Читать книгу "Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить - Иэн Нейтан"

В официальном уведомлении Джексон с уважением отзывался о своем коллеге, но намекал на конфликт между ними: «Мне было очень приятно работать с Говардом Шором, музыкальные темы которого внесли неоценимый вклад в трилогию «Властелин колец». В последние несколько недель мы с Говардом поняли, что не сходимся во мнении относительно музыки к «Кинг-Конгу». Вместо того чтобы тратить время на споры с другом и попытки прийти к единому знаменателю, мы полюбовно решили позволить другому композитору написать музыку к фильму».

В 2005 году он признался мне, что чувствовал себя ужасно. «В таких моментах нет ничего приятного. Сработаться получается не всегда. Когда такое происходит с музыкой, это может негативно повлиять на фильм. Тот проект не вдохновлял его на создание музыки. Все сошлись в этом мнении. Когда работаешь в кино, приходится сталкиваться с такими неприятностями».

Со временем Шор стал философски относиться к этой неудаче. «Всегда надеешься на прекрасную совместную работу, но люди меняются, меняются обстоятельства. Это как в отношениях. Иногда все складывается как по волшебству, и иногда нет».

Он не смог назвать конкретной причины неудачи. Пути композитора и режиссера просто разошлись, и они не смогли преодолеть разногласий. Возможно, однажды саундтрек Шора увидит свет и станет любопытной подробностью их сотрудничества.

Какими бы ни оказались творческие разногласия, когда на горизонте замаячил остров Черепа, Джексон без всяких колебаний пригласил Шора вернуться, чтобы сочинить музыку для трилогии «Хоббит», и Шор без колебаний согласился. Это стало для него возможностью вернуться в музыкальное путешествие, которому не видно было конца, чтобы разведать новые уголки Средиземья и познакомиться с новыми героями, а также встретиться со старыми друзьями.

В 2014 году Шор сказал в интервью, что наконец написал тему Гэндальфа Серого (как ни странно, раньше существовала только тема Гэндальфа Белого). «Он казался таким эфемерным, – пояснил он. – Мне не хотелось привязывать его к конкретной теме, поэтому он получил лишь свой мотив». В «Хоббите», как ему показалось, «Гэндальф Серый выступает координатором, он входит в ансамбль, а потому мотив связал его с другими волшебниками».

Пока Джексон, Уолш и Бойенс копались в приложениях, чтобы расширить горизонты первого романа Толкина, Шор искал атмосферные связи между двумя трилогиями. Например, поскольку в «Хоббите» исследовалась культура гномов, он вернул фрагменты гармоний, которые использовал в Мории. «Я просто установил эту тонкую связь», – сказал он. Шор решил, что однажды фильмы будут смотреть в хронологическом порядке и, когда Братство войдет в великолепную Морию, зрители вспомнят о Торине и его друзьях.

Именно поэтому Шор решил записать большую часть музыки для «Пустоши Смауга» и «Битвы пяти воинств» с Новозеландским симфоническим оркестром в Веллингтонской ратуше, где он однажды записывал музыку Мории для «Братства Кольца».

В конце он вернулся к началу. «Мы начали здесь и здесь же закончили», – усмехнулся он.

И все же это была другая книга, поэтому музыкальная палитра тоже стала другой. Шор разузнал, что «Хоббит» был написан в тридцатых, а его фрагментарность объяснялась тем, что изначально он задумывался как сказка на ночь для детей Толкина. Однако, когда вместо двух фильмов решили снять три, историю переработали и фрагменты нового саундтрека заменили на намеренно повторяемые старые темы из «Властелина колец», чтобы подчеркнуть связь между трилогиями. Это стало эхом затруднений, с которыми столкнулись фильмы в попытке обрести собственное лицо.

Симметрично трем женским голосам, сопровождавшим первую трилогию, вторую трилогию сопроводили три мужских голоса. Солист самой знаменитой новозеландской группы «Crowded House» Нил Финн записал песню для первого фильма, после того как ему «ни с того ни с сего позвонила» Бойенс, которая предложила ему принять участие в работе над музыкой к фильму. Обрадованный, он подарил Средиземью трогательную песню о тоске по дому – «The Song of Lonely Mountain», которую гномы поют в Бэг-Энде (музыку написали новозеландские композиторы «Plan 9», а оркестровку сделал Шор).

«Песня не должна была звучать так, словно была написана в том мире, – пояснил Финн в 2011 году, – но не стоило забывать, что современный ритм-энд-блюз не подходил для Средиземья». Усмехнувшись, он добавил, что Джексон с радостью откликнулся на его призыв «добавить наковален»!

Бойенс вспоминает, как к ней на ужин пришел Эд Ширан, который исполнил песню для второго фильма. Он только что посмотрел черновой монтаж «Пустоши Смауга» и откликнулся на фразу «я – пламя», которую произносит Смауг.

«И я сказала: «Нет, эта фраза не пойдет, он ведь дракон»». Дивясь самобытности Средиземья, позже тем же вечером Ширан уединился в гостиной, прихватив с собой гитару мужа Бойенс. Когда она нашла его, он уже погрузился в песню, немного изменив зацепившую его фразу: «Я вижу пламя».

Это воспоминание связано со следующим, которое приоткрывает завесу тайны над творческими спорами трио. «Фрэнни всегда говорит мне: «Запиши это!» Я говорю что-нибудь, а потом, когда пытаюсь сказать снова, она отвечает: «Нет, ты все испортила». У нас была такая реплика: «Если это закончится огнем, то мы сгорим вместе». Питу она не нравилась. Но Фрэн сказала: «Ну уж нет, она точно войдет в фильм». Скажем так, он был не в восторге. А потом ее произнес Ричард Армитидж…»

Билли Бойд несказанно обрадовался, когда ему предложили исполнить песню для последнего фильма. По сути, ему выпало сказать последнее слово Средиземья. Он сам написал композицию «The Edge of Night» для «Возвращения короля»[41] и много гастролировал со своей группой «Beefcake». Он надеялся, что прощальная песня «The Last Goodbye» также «станет намеком на испытания, которые выпадут на долю Фродо». Исполненная Пиппином песня должна была связать трилогии воедино.

Глава 16

Король Золотого зала

Настоящего успеха «Властелин колец» добился 24 марта 2002 года, когда состоялась 74-я церемония вручения наград Американской киноакадемии. По крайней мере, по голливудским стандартам. На самом деле поворотный момент случился утром 12 февраля (в Веллингтоне уже была поздняя ночь), когда президент Академии Фрэнк Пирсон – по традиции в сопровождении актрисы, которой на этот раз стала Марша Гей Харден, – объявил номинантов на премию.