Читать книгу "Мертвецы не тоскуют по золоту - Михаил Март"

На улице я купил своей спутнице цветы и посадил ее в такси. Она уехала первой, а я еще долго сидел в машине и думал. Думал о Насте. Неужели мне придется прожить оставшуюся жизнь с женщиной, которую я не люблю и которой не могу ничем помочь? С женщиной, которая меня ненавидит и не понимает. Она и дочь против меня настроила. На Алису я возлагал все свои надежды, но дочь избегала меня. Мои раздумья заводили меня в тупик и, кроме головной боли, ничего не вызывали. Тогда я решил пустить все на самотек и отвлечься. Книга — неплохая идея. Ты уходишь от тоскливой реальности и погружаешься в придуманный тобой мир. Пусть он наивный и романтичный, но он твой, и ты не можешь уйти от собственных иллюзий.

Поначалу работалось очень непросто. Очень трудно открывать в себе таланты на полувековом рубеже, выискивать новые источники энергии и подбирать нужные слова. Вика стала моим вдохновителем, помощником, едким критиком и в то же время добровольным чутким читателем. Моим первым и главным читателем. Шли дни, и работать стало легче. Появился азарт. Мы даже спорили. И это помогало мне оценивать свои промахи и отстаивать свою позицию. Давно я уже не чувствовал себя таким счастливым. Временами я испытывал какой-то детский восторг.

Через два месяца черновик книги был закончен. Мелкие уточнения, сверку, правку, корректирование и исправления Вика взяла на себя. Мне же пришлось впрячься в банковскую работу и нагонять упущенное. Новые кризисы, пересчеты, проверки, балансы быстро спустили меня на землю.

Однажды вечером я оказался дома раньше обычного. Заметив в коридоре Вику, я попросил ее зайти в мой кабинет. Так получилось, что я задержался с выплатой жалованья из-за суматохи на работе.

"У вас все в порядке?" — спросил я, открывая сейф. "Конечно. Ваша книга лежит на столе. Чистовик распечатан".

На секунду я растерялся. У меня из головы вылетела вся история, связанная с романом. Казалось, мы жили на какой-то другой планете и играли в неведомую мне ранее игру. Слово "книга" как-то не вязалось со мной.

"Вы думаете, получилось что-то интересное?" — спросил я. "Безусловно. Я позволила себе внести некоторые изменения в текст, но они незначительны. Вы можете их не принять. Это ваше право". — "Я им не воспользуюсь. И что нам с этим теперь делать?" — "На полке лежит список издателей, которые специализируются на остросюжетном жанре. Вам придется забыть на некоторое время об амбициях и своем положении и превратиться в обычного автора, человека, жаждущего увидеть свое имя на обложке книги. Только не торгуйтесь. Я догадываюсь о ваших запросах, но сегодняшние писатели подневольные люди. Как правило, их надувают на каждом шагу, и они это понимают". — "Зачем же они пишут?" — "Это их профессия, это диагноз. Это вирус. Им заражаются. Писателю нельзя объяснить, что существуют другие профессии. Он всегда будет писать, даже если его не будут печатать и не станут платить". — "У вас удивительные познания в этом вопросе". — "Мой старый друг уже четвертую книгу пишет "в стол". Работает ночным сторожем за гроши. Деньги его не интересуют. У него есть возможность писать". — "Но почему я сам должен звонить издателям? Для этого нанимают литературных агентов". — "Как правило, эту должность занимают жены литераторов, у которых амбиций еще больше, чем у авторов. Оставьте условности на будущее. Вам важнее, чтобы книга дошла до читателя. Жизнь не стоит на месте, как болотная жижа".

Я достал из сейфа деньги, положил в конверт и подошел к своему вдохновителю. И вновь на меня пахнул аромат ее духов. Мне с трудом удалось овладеть собой и не схватить ее в объятия. Я стиснул зубы, едва сдерживая дикий прилив желания. "Спасибо". Она взяла конверт и направилась к двери. "Подожди, Вика..."

Взявшись за ручку, она оглянулась. "Не забивайте себе голову ненужными вещами. Ваша супруга иначе как шлюхой меня не называет. У людей есть глаза и уши. А вас она почему-то называет убийцей". — "Она больна". "Конечно, никто не спорит. Хорошо, что к ней не допускают посторонних. Однако по телефону диагноз не поставишь, а пользуется она им часто и не всегда разумно".

Я промолчал, а Вика вышла из кабинета. Гнев и обида заполняли мое сердце. Почему? За что? Сколько можно терпеть? Не знаю почему, но я полез в сейф. Там лежал револьвер. Увидев его, я тут же захлопнул дверцу. Кажется, мои нервы начали сдавать. Я выпил стакан водки и попытался заглушить в себе чувство ярости. Просидев в кресле некоторое время, я встал и отправился в комнату Анастасии.

Моя жена сидела в каталке у стола и смотрела на заходящее солнце. Красная пелена света растекалась по стенам, как кровь. Я остановился у порога и не знал, что мне делать. Настя не оглянулась.

"Ну что? Не решил с чего начать?" — "Ты не настолько больна, чтобы говорить глупости и не понимать возможных последствий". — "Вранье! Сознайся, что ты просто трус. Ищешь способ избавиться от меня, но не знаешь, как это сделать. Ты мерзавец! Еще немного, и ты сорвешься с цепи. Только помни, предсмертную записку я уже написала". — "Оставь свои бредни. Диагноз уже давно поставлен. Тебе никто не хочет зла, но и ты никому его не делай. От тебя стонет весь дом. Нельзя во всех видеть только врагов!" "Человек, убивший однажды, не побоится повторить свой поступок, если остался безнаказанным. — Она бредила, называла меня трусом и тут же уверяла, что я убийца. — Но с чего ты решил, будто нужен ей? Рано или поздно она тебя бросит. Стоит ли призрачное счастье человеческой жизни?"

Мне казалось, что я говорил с привидением. Меня прошибал пот, кровь стучала в висках. Я подошел к столу, вырвал из розетки шнур телефона и хотел направиться к двери.

На пороге стояла Вика с подносом. Она все слышала. "Извините. Пора делать укол".

Я выскочил из комнаты, бросил телефон в свой сейф, оделся и уехал. Весь вечер я просидел в ресторане "Феникс" в Сосновом Бору. Такого отвратительного настроения у меня давно не было. Осадок от него до сих пор остался в моем сердце.

Вскоре до меня дошли слухи о романе Вики с нашим соседом, который каким-то загадочным образом купил соседнее поместье. Современный приятный парень, талантливый художник и достаточно состоятельный человек. Неплохой жених для любой молодой особы с большими запросами. Вряд ли я мог конкурировать с ним. До определенного возраста я нравился женщинам за голубые глаза, потом мне понадобилась машина, затем яхта. И тем не менее мой оптимизм и уверенность в себе подсказывали, что я для Виктории значу гораздо больше, чем молодой повеса, пропагандирующий свободную любовь, обожающий музыку Шнитке и декламирующий стихи Бродского. Я не верил в его искренность, он рисовался. Может быть, такие мужчины и нравятся женщинам, но эти чувства не могут быть сильными.

С каждым днем я все больше и больше чувствовал свое одиночество. Возвращаясь с работы домой, я не встречал никого, будто все вымерли. Недда подавала мне ужин и тут же исчезала. Сложившаяся ситуация походила на бойкот. К жене я вовсе перестал заходить.

Тут стоит вернуться к книге. Один из издателей взялся ее опубликовать, и через два месяца тираж вышел в свет. Я получил сигнальный экземпляр, и мне не терпелось показать его Вике. К тому же наступил день выдачи жалованья. Я взял выходной и не вышел на работу. Вика попалась мне на глаза в коридоре. "Я прошу вас зайти ко мне. Вы еще не получали зарплату. Я думаю, что деньги вам очень нужны". — "Деньги мне всегда нужны". — "Конечно, если учесть, что Илья продулся в карты и едва сумел расплатиться".