Читать книгу "Башня Ласточки - Анджей Сапковский"

Гнедой жеребец встал на дыбы, заплясал, словно в балете, назадних ногах, дико заржал, рванулся и подскочил. Под ударами его подков лед сужасающим скрежетом треснул, плиты встали отвесно, вырвалась вода. Жеребецзавизжал, ударил о край льда передними копытами, разломил его. Бонарт вырвалноги из стремян, спрыгнул на лед.

Слишком поздно.

Вода сомкнулась над его головой. В ушах загудело и зазвенелословно в колокольне. Легкие готовы были вот-вот разорваться.

Ему повезло. Его перемешивающие воду ноги нащупали что-то –вероятно, идущего ко дну коня. Он оттолкнулся, вынырнул, отплевываясь и сопя.Ухватился за край образовавшейся полыньи. Не поддаваясь панике, выхватил нож,вбил его в лед, вытянул себя. Он лежал, тяжело дыша, с него с плеском стекалавода.

Озеро, лед, заснеженные склоны, белый глазурованный еловыйлес – все вдруг залил неестественный мертвенный свет.

Бонарт с огромным трудом поднялся на колени.

Темно-синее небо над горизонтом запылало ослепительнойкороной, светящимся куполом, из которого вдруг выросли огненные столбы испирали, вырвались пляшущие колонны и вихри света. На небосклоне повислипереливающиеся, подвижные, быстро меняющие форму ленты и полотнища.

Бонарт захрипел. Ему показалось, что на горло надет стальнойобруч гарроты.

Там, где только что был лишь голый холмик и груда камней,вздымалась башня.

Величественная, стрельчатая и изящная, черная, гладкая,блестящая, словно высеченная из цельной глыбы базальта. Огонь мерцал внемногочисленных окнах, в зубчатых остриях вершины горела aurora borealis.

Он видел девушку, повернувшуюся к нему в седле. Видел еегорящие глаза и уродующий лицо шрам, пересекающий щеку. Видел, как девушкаподгоняет вороную кобылу, как не спеша въезжает в черный провал, под каменныйсвод входа.

Как исчезает.

Aurora borealis вспыхнула ослепительными водоворотами огней.

Когда Бонарт снова стал видеть, башни уже не было. Былпокрытый снегом холмик, груда камней, засохшие, черные стебли травы.

Ползая на коленях по льду, в луже стекающей с него воды,охотник за наградами жутко закричал. Жутко и дико. Воздев руки к небу, невставая с колен, он кричал, выл, богохульствовал и проклинал – людей, богов идемонов.

Эхо его крика катилось по поросшим елями склонам, неслось позамерзшему зеркалу озера Тарн Мира.

То, что она увидела внутри башни, в первый момент напомнилоей Каэр Морхен – такой же длинный коридор за аркадами, точно такое жебесконечное пространство уходящих вдаль то ли колонн, то ли скульптур. Былонепонятно, каким образом эта бездна может умещаться в стройном обелиске башни.Но ведь Цири знала, что бессмысленно пытаться анализировать – ибо башня этавыросла из ничего, возникла там, где ее раньше не было. В такой башне моглобыть все что угодно, и ничему не следовало удивляться. Она оглянулась, не веря,что Бонарт осмелится и войдет следом. Но предпочитала удостовериться.

Аркада, через которую она въехала, сияла неестественнымсветом.

Копыта Кэльпи зазвенели по полу, под копытами что-тозахрустело. Черепа, берцовые кости, грудные клетки, бедренные, тазовые кости.Она ехала по гигантскому склепу. «Каэр Морхен, – вспомнила она. –Умерших следует предавать земле… Как же давно это было… Тогда я еще верила внечто подобное… В величие смерти, в почтение к умершим… А смерть – этопросто-напросто смерть. И умерший – всего-навсего хладный труп. Не имеетзначения, где лежат, где превращаются в прах его кости».

Она въехала во мрак под аркадами, между колоннами истатуями. Тьма заколебалась как дым, уши наполнились настойчивыми шепотками,вздохами, тихими стенаниями. Впереди неожиданно вспыхнул свет, распахнулисьгигантские двери. Они раскрывались одни за другими. Двери. Бесчисленноемножество дверей с тяжелыми створками беззвучно раскрывалось перед нею.

Кэльпи шла, звеня подковами по каменному полу.

Геометрия окружающих стен, арок и колонн нарушилась таквнезапно и резко, что Цири почувствовала головокружение. Ей показалось, что онавнутри какой-то невероятной многогранной глыбы, какого-то гигантского октаэдра.

Двери продолжали раскрываться. Но уже не указывалиодного-единственного направления. Они открывались в бесконечное множествонаправлений и возможностей.

И Цири начала видеть.

Черноволосая женщина ведет за руку пепельноволосую девочку.Девочка трусит, боится света, боится усиливающихся во тьме шепотков, ее пугаетзвон подков, который она слышит. Черноволосая женщина с искрящейся бриллиантамизвездой на шее тоже боится. Но не показывает виду. Она ведет девочку дальше. Кее предназначению.

Кэльпи идет. Следующие двери.

Иоля Вторая и Эурнэйд в кожушках, с узелками, шагают позамерзшему, покрытому снегом тракту. Небо – темно-синее.

Следующие двери.

Иоля Первая стоит на коленях перед алтарем. Рядом с неюматушка Нэннеке. Обе смотрят, лица их искажены гримасами ужаса. Что они видят?Прошлое или будущее? Правду или ложь?

Над ними обеими, над Нэннеке и Иолей, – руки.Протянутые в жесте благословения руки женщины с золотыми глазами. В ожерельеженщины – бриллиант, светящаяся утренняя звезда. На руках у женщины кот. Над ееголовой – сокол.

Следующие двери.

Трисс Меригольд поддерживает свои роскошные каштановыеволосы, которые путает ветер. От ветра невозможно укрыться, от ветра ничто незаслонит.

Не здесь, не на вершине холма.

На холм поднимается долгая, бесконечная череда теней, фигур.Они идут медленно. Некоторые поворачиваются к ней лицами. Знакомые лица.Весемир, Эскель, Ламберт, Койон, Ярпен Зигрин и Паулье Дальберг. Фабио Сакс…Ярре… Тиссая де Врие…

Мистле…

Геральт?

Следующие двери.

Йеннифэр в цепях, прикованная к покрытой влагой стенеподземелья. Ее руки – сплошная масса застывшей крови. Черные волосы растрепаныи спутаны… Губы разбиты и распухли… Но в фиолетовых глазах неугасающая воля кборьбе и сопротивлению.

Мамочка! Держись! Выдержи! Я иду к тебе на помощь! Держись!

Следующие двери. Цири отворачивается. С обидой и смущением.

Геральт. И зеленоглазая женщина с черными, короткоостриженными волосами. Оба нагие. Заняты, поглощены друг другом. Удовольствием,которое доставляют друг другу.

Цири сдерживает стискивающие горло эмоции, подгоняет Кэльпи.Стучат копыта. В темноте пульсируют шепотки.

Следующие двери.

Здравствуй, Цири.

– Высогота?