Читать книгу "Порою нестерпимо хочется... - Кен Кизи"

– Я полагал, что, если ты продал дело, тебе, вероятно, уже известно об этом.

– А если я не продал?

– Мне казалось, что и в этом случае тебе, вероятнее всего, все известно.

– Сучьи потроха!

Вив дотрагивается до моей руки:

– В чем дело, милый?

Но единственное, что я могу ей сказать, это опять-таки – «Сучьи потроха!» – и еще немного пометаться по комнате. Что я могу ей объяснить? (Ли продолжает лежать, обводя контуры своей тени спичкой.) Не знаю. Что я могу им всем сказать?

– Ну что с тобой, родной? – повторяет Вив.

– Ничего, – отвечаю я. – Ничего… Только интересно, что ты подумаешь, когда тебе обещали дать большое красное яблоко, а вместо этого заставляют подрезать яблоню? А? – Я подошел к двери, приоткрыл ее и прислушался, потом снова вернулся назад. (Я слышу, как они ждут там, внизу. А здесь так жарко, и этот запах…) – А? Как ты отнесешься к тому, кто сыграет с тобой такую злую шутку? (Не знаю. Он просто лежит. Жужжит обогреватель.) Нет, у Ивенрайта мозгов бы на такое не хватило… (А я просто хочу разбудить его. Жара, как в утробе матери…) Это – Дрэгер… (Или я сам хочу лечь? Не знаю.)

Наконец, вволю выпустив пары, я отправился заниматься тем, что, как я с самого начала знал, мне предстояло сделать: я вышел в коридор к лестнице и крикнул Джо Бену, чтобы он поднялся на минутку.

– В чем дело? – откликнулся он с заднего крыльца, на котором играли дети.

– Неважно, просто поднимись!

Я встретил его в коридоре, и мы отправились в офис. Он ел тыквенные семечки и, сгорая от любопытства, смотрел на меня круглыми глазами. На шее у него по случаю болтался галстук – голубая шелковая хреновина с намалеванной уткой, купленная к окончанию школы, – которым он жутко гордился; галстук весь перекрутился, и две пуговицы на белой рубашке оторвались от возни с детьми. Стоило только взглянуть на него в этом умопомрачительном галстуке, с прилипшим к губе семечком, почесывающего пузо сквозь прореху, как вся моя ярость испарилась. И я даже не мог сообразить, зачем я его звал; чем он может мне помочь? Я плохо понимал, что он может сделать с этой толпой внизу, зато, лишь увидев его, я ощутил, чем он может помочь лично мне.

– Помнишь, когда мы увидели эти машины, я сказал тебе, что разрази меня гром, если я понимаю, что означает этот съезд? – сказал я.

Он кивнул:

– Ага, а я тебе ответил, что это ионные заряды в атмосфере в связи с похолоданием – они всегда улучшают настроение.

– Не думаю, что это было вызвано исключительно ионами. – Я подошел к столу и достал бутылку, которую специально держал там для бухгалтерской работы. – Нет, по крайней мере, не полностью.

– Да? А чем еще?

Я отхлебнул и передал бутылку Джо.

– Они все слетелись сюда потому, что считают, что я продал дело, – сообщил я ему. Я передал ему, что мне сказал Ли, и сообщил, что сплетню, вероятно, пустили Ивенрайт и этот второй пижон. – Поэтому все наши дружелюбные родственнички съехались делить пирог; так что эти улыбки и похлопывания по плечам к ионам не имеют никакого отношения.

– Но зачем? – спросил он, мигая. – Я хочу сказать, зачем Ивенрайту?..

– Ивенрайт здесь ни при чем, – ответил я. – Ивенрайту бы мозгов на это не хватило. Ивенрайт умеет только заколачивать гвозди в бревна, на слухи он не мастак. Нет, это – Дрэгер.

– Ага. – Он треснул кулаком по ладони и кивнул, после чего снова захлопал глазами. – Но я все равно не понимаю: что они надеются извлечь из этого?..

Я забрал у него бутылку, поскольку он ею не пользовался по назначению, сделал еще глоток и завинтил крышку.

– Усилить давление. Это как прессинг на поле-способ заставить меня выглядеть еще большим негодяем, даже в глазах собственных родственников.

Он снова задумчиво почесал пузо.

– Ладно. Я понимаю, ребята не слишком обрадуются сообщению, что их переводят на работу в лес, когда они считали, что все уже окончено… и что некоторые здорово потреплют тебе нервы… Но я, хоть убей, не понимаю, какую пользу Дрэгер-то с Ивенрайтом собираются из этого для себя извлечь.

Я поставил бутылку в ящик, улыбнулся ему и задвинул ящик обратно.

– И я не понимаю, Джоби. Если уж говорить начистоту. Так что пошли вниз и посмотрим, как нам удастся с ними справиться. Пошли покажем этим говноедам, кто Самый Крутой Парень По Эту Сторону Гор.

Он двинулся за мной, продолжая качать головой. Добрый старый Джоби. (Когда мы проходили мимо двери, обогреватель все еще жужжал. Вив спустилась вниз, на кухню, помочь Джэн. Но Ли еще был там. Он сидел на кушетке с градусником во рту и протирал свои очки одним из ее шелковых носовых платков. Он поднял на меня глаза с невинным видом, какой бывает у близоруких людей, когда они снимают очки…)

Когда я сообщил новости, никто особенно не стал вставать на дыбы, кроме Орланда с женой, которые действительно достали меня. Остальные разбрелись, покуривая сигареты, и только Орланд вопил, что не понимает, почему это я считаю, что могу диктовать условия всему округу, а жена его подтявкивала: «Правильно! Правильно!» – как истеричная комнатная собачонка.

– Ну конечно, ты здесь живешь как отшельник, тебя могут не волновать соседи! – продолжал он. – У тебя нет дочери, которая возвращается из школы в слезах, потому что одноклассники отказались принять ее в Христианскую Ассоциацию Молодежи.

– Правильно! – пролаяла его жена. – Правильно! Правильно! – Она относилась к известному мне типу маленьких женщин с горящими глазками навыкате и слишком большими зубами, выглядывавшими из-за губ, словно она собирается вот-вот на тебя кинуться.

– У нас тоже есть свои доли в деле, – сказал Орланд, обведя всех рукой. – Нам тоже принадлежат акции! У нас есть свои паи! А разве у нас нет права голоса, как у всех акционеров? Не знаю, как остальные, Хэнк, но я что-то не припомню, чтобы я голосовал за эту сделку с «Ваконда Пасифик». Или за то, чтобы всем идти в лес и обеспечивать эту сделку!

– Правильно! Правильно!

– Акционер должен иметь право голоса, вот как это делается. И я, например, голосую за то, чтобы принять предложение Ивенрайта!

– Что-то я еще не слыхал никаких предложений ни от Ивенрайта, ни от кого другого, Орланд, – заметил я ему.

– Да? Может, конечно, это так, а может, и не так. Мы почему-то все слышали о нем, и оно звучит гораздо заманчивее, чем то, что предлагаешь нам ты.

– Правильно! – протявкала его жена. – Правильно!

– Мне кажется, Орланд, что ты и кое-кто еще, что все вы немного опешите, когда продадите свою работу.

– Мы не потеряем работу. Юнион не собирается отнимать у нас работу, он только хочет вернуть на работу своих людей. Работа останется при нас, только дело будет принадлежать им…