Читать книгу "Солоневич - Константин Сапожников"

Сюжеты о «внутренней линии» постоянно возникали в его статьях аргентинского периода. Он называл её «самой страшной опасностью для всей антисоветской эмиграции». Вместе с тем Солоневич считал разрушительную работу «внутренней линии» по РОВСу исторически исчерпанной. Поставленная перед нею Лубянкой задача по ликвидации РОВСа как политической силы была практически выполнена. Тем опаснее, по мнению писателя, могли быть новые «направления» использования капитана Фосса и ему подобных для реализации новых поручений ОГПУ — НКВД — МВД по расколу эмиграции, компрометации её перед демократиями и даже подчинению «руководству советских сановников». Писатель до конца дней своих называл капитана Фосса агентом НКВД.

Солоневич ошибался, называя Фосса чекистом. Начальник «внутренней линии» РОВСа в Софии, бывший капитан Дроздовского полка Клавдий Александрович Фосс в первые же дни гитлеровской агрессии против Советского Союза предложил свои услуги немцам. Оккупационные власти назначили его помощником коменданта города Николаева на Украине. Фосс использовал эту должность для заброски агентов в тыл Красной армии. Позже, в период обороны Одессы, он засылал в город провокаторов и диверсантов. После эвакуации советских частей из Одессы Фосс проводил зачистку города. Не исключено, что именно он стал виновником гибели Николая Абрамова, который по линии НКВД был оставлен в одесском подполье для ведения разведывательной работы среди оккупантов. За заслуги перед рейхом Фосс был награждён Железным крестом.

После войны непотопляемый Фосс удачно «пристроился» в английской зоне оккупации. Умер своей смертью и был похоронен на одном из кладбищ в Германии. Николай Казанцев прислал автору этих строк фотографию могилы Фосса: солидный красновато-коричневый мрамор надгробия, дикий виноград, вьющийся на ограде. Можно сказать, ещё одна судьба с вполне благополучным финалом…

Солоневич, до предела занятый газетой, не уклонялся от общественной деятельности. Так, он принял участие в многолюдном собрании представителей старой и новой эмиграции, которое состоялось 5 сентября 1948 года по инициативе и под председательством генерала Б. А. Хольмстона-Смысловского. От имени РОВСа выступили священник Георгий (Романов) и полковник Трошин. От национальной организации русских разведчиков говорили капитан Бутков и доктор Петров. Иван Солоневич, профессор Загарский, Месснер, Шереметев и делегаты РОА выступали как представители новой эмиграции. Собрание заявило о готовности «бороться за освобождение многострадального русского народа от кремлёвской власти» и постановило учредить с этой целью Союз русских людей имени генерал-фельдмаршала А. В. Суворова.

Руководителем избрали генерала Смысловского-Хольмстона, секретарём — поручика Георгия Неронова. Единодушно проголосовали за организацию курсов унтер-офицеров для кадров РОА и за выписку для них учебников из Парижа. Было решено издавать газету «Суворовец». Единогласно высказались за открытие русской библиотеки. Новый союз направил президенту Перону телеграмму с выражением лояльности и подтверждением «верности Аргентине, приютившей русских изгнанников».

Попал Солоневич и на отчётное собрание «Государева служилого земства»[199] 17 апреля 1949 года и был введён в состав его правления. Председателем «земства» переизбрали Н. И. Сахновского. Через несколько лет он станет непримиримым врагом Солоневича. Главной задачей «земства» стало проведение среди эмигрантов лекций, «имеющих целью отмыть ту грязь, которой так щедро замазано прошлое нашей Великой Родины». Как правило, члены «земства» заседали в Клубе белых русских эмигрантов. Собрания неизменно завершались пением русского гимна «Боже, Царя храни!». В знак непоколебимой лояльности властям принимались приветственные послания президенту Перону. Солоневичу казалось, что у «земства» больше возможностей сблизить все имеющиеся в Буэнос-Айресе организации «консервативного толка»: «Если это удастся, то мы окажемся более едиными, чем какая-либо иная человеческая группировка в этом перепутанном мире».

Если с «суворовцами» и «земством» отношения Солоневича складывались вполне мирно, то с преемниками «новопоколенцев» — «солидаристами» из НТС — в «новых исторических условиях» Иван даже не пытался найти какой-либо компромисс. В самых беспощадных выражениях Солоневич опровергал утверждения «солидаристов» о том, что они в годы войны вели свою прорусскую, антинацистскую и антисоветскую линию, неся значительные кадровые потери на этом самостоятельном третьем пути.

В апреле 1949 года разногласия Солоневича с одним из руководителей «солидаристов», Е. Мамуковым, выплеснулись на страницы печати. В 16-м номере «Нашей страны» (от 16 апреля 1949 года) Солоневич выдвинул, по оценке Мамукова, «тягчайшие обвинения» в адрес НТС, а именно:

НТС — третья советская партия — компартия за рубежом;

программа партии «солидаристов» является только одним из вариантов многочисленных фракций ВКП(б);

психологически тип якобинца 1789 года, коммуниста 1918 года, нациста 1938 года и «солидариста» 1948 года — одинаковые человеческие типы;

основное внимание «солидаристов» обращено на борьбу с монархизмом.

Мамуков ответил в журнале «Вехи» (от 25 апреля 1949 года) и посетовал на «неблагодарность» Солоневича, которому в Болгарии «солидаристы» помогли издать книгу «Россия в концлагере», организовать турне по Югославии и вывезти его рукописи из Германии после Второй мировой войны. Мамуков потребовал провести суд российской общественности в Аргентине, «чтобы решить обоснованность и правдивость выдвинутых Иваном Солоневичем обвинений».

Для Солоневича «солидаризм» и коммунизм схожи и по сути, и по содержанию. По его мнению, именно эту тему необходимо поставить на судебное рассмотрение: «Имеем же мы право знать, как это нас всех будут функционализировать и солидаризировать, какой размер „приусадебного участка“ будет определён для Микулы Селяниновича и какой именно вариант ВЧК — ОГПУ — МВД будет стоять на страже весёлой солидаристской стройки».

Конфликт с Мамуковым начал подрывать устои относительно спокойной жизни Ивана Солоневича в Аргентине. «Солидаристы» себя в обиду не давали…

Ещё одной организацией, вызывавшей резкую неприязнь Ивана Солоневича, был Славянский союз, который в Аргентине со страниц местных газет всё чаще обвинялся в «коммунизме и советизме». В странах Латинской Америки эта антиславянская кампания направлялась Соединёнными Штатами, вернее, резидентурами Центрального разведывательного управления, созданного в 1947 году. Аргентина не избежала этой участи.

С коммунизмом и его «подопечными организациями» у Ивана — старые счёты, поэтому он тоже включился в кампанию по обличению деятельности Славянского союза в Южной Америке. По мнению писателя, коммунистическая подоплёка этой организации была особенно заметна по его печатному органу — газете «Наш голос», которая регулярно публиковала хвалебные статьи о деятелях большевистской революции. Со страниц «Нашей страны» раздавались призывы оказывать противодействие коммунистическим активистам Славянского союза, «живущим на деньги и по инструкциям Москвы». Другим его членам, малоискушённым в политике «попутчикам», «очарованным» марксистской утопией, надо было, по мнению Солоневича, открыть глаза на правду.