Читать книгу "Московский бенефис - Леонид Влодавец"

— Подпалить его к хренам…

— Нельзя…

Я заглянул в грузовой отсек. В дюралевом борту светилось тонкими лучиками с десяток пробоин… На полу, ничком, окунувшись в бурую лужу, лежал Пилипенко. Те мальчики, что подсчитывали трупы снаружи, к сожалению, были не правы. Один я остался. А всей пальбы, судя по моим командирским, вышло на пять минут. Может, на десять, но не больше.

— Баринов! — позвал голос. — Бросай оружие и выходи. Жизнь гарантирую.

Я отмолчался, напряженно шевеля мозгами. Всего ничего: выйти и сдаться. И ведь помилуют, сразу не прикончат. Скорее всего и я, и Таня-Кармела понадобились кому-то, кто интересуется нашими микросхемами. Все «прапорщики» стали трупами. Вряд ли кто-то расскажет Чудо-юде, как я себя вел.

— Баринов! — голос стал строже. — Ты жив, мы это знаем. И то, что тебе приказано живым не сдаваться — тоже знаем. Не тяни время. Все равно выйдешь!

Я вспомнил о клемме и ящике 888. «Через две минуты ка-ак…» — а зачем? Ведь она там спит и, может, даже почувствует, как ее разрывает на части. Да и мне, по правде сказать, эти ощущения не очень хотелось испытывать. Времена орлят, подрывавшихся последней гранатой из чистой принципиальности, похоже, прошли. То ли принципы изменились, то ли жизнь стала дорожать. А может быть, помирать просто так, чтоб врагу не достаться, нужно только в тех случаях, когда наверняка знаешь, что если не помрешь — хуже будет. Сейчас мне что-то упрямо подсказывало, что хуже — не будет. Я прикинул, что могу потерять, если сдамся. Свободу — наверняка. Совесть — у меня и так ее с гулькин нос. Семью — жил же я без нее двадцать лет! Но зато смогу жрать, дышать, может, и еще чего-нибудь… А взорвусь — потеряю все вообще. Начисто и навсегда. Другого Короткова-Баринова не будет. Будут клочья мяса и обломки костей, размазанные по смятым листам рваного дюраля. И только эксперты смогут отличить, где чей ошметок, что было Димой, а что — Таней…

Додумать мне не дали. Грохнул небольшой взрыв, тряхнувший самолет, со звоном и лязгом вылетела дверь. Ах, с-суки! Кольцо с «эргэдэшки» я сорвал моментально и, отпустив рычаг, пару секунд держал в руке, думая, что смогу выдержать до четвертой. Но не смог. Рука сама швырнула ее туда, в проем взорванной двери, грохнуло, тряхнуло, осколки затенькали по обшивке, кто-то, охнув, матернулся, от души резанул очередью по борту самолета…

— Отставить! — гавкнул голос очень и очень знакомый, хотя и слышал я его, если он мне не приснился, давным-давно. — «Черемуху»!

Хлопок! «КС-23» плюнул гранатку, она лопнула, и желтоватое облако стало расползаться по салону… Я бросился прочь от него, и даже не помню, как очутился в хвостовой турели, на том месте, где когда-то стояла пушка… Но глотнуть газа я все-таки успел. Меня замутило, засвербило в горле, в глазах, в носу. Слезы потекли ручьями, я закашлялся, как туберкулезник, а потом вдруг ощутил, что не могу пошевелиться, теряю равновесие и роняю оружие… «Ждал Нюру, а пришла Света…» — выдал мозг, явно утратив логику и выдирая из памяти некие куски. Затем стало темно, тихо и пропали все остальные ощущения.

СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ

К сожалению, они пропали не навсегда и даже не надолго.

Наверно, я пришел в себя не позже чем через двадцать минут, а то и раньше, сидя на жесткой скамеечке в салоне грузового «Ми-8». Руки, скованные наручниками, были пристегнуты к стальной скобе, примерно так, как в то время, когда Кармела катала меня на «уазике» по Подмосковью. Само собой, все мое вооружение было отобрано, вместо каски-сферы на голове у меня появилась какая-то засаленная кепка, вместо бронежилета — ватник. Да и вообще меня переодели капитально. Я превратился не то в бомжа, не то в беглого зека, не то в дезертира. Кирзовые сапоги, затертые и стоптанные на обе пятки, драная рубашка в грязно-серую клетку, замасленные и штопаные солдатские штаны.

В салоне, кроме меня, было еще пятеро. Судя по всему, это были именно те граждане, что провернули эту операцию. Вооружены они были не хуже, чем я, когда отправлялся сопровождать эти чертовы полторы тонны. На них было то же советское снаряжение, те же бронежилеты и сферы, у них были те же автоматы. Отличались они лишь тем, что под касками у них были напялены вязаные подшлемники с дырками для глаз. Все ясно — группа захвата взяла вооруженного и особо опасного преступника, правда, ранее не судимого… Возможно, администрации аэропорта именно так все и объяснили. Группа вооруженных бандитов угнала военно-транспортный самолет, а отважные бойцы МВД ее обезвредили. Кто бы стал проверять?

Я представил себе, как помрачнеет отец, узнав о том, чем все закончилось. Пенал с липовыми перстеньками, конечно, забрали, но если эти господа или товарищи охотились именно за ними, то разберутся в надувательстве достаточно быстро. Ящик с Кармелой стоял в шаге от моих ног. Видимо, господа-товарищи не торопились его вскрывать.

Нетрудно было догадаться, что те, кто меня сцапал, ни на какие вопросы отвечать не станут и задавать их совершенно бессмысленно. То, что эти ребята и сами не будут задавать вопросов, тоже само собой подразумевалось. Утешало и то, что после того, как я угодил к ним в лапы, они не отвели душу и не наставили мне синяков. Обычно после того, как клиент расстреляет по тебе пару магазинов и угостит двумя гранатами, с ним не церемонятся. К тому же в этой перестрелке мы минимум двоих уложили насмерть, а возможно, и больше. Подобное обращение не улучшает эмоциональный настрой. Но у этих парней, как мне показалось, нервы были крепкие. Если им велели взять живьем и доставить живым, то выпрашивать себе пулю бесполезно. Они даже бить не станут, потому что при этом может пострадать моя очень нужная кому-то черепушка. В самом крайнем случае аккуратно дадут под дых, на манер нашего незабываемого ротного, чтобы привести в успокоенное состояние.

Гораздо интереснее было поразмышлять над тем, куда они меня привезут и что со мной будут делать те, кому я понадобился. Точнее, кому понадобились мы с Таней. И вообще, кто эти самые «те»? Наследники мистера Грега Чалмерса или Джонатана Уильяма Хорсфилда? Мистер Белогорский, если он на самом деле не помер, а лишь внушил мне, что умирает? Какая-нибудь третья неизвестная сила?

Мне даже показалось на секунду, что вся эта история могла быть разыграна по сценарию Чудо-юды. Может быть, он подозревал меня в том, что я и есть тот самый «стукачок», через которого из Центра трансцендентных методов обучения утекает информация? И решил подвергнуть меня такой вот дорогостоящей проверочке? То, что я не сдался, было, конечно, плюсом, но вот то, что я не стал взрываться вместе с ящиком ј 888 и контейнером, где покоилась спящая красавица, явно снижало общую оценку по поведению. Хотя и чисто умозрительно, но такой вариант можно было допустить. Чудо-юдо мог пожертвовать и большим числом статистов, чтобы выяснить, насколько предан ему старший сын. Очень может быть, что если бы я все же подключил разъем к клемме и провоевал еще пару минут, дожидаясь взрыва, то ничего не произошло бы, а появился бы отец и пожал мне мужественную руку.

Из этого следовало, что проверка может и продолжиться. Если там, на месте, куда меня привезут, я стану объектом допросов и расспросов, то, прежде чем «колоться», следует трижды подумать. Потому что Чудо-юдо, хоть и убеждал меня неоднократно в отсутствии у себя тарасо-бульбовских наклонностей, все-таки вполне способен пойти на ликвидацию изменника и предателя гражданина Баринова Д. С.