Читать книгу "Совершенство - Клэр Норт"

В Ньютон-Стюарте мне понадобился день, чтобы обойти окрестности, потом я забрела в лес, любовалась соснами и кустарником, обнаружила бетонный обелиск, возведенный в самой высокой точке, сидела в одиночестве, перекусывая бутербродами с вареньем и ореховым маслом, на обратном пути встретила человека с собакой и спросила: откуда вы здесь?

– Какая разница, – ответил он. – Я вообще-то не задумываюсь над тем, где мне гулять.

Паромом из Ардроссана до острова Арран. Море волновалось и штормило, небо посерело, завывал крепкий ветер, заставив меня заночевать в Бродике. Я за двадцать минут прошла весь город туда и обратно, обнаружила, что гостиница забита, улеглась спать на заднем сиденье машины, а в полночь меня разбудила чайка, плюхнувшаяся белым жирным телом на металлическую крышу. Мое дыхание отдавалось в темноте белыми облачками пара, а поутру салон оптики все равно оказался закрыт, так что я объехала весь остров, поела рыбы с жареной картошкой в Блэквотерфуте, заглянула к парфюмеру и пошла на экскурсию, слушая, как мне описывали всю продукцию («цветочные, фруктовые, лесные, фекальные ароматы, да-да, я сказал именно фекальные, нижние ноты привлекают внимание, а верхние удерживают его, знаете, серая амбра – это просто китовые какашки»), сказала спасибо, все очень интересно. Утром на завтрак съела утиное яйцо и, наконец, отправилась к оптику, который сказал: нет, никогда ее не видел, извините.

Вернулась на пароме в Ардроссан, а потом снова водным путем в Кэмпбелтаун, оттуда – по узкому кусочку земли на север, в горы.

За месяц еще две угнанные машины.

Я как-то заночевала в курортной гостинице на берегу Лох-Тея, потому что от меня разило, потому что я несколько недель не стирала одежду, потому что глаза у меня болели, а спина просто отваливалась. Это стоило мне больше, чем я потратила за последние четыре дня пути, но я пробежала десять километров вдоль северного берега озера до его середины и десять обратно, когда вернулась, завалилась в сауну и парила кости, пока они не затрещали. Потом потащила свою одежду в прачечную, сидела в гостиничной пижаме и халате и глядела, как она крутится, крутится и крутится. Позавтракала голубикой и разговорилась с семейной парой лет семидесяти, он – нейрохирург на пенсии, она – кардиохирург на пенсии. Они поженились в Глазго после Карибского кризиса и теперь приезжают сюда каждый год побродить по редколесью, пока не зацвели лиловые цветы.

– Кто-то называет здешние места унылыми, – сказала жена, – но, по-моему, в этой суровости есть своя красота. Она напоминает тебе, что ты жив и что-то значишь.

– Вы слышали о Клубе двухсот шести? – спросила я, и нейрохирург щелкнул языком и ответил: да, какая трагическая потеря. Потеря жизней. Потеря мечтаний. Потеря… всего, на самом деле.

– В нынешние времена мы предлагаем готовые решения для всего, – согласилась его жена. – Включая то, что вообще-то и не надо менять.

В то утро снегопад усилился, и они очень обрадовались такой перемене погоды, надели свои лучшие прогулочные ботинки и отправились, держась за руки, на берег озера.

Я помахала им вслед и поехала дальше по направлению к Перту.

Месяц плавно перешел во второй.

Пресса потеряла всякий интерес к делу Клуба двухсот шести, все подробности обмусолили, все картинки повертели так и сяк, тщательно проанализировав.

«Ужасные сцены, – говорилось в итоговом репортаже, – не предназначены для слабонервных». И вот вам здрасьте, мы уже ищем другие вкусняшки.

Филипу поместили в психиатрическую лечебницу, потом почти сразу же выпустили, а затем снова там заперли. Как и нескольких других уцелевших.

– Совершенно ясно, что эти люди были не в своем уме, когда совершали кровавые деяния, – заявил правовед, вызванный из Болонского университета. – Вопрос кажется ясным – вряд ли члены Клуба двухсот шести добровольно согласились на изменяющие функции мозга манипуляции. Делает ли их подобный выбор виновными? Именно это и станут обсуждать юристы…

Небольшая арифметическая задачка.

Пять адвокатов в команде защитников, двести фунтов в час, восемь часов в день, пять дней в неделю, год судебного разбирательства – два миллиона восемьдесят тысяч фунтов в год на юридические расходы, если повезет. Согласно легенде, защита О. Джей Симпсона обходилась в двадцать тысяч долларов в день.

Средняя ежемесячная зарплата:

• в США – 3263 доллара

• в Турции – 1731 доллар

• в Казахстане – 753 доллара

• в Индии – 295 долларов

• в Пакистане – 255 долларов

ВВП по данным Международного валютного фонда:

• Гамбия: 850 000 000 долларов

• Джибути: 1 457 000 000 долларов

• «Эппл Инкорпорейтед»: 182 795 000 000 долларов

Суммы пожертвований на борьбу со вспышкой вируса «Эбола» в 2014–2015 годах:

• Соединенные Штаты: 466 000 000 фунтов

• Всемирный банк: 248 000 000 фунтов

• Африканский банк развития: 91 000 000 фунтов

• Германия: 81 000 000 фунтов

• Фонд Билла Гейтса: 31 000 000 фунтов

• Китай: 20 000 000 фунтов

• Марк Цукерберг: 16 000 000 фунтов

* * *

Я включила радио.

– Хей, Макарена!

И двинулась дальше во мраке ночи.

Глава 103

На третий месяц своих разъездов по Шотландии, сидя в тринадцатой угнанной машине, я поплыла на пароме из Аллапула в Сторновей. Я стояла на задней палубе и вдыхала запахи весны, соленого ветра, бензина и дешевого пива, смотрела, как за кормой медленно уплывает вдаль земля, ветер развевал волосы, и мне было хорошо.

Ни злобы, ни усталости, лишь бескрайнее море вокруг.

В Сторновее (население девять тысяч человек, футбольные команды «Сторновей атлетик» и «Сторновей юнайтед», непримиримые соперники) я прошла двести метров от паромного причала до первого оптика, открыла дверь, звякнув колокольчиком, вытащила помятые фотографии Байрон и ее очков, свой полицейский значок и начала:

– Я ищу…

– Миссис Маколи, да, да!

Оптик, жизнерадостный дядечка с редкими седыми волосками на подбородке и густыми бровями, торчавшими вперед, словно два седых зонтика, прикрывавших глаза от дождя и солнца, поглядел на умолкшую меня с искренним изумлением человека, не привыкшего к незнакомцам, а уж тем более к лотианской полиции, так далеко залетевшей.

Между нами повисло молчание, долгое, очень долгое, пока, наконец, он не выпалил:

– Вы там что, умерли, что ли?

– Прошу прощения, – сказала я и вышла из его заведения.

Я прогулялась вокруг здания, досчитала до ста, затем зашагала обратно и предприняла вторую попытку, держа в руке значок.