Читать книгу "Китайская империя. От Сына Неба до Мао Цзэдуна - Алексей Дельнов"

Впрочем, было больше громких слов, чем дела. А вот генерал Чан Кайши предпочел действовать, и действовал он со свойственной ему решительностью. 20 марта 1926 г. он объявил в Гуанчжоу военное положение и ввел в город части своего корпуса. Было арестовано несколько десятков активистов КПК. Но руководство Гоминьдана такие резкие телодвижения не одобрило, чрезвычайное положение было отменено, задержанные отпущены на свободу. Однако по отношению к Чан Кайши никаких мер предпринято не было, и он стал пользоваться еще большим влиянием в партии, а главное – в армии. Глава правительства левый гоминьдановец Ван Цзивэй под предлогом болезни оставил свой пост и уехал за границу, а его место занял Тань Янькай, настроенный на тесное сотрудничество с Чан Кайши.

Не удивительно, что на состоявшемся вскоре пленуме Гоминьдана было принято решение, что коммунисты не могут занимать в партии ответственные посты, а что касается работы с рабочими и крестьянскими организациями – Гоминьдан должен решительно перехватить на этом направлении инициативу у КПК. Чан Кайши занял сразу несколько высоких постов, среди которых – председателя ЦИК (председателем партии по-прежнему оставался Ван Цзинвэй) и главнокомандующего НРА.

Полностью от сотрудничества с КПК Чан Кайши на этом этапе не отказывался, и был готов по-прежнему поддерживать дружественные отношения с СССР. В свою очередь, Коминтерн, для которого все произошедшее стало неприятной неожиданностью, принял постановления, которые должны были остудить пыл и коммунистов, и левых деятелей Гоминьдана. Им было указано, что главная задача – борьба с империализмом, а главное оружие этой борьбы – единый фронт.

Главком НРА Чан Кайши принялся за подготовку к Северному походу – наступлению с целью захвата столицы и которого уже по счету в истории Поднебесной воссоединения страны. В рядах возглавляемой им армии насчитывалось не менее 100 тысяч бойцов, подготовке которых он отдал много сил – поэтому его не страшило, что у противостоящих гоминьдановской армии милитаристов большое численное превосходство. Обнадеживало и то, что генерал Фэн Юйсян вновь вернулся к своей очень боеспособной «1-ой национальной армии», отошедшей к западу от Пекина, и вновь готов был к взаимодействию с Гоминьданом.

Тем не менее Чан Кайши добился от руководства партии согласия на проведение мобилизации. Она обеспечила НРА большое пополнение, поскольку под управлением гуанчжоуского правительства к этому времени находились не только Гуандун, но и Гуанси, Гуйчжоу и часть Хунани.

Москва не одобряла идею похода – ведь СССР поддерживал с пекинским правительством дипломатические отношения и имел довольно обширные экономические связи. Но руководство КПК, взвесив все за и против, решило примкнуть к этому крупномасштабному военному мероприятию: участие в нем давало возможность укрепить свое влияние на массы по всей стране. Вполне вероятной казалась и перспектива, что в ходе совместной борьбы КПК удастся зарекомендовать себя наиболее боевитой и авторитетной силой и оттеснить Гоминьдан с главенствующей позиции.

Северный поход, план которого был разработан при участии В. К. Блюхера и других советских военспецов, начался 9 июля 1926 г. Вооружение армии было пополнено щедрыми поставками из СССР – вплоть до боевых самолетов. Советские летчики и военные советники принимали и личное участие в боях. Главным лозунгом похода был «Долой империализм, долой милитаризм!» – с обоими его тезисами было согласно абсолютное большинство китайцев. В том числе немало военнослужащих, включая генералов, из состава милитаристских армий.

Но поход, происходивший по нескольким направлениям, сопровождался тяжелыми боями и оказался предприятием весьма долгосрочным. Только в феврале 1927 г., захватив к тому времени Ухань, куда перебралось гоминьдановское правительство, и закрепившись в нескольких провинциях, НРА предприняла наступление на Шанхай. В конце марта в городе началась всеобщая забастовка, переросшая в вооруженное восстание, и к моменту вступления частей НРА Шанхай был уже очищен от милитаристских войск и контролировался рабочими отрядами.

Дальнейший ход событий осложнился. При взятии Шанхая и некоторых других городов были жертвы среди иностранцев, пострадала их собственность. В отместку военные корабли держав поднялись по Янцзы и подвергли артиллерийскому обстрелу Нанкин, что привело к гибели многих сотен горожан и большим разрушениям. Гоминьдановским руководителям в Шанхае и Ухани были предъявлены ультиматумы с требованием наказать виновных в нападениях на иностранных граждан и компенсировать нанесенный им ущерб.

Пекинское северное правительство ужесточило репрессии против своих политических противников, в первую очередь против членов Гоминьдана и КПК. 6 апреля 1927 г. армейскими подразделениями было захвачено посольство СССР, в котором пытались найти убежище китайские коммунисты. Несколько советских дипломатов подверглось аресту, а все члены КПК, попавшие в руки милитаристов, в том числе один из лидеров партии Ли Дачжао, были казнены.

Произошло серьезное обострение в лагере Гоминьдана и его союзников. В Шанхае Чан Кайши решил противопоставить рабочим отрядам, фактически самостоятельно освободившим город, ополчение из членов тайных обществ. Этим новобранцам было роздано оружие, и в ходе спровоцированных ими столкновений было убито и ранено около трехсот рабочих. Части НРА также вмешались в события, выступив против рабочих дружин. Демонстрации протеста были разогнаны пулеметным огнем. Начались аресты, и городская организация КПК была вынуждена уйти в подполье.

В нескольких освобожденных городах шанхайскому примеру Чан Кайши последовали и другие генералы. Вскоре такие стремящиеся к самостоятельным политическим действиям полководцы получили прозвище «новых милитаристов».

А их образец для подражания, Чан Кайши пошел еще дальше. 18 апреля в Нанкине он объявил о создании собственного «Национального правительства» – в противовес уханьскому. Его поддержали силы, которым импонировал бонапартизм генерала: довольная быстрым «наведением порядка» шанхайская буржуазия, «новые милитаристы», придерживающиеся правых взглядов члены Гоминьдана, которым давно был не по душе нарушающий чистоту «трех народных принципов» Сунь Ятсена союз с коммунистами. Так образовалось два центра политической власти – в Ухани, где находилось правительство, которое вновь возглавил Ван Цзинвэй, и в Нанкине.

Положение, сложившееся к тому времени на подконтрольных Гоминдану территориях, нельзя было назвать благополучным.

Крестьянство немало натерпелось от прежних милитаристских режимов, которые постоянно повышали налоги и вводили все новые повинности – и теперь ожидало улучшения своей доли. Новая власть, действительно, желала облегчить положение деревни. Были установлены ограничения на арендные платежи (не более 25 % от урожая), на ростовщический процент, отменены чрезвычайные налоги. Но существенно снизить налоги ведущий тяжелую затяжную войну Гоминьдан не мог.

Так что деревня была недовольна и этой, не оправдавшей ее надежд, властью. Вспыхивали даже восстания – подобные тому, что, возглавляемое «Красными пиками», недавно привело к гибели «2-ой национальной армии» в Хэнани. Правда, подобное случалось редко. Но повсеместно образовывались крестьянские союзы, число членов которых к весне 1927 г. достигло 10 миллионов. В союзы объединялись преимущественно беднейшие слои деревни (они составляли около 25 % сельского населения). В условиях, когда и без того тяжелое положение усугублялось стихийными бедствиями и неурожаями, эти люди думали только о выживании и со злобой поглядывали и на представителей власти, и на своих более зажиточных односельчан. Понятно, что такая организованность бедноты в самой ближайшей перспективе была чревата грозными социальными потрясениями.