеттов с севера и семитов с юга, а второе представляло множество раздробленных городов–государств. В конечном итоге арабы, а позже и турки вытеснили арийцев (а если шире, то и всех индоевропейцев) с этих территорий. Конечно, искать следы арийской цивилизации там — дело весьма щепетильное и с академической точки зрения достаточно сложное. Но ведь «нет ничего тайного, что не стало бы явным».

В мире нет более интернационального народа, чем русский. Только наши люди могут сознательно поступать вопреки своим национальным интересам. Все самые крутые перемены в русском общественном сознании за последние пять веков — реформа Никона, Петровские преобразования, большевистская революция и «демократический» переворот — были актами национального самоотречения. В каждой из этих перестроек национально ориентированные силы терпели сокрушительное поражение. Но победа чужеродных идей была предопределена, в том числе и заложенным в русских стремлением вжиться в новую, неведомую для них традицию. «Наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силою братства и братского стремления к воссоединению людей» (Ф. М. Достоевский). И то, что на пути к этому русские неминуемо жертвуют своими национальными интересами, уже никого не удивляет. Это не проявление слабости. Такова наша историческая миссия, таков путь русской идеи.

Наш путь — это привнесение в душу каждого иноплеменника духа любви ко всем людям на земле. Русских всегда можно отличить по тому, что они сплачивают вокруг себя другие народы, наш удел — строительство империй, где каждое племя имеет равные права и возможности с русскими. Мы — идеалисты, равных которым нет в мире, мы — не от мира сего, мы все еще грезим и мечтаем об утраченном «золотом веке» человечества, когда оно жило счастливо единой семьей, и не было ни войн, ни раздоров. Отсюда и сказки о нежданно свалившемся богатстве, и маниловские «прожекты», и обломовское миросозерцание. Русские бессознательно хранят в себе память о времени былого единства всех людей (а не только его индоевропейской «составляющей») — вот наше коренное отличие от других народов. Но если мы правы, то все остальные народы, в которых национальное начало развито неизмеримо сильнее, моложе нас! У Ярослава Смелякова есть такие строки:

… Не оглядишь с дозорной башни международной широты, той, что вошла активно в наши национальные черты.

Нет, не слишком широко мы размахнулись. Всемирная отзывчивость предполагает знакомство и с самыми отдаленными, и с самыми древними народами.

Даже века забвения и целенаправленное искоренение древнейших (языческих) преданий и легенд не смогли уничтожить всех следов реального пребывания древних русов (венетов, ариев) в «тридевятых» царствах и «тридесятых» государствах. Заглянем, например, в «Словарь русских имен». Среди употреблявшихся еще в недалеком прошлом имен есть и Адонис — финикийское божество природы, олицетворение умирающей и воскресающей растительности, и Изида — египетская богиня плодородия, и Вакх — бог вина и веселия у древних греков, и Анувий — производное от имени египетского божества Анубиса. Откуда у православных христиан такая привязанность к средиземноморским божествам? Далее: целый ряд русских имен воспроизводит географические названия, лежащие вне пределов современной России — Анатолий (полуостров Анатолия), Армений, Аттик (Аттика), Африкан, Британий, Вавила (Вавилон), Далматий (Далмация), Ерусалим, Индис, Ливаний, Ливий, Лидия, Македон (Македония), Нил, Нигер, Пальмира (город в Сирии), Троадий, Фивея (т. е. фиванка, Фивы — город в Греции и Египте). Неужели вся иноплеменная топонимика, и особенно африканская, произросла только на почве торговых связей? С какой стати, например, русскому человеку надо было называть сына по имени египетского Нила?