Читать книгу "Штурмуя небеса. ЛСД и американская мечта - Джей Стивенс"

Ежедневно в четыре часа дня диггеры раздавали еду голодным

И Альперт глубоко задумался, а затем сказал, что это встреча людей, собравшихся, чтобы побыть вместе. На что Бауэн ответил: «значит, Встреча племен».

Это было в начале октября. А в конце декабря Встреча племен приобрела такой размах, что ее ничто уже не могло остановить. И значение ее стало другим. Это была уже не просто «встреча людей, собравшихся, чтобы побыть вместе», но собрание союзных племен (своего рода индейское пау-вау), которое по замыслу должно было раз и навсегда объединить активистов, хиппи и всех, кто хотел присоединиться к обществу будущего. По крайней мере, именно эту цель провозглашало официальное приглашение на Встречу племен, опубликованное в печати. «Прошла пора темных слухов, сеющих страх и недоверие к расправляющему крылья американскому орлу, — говорилось в этом приглашении. — Оставьте страх за дверью и займите свое место в будущем. Если не верите — откройте глаза и смотрите».

Хотя впоследствии Встречам суждено было стать поводом для глубокомысленного обсуждения в прессе — в ход пошли сравнения со средневековым карнавалом и молодежными встречами гитлерюгенда, — на ту первую октябрьскую Встречу откликов было немного. Обозреватель «Игзэминер» (вероятно, раздосадованный, что ему пришлось работать в субботу, когда у людей выходной) вылил свое раздражение, окрестив Встречу «настоящим горячечным бредом». «Все ведущие первосвященники этой религии красовались в своих парадных нарядах перед толпой, пялившей на них глаза, — писал он. — В том числе они привлекли живейшее внимание присутствующих собак». Однако этот язвительный репортер «Игзэминера» по крайней мере оценил по достоинству новизну Встречи племен, чего нельзя сказать о его коллеге из «Кроникл». «ХИППИ СОРВАЛИСЬ С ЦЕПИ» — гласил заголовок этой газеты на следующее утро.

И что же делали эти «сорвавшиеся с цепи» хиппи? Они сидели и слушали, как читают стихи, они танцевали под музыку «grateful dead», они вытягивали шею, чтобы посмотреть на Тимоти Лири, они свистом выражали свое возмущение, когда кто-то, чтобы заставить замолчать ораторов, перерезал магистральный шнур от главного генератора электропитания, и они аплодировали, когда ток был восстановлен и конферансье, носивший оптимистическое имя Будда, объявил, что этот генератор теперь находится под охраной Ангелов Ада. Может быть, именно травка и ЛСД придали этому дню особый таинственный колорит, но на несколько часов все споры прекратились и все успокоились, даже активисты; несколько часов последователи Джерри Рубина, Аллена Гинсберга, Тимоти Лири, «Grateful Dead», Дика Грегори и даже местного дзэнского роши чувствовали себя заодно. Облаченные в мантию служители Оусли пробирались сквозь толпу, раздавая бумажные пакетики с кислотой, а в стороне, у палатки под вывеской «Спасательный пункт ЛСД», дежурила группа студентов из университета Сан-Франциско, готовая прийти на помощь каждому, кто страдает от «плохого прихода», и заботливо вывести его из кошмаров. Диггеры угощали собравшихся бутербродами с индейкой, а могучие Ангелы Ада мерно вышагивали через толпу, покачивая портативными радиопередатчиками, свисающими на цепочке с поясов, усеянных заклепками. Ангелы отвечали за безопасность праздника; на деле это означало главным образом, что они утешали испуганных детей, отбившихся от родителей. Какое зрелище: самые отпетые хулиганы из мотоциклетных банд, знаменитых по всему свободному миру, забавляют малышей. Сидят на земле, как профессиональные няньки из детского сада, а по всем громкоговорителям гремят такие объявления: «Маленькая кудрявая девочка по имени Мэри хочет видеть свою маму. Она находится здесь, рядом с трибуной, под присмотром Ангелов Ада».

Может быть, из-за того, что на каждое выступление было отведено всего только семь минут, никто особенно не злоупотреблял риторикой. Поэт по имени Роберт Бейкер сорвал аплодисменты, прочитав пародию на «Рождественскую ночь», где вместо Санта-Клауса в каждой строчке поминалась марихуана или ЛСД. Аллен Гинсберг внес свой вклад короткими стишками — «Мир в твоем сердце, Боже, Мир в этом парке тоже» — а Макклюр продекламировал длинное стихотворение, украшенное аллитерациями, где каждая строчка перекликалась с рефреном: «Это именно оно, и оно чудесно». И даже Тим Лири, вопреки опасениям, не стал предаваться профессорскому многословию и был краток. «Мы хотим вывести людей Запада из городов и возвратить их в племена и деревни», — сказал он, пробуя микрофон. А затем он сделал паузу, чтобы впитать в себя это зрелище, эти двести тысяч человеческих существ в наркотическом трансе. Представители вида Homo gestalt, люди «Острова», апостолы нового общества, авангард грядущего, может быть, действительно уже закодированного в генах, записанного в ДНК. Что можно им сказать такого, чего бы они сами интуитивно не постигли уже в первых проблесках психоделического озарения? Так что он отказался от приготовленной речи и после призыва к толпе («включиться, настроиться, выпадать») сел и остаток дня провел, играя в ладушки с маленькой девчушкой. В какой-то момент Гинсберг, не вполне доверявший атмосфере полной уверенности в будущем, исходившей от поля для поло, повернулся к Ферлингетти и прошептал: «Ачто, если мы все ошибаемся?».

Но тогда так не казалось. Напротив, господствовало ощущение, что они мчались на «гребне могучей и прекрасной волны», несшей их к желанной цели. Как выразился один из журналистов «Оракль», они чувствовали себя евангельскими зверями, неуклюже плетущимися к Вифлеему. «Через семь-восемь лет, — самонадеянно предрекал Ричард Альперт репортеру лос-анджелесской «Фри пресс», — психоделическое население США возрастет настолько, что сможет выбрать, кого захочет, на любой пост. Аллена Гинсберга? Безусловно. Аллен очень способный парень и выдающийся политик… вообразите только, как это будет выглядеть, если на высоком политическом посту окажется человек, разделяющий наше мировоззрение. Я хочу сказать, давайте представим себе на минуту, что Бобби Кеннеди обрел в полной мере расширенное сознание. Вы только подумайте, сколько он мог бы сделать, в его положении».

Гэри Снайдер и Алан Гинсберг на «Общечеловеческом Собрании Друзей»

Встреча племен, заражая всех своим увлечением, однако, ставила перед интеллектуалами трудную задачу. Если Встреча и есть следующий рубеж, то в чем был ее смысл?

Чтобы разрешить эту проблему, «Оракль» созвал совет старейшин — Тима Лири, Аллена Гинсберга, Гэри Снайдера, Алана Уоттса. Все они собрались на яхте Алана Уоттса в бухте Сосали-то. Вопрос, поставленный на обсуждение, состоял в том, должна ли контркультура «отпадать», как считал Лири, или «брать власть», как были убеждены Гинсберг и Снайдер. Гинсберг в особенности возлагал надежды на то, что удастся сблизить между собой хиппи и активистов. Он ссылался на опыт своего недавнего лекционного турне по Среднему Западу; студенты тамошних колледжей сбегались слушать его тысячами, и он почувствовал в них «исключительно богатый потенциал развития». Даже на Среднем Западе молодежь бурлила, была недовольна окружающей средой, рвалась к чему-то новому — к следующему рубежу? — к чему-то, что лидеры постижения путей к Невыразимому могли бы обратить в свою пользу с помощью ЛСД и правильной обстановки для его приема.