Читать книгу "Загадка гибели шхуны "Святая Анна" - Михаил Чванов"

Среда, 6 (19 августа). Пять дней не открывал своего дневника. Противно было даже писать. Причина тому — наша продолжительная остановка в то время, когда мы уже поговаривали о выходе изо льда в свободное море. Кругом мы были окружены громадными ледяными полями, и похоже было, что никогда эти поля не разойдутся. Пейзаж вполне зимний. Положение казалось до такой степени безнадежным, что начали понемногу готовиться продолжать путешествие к Новой Земле по льду, вроде моего, с той только разницей, что тащить собирались не каяки, а громадный карбас. Провизия для этого путешествия была уже давно приготовлена. Оставаться жить на судне нечего было и думать. Все помещение поломано и для зимовки абсолютно не годилось. Провизии на «Фоке» тоже оставалось немного. Таким образом, выбора у нас не было: если не удастся выбраться изо льда с судном, то надо уходить пешком к Новой Земле. Решено было только выждать еще несколько дней, поломать на дрова все остальное и идти на этих дровах, пока их не сожжем, после чего «пожалуйте на лед и готовьте ноги».

К сожалению, эти ноги имелись не у всей команды. Между командой есть два человека, которые буквально не владеют ногами и передвигаются на «четвереньках», так как сами они здоровы и целый день ползают по палубе, а один из них даже исполняет обязанности кочегара и машиниста. Это жертвы полярной зимовки. Хворают они давно, и болезнь их уже потеряла острый характер. Какая это болезнь, никто не знает[64], но во всяком случае скверная, и если эти два человека когда-нибудь будут ходить, как ходят все люди, т. е. на двух ногах, без помощи рук, то они должны очень благодарить Бога.

Но вот 4 (17 августа) подул NW ветер, погода стала холодная, еще более зимняя, но зато лед пришел в движение. Вчера к вечеру начали появляться полыньи и открылся канал на S. В том же направлении было видно «водяное небо», а с мачты можно было рассмотреть даже и самую воду. Капитан судна Н. М. Сахаров почти не слезает с мачты, ища воду и соображая, как удобнее добраться до нее. Сейчас же начали поднимать пары, а в 12 часов 10 минут ночи мы снялись и пошли на S под парами и парусами. Скоро миновали ненавистные нам большие ледяные поля, преграждавшие нам дорогу и продержавшие нас в плену столько времени, пошли, лавируя между разреженными мелкими льдинами. Так шли целый день. В топку пошло все, что только можно: разломали полубак[65], уменьшили еще наши и без того уже поломанные фальшборты[66], спилили два огромных бимса второй палубы и даже отправили в топку найденную в трюме бочку смолы. Но несмотря на все эти жертвы, топлива хватило только до 9 часов вечера. Пар стал садиться, машина стала «побалтывать» менее энергично и наконец стала… Больше пару нет. Слабый ветерок чуть-чуть двигал нас на S, но вот и он затих…

Но недалеко уже чистое море! Мы уже видим впереди мелкий, сильно разреженный лед и даже, о, какое счастье, мы уже ощущаем чуть заметную пологую зыбь моря! Бушприт медленно, плавно начинает подыматься и опускаться. О, это верный признак свободного моря, он не обманет!

Кругом, между льдинами, начали показываться крупные «морские зайцы» целыми стадами. Они высоко высовываются из воды и с любопытством поглядывают на «Фоку». А плавают около судна глупыши, не желая ни за что отстать от нас, и важно покачиваются на легкой зыби.

Четверг, 7 (20) августа. Ночью совершенно заштилило, но утром потянул слабый NO ветерок. Он чуть-чуть надувал наши паруса, и мы весь день шли со скоростью не больше мили в час Близмеридиональная высота солнца дала широту 75°16′. В 3 часа взята еще высота солнца и определена долгота 46°45′ O. Лед становился все реже и реже. Погода солнечная, теплая, но горизонт закрыт мглой. В 4 часа дня, или около того, мы вышли наконец из области льда в свободный океан. Великий для нас всех момент! Два года я видел вокруг себя лед и, если и было время, когда я видел перед собой на юге чистую воду, то все же за этой водой, близко ли, далеко ли, но где-то была ледяная преграда, отделявшая меня от мира, от людей. Виденное мною с Земли Франца-Иосифа большое пространство воды была та же клетка, но только больших размеров. Но теперь перед нами расстилалась далеко на юг блестящая, чуть рябившая поверхность моря, на этот раз уже вплоть до берегов Мурмана, до берегов России. Вода была красивого синего цвета, характерного для Гольфстрима[67]. Мы вышли на широкую дорогу и решили воспользоваться ею несколько иначе, чем предполагали ранее. Дали мы прощальный салют из наших зверобойных пушек оставшимся сзади полярным льдам и взяли курс на Св. Нос[68], хотя раньше предполагали идти вдоль Новой Земли. Конечно, последнее было бы более благоразумно, в особенности принимая во внимание сильно потрепанный вид «Св. мученика Фоки» и его сильную течь. Идя вдоль берегов Новой Земли, мы могли получить достаточно плавника для топлива и, в случае слишком бурной погоды, могли укрыться в какую-нибудь бухту. Идя же прямо на Св. Нос, нам предстоял путь в 420 миль совершенно открытым океаном. При этом мы должны были совершить этот путь на парусах, на судне, совершенно порожнем и имеющем только незначительную часть своей нормальной парусности, следовательно, не обладающем всеми хорошими качествами парусного судна. Но сократить свой путь более чем на 200 миль было так соблазнительно, что решили рискнуть и идти прямо к Мурманскому берегу. Команда была освобождена от руля, и она должна была все время, повахтенно, качать воду. На руле стояли капитан судна Сахаров, художник Пинегин и я.

Весь день сегодня «ветерочек чуть-чуть дышит», он едва только шевелит парусами. Даже на руле стоять все время нет надобности.

Но это маловетрие не должно тревожить нас. В этих местах и в это время года надо скорее опасаться обратного.

Пятница, 8 (21) августа. Хотя ветерок был и слабый, но все же мы подвигались понемногу вперед и рассчитывали, что еще утром перешли 7 5-ю параллель. Какого же было наше разочарование, когда полуденная высота солнца дала широту 75°16′, т. е. точно ту же, какая была и вчера в полдень. Горизонт сегодня был хороший, так что сомневаться в высоте солнца нельзя. Безусловно, в этом неприятном для нас казусе виновата ветка течения Гольфстрима, скорость которой мы не могли пересилить при слабом ветре. Утром температура воды была -0,2 °C, в полдень +2 °C, а сегодня вечером даже +3,4 °C. Льда уже не встречаем. Ветер утром был NO, но потом перешел на О. Ходит зыбь, и нас целый день покачивает. После полудня наши дела в смысле хода поправились, а вечером мы уже шли около 5 миль в час. Хорошо, если бы и дальше так продолжалось. Я держал с Визе пари: если мы откроем Мурманский берег до 15 (28) августа, то я выигрываю, если 15 августа и позже, то выигрывает Визе. Уже несколько дней, как мы не видим больше полуночного солнца, а сегодня около 12 часов ночи в помещении стало так темно, что пришлось зажечь свечи. Завтра, пожалуй, и в нактоузе компаса придется зажигать огонь. Одним словом, мы в этот день подвинулись на юг; это заметно. Покачивает, и больше всех от этого страдают П. Г. Кушаков и Павлов. Они все время лежат.