Читать книгу "Арийский миф III Рейха - Андрей Васильченко"

Руководительницам БДМ рекомендовалось проявлять максимальную сдержанность в обсуждении с девушками вопросов взаимоотношений между полами, в девичьем союзе культивировались асексуальное товарищество и "светлая, чистая" дружба между юношами и девушками. Строгое разделение нацистской молодежной организации по половому признаку способствовало почти полному отсутствию гетеросексуального общения в БДМ. Штелльрехт считал, что "совместное воспитание — это хорошо. В своей самой естественной и самой лучшей форме оно наличествует уже в семье. Но в тот момент, когда естественность прекращается сама собой, оба пола разделяются и сознательно противостоят друг другу. Потом юноша сам собой присоединяется к юноше, а девушка — к девушке. Нарастает плодотворное напряжение между полами. В этом возрасте совместное воспитание неверно и противоестественно. В противном случае оно создает длительную и бесполезную компенсацию симпатии, которую позднее следует применить в большом чувстве и в зачатии. Потом, когда оба пола начинают искать и находить друг друга, приходит время заключения брака и становления плодородности".

Однако стремление Имперского молодежного руководства не исключало как гетеросексуальных, так и гомосексуальных контактов участниц нацистской молодежной организации. С момента своего возникновения БДМ прослыл организацией, которая легко обходится с сексуальной моралью. Видимо, не без оснований аббревиатура "БДМ" высмеивалась населением в расшифровках "Bubi drück mich" ("Парень, зажми-ка меня"), "Balddeutsche Mutter" ("Скоро стану немецкой матерью") или "Bedarfsartikel deutscher Männerer" ("Товар на потребу немецких мужчин"). Многие девушки использовали немыслимую ранее самостоятельность, которую предоставляла им нацистская молодежная организация, вступая в сексуальные контакты. В социал-демократических "Сообщениях из Рейха" периодически встречаются возмущенные высказывания о "нравственной распущенности" 12—13-летних матерей, которые не могут даже назвать отца своего неожиданного потомства.

Подобный же случай привели и неизвестные немецкие антифашисты, подготовившие материал "К международному конгрессу по защите молодежи во Франкфурте-на-Майне". Неизвестные противники нацистского режима боялись, что зарубежные участники конгресса, проведение которого было намечено на июнь 1938 года, поверят изощренной демагогии гитлеровцев о процветании молодежи в Третьем рейхе, и собрали собственный фактический материал. В документе, в частности, говорилось, что, "по сообщению из Юго-Западной Германии, одна старшеклассница — участница БДМ однажды сказала своей матери: "Теперь появится Гитлер". На удивленный вопрос матери, что это означает, она ответила: "Подожди немножко, в следующем году он появится". Тогда матери стало ясно, что девушка беременна. На ее протесты она ответила только, что так хочет фюрер".

Конструкция мифа

Вместо послесловия

В одной из бесед Гитлер как-то заметил, что видел три крупных этапа в преобразовании системы воспитания (читай — "социальной селекции"). Первый этап — формирование "героической молодежи"; второй этап — формирование "свободной молодежи", "бого-человеков", творцов новой культуры; третий этап должен был наступить после смерти Гитлера, о видении его он предпочитал умалчивать,

Можно констатировать, что, несмотря на незначительные изменения, которые происходили на каждом этапе в политике германского фашизма, постоянными направляющими оставались:

1) воспитание немецкого человека;

2) выкристаллизовывание в нем расово-народного (читай — "национал-социалистского") содержания;

3) обеспечение молодежи знаниями, необходимыми для победы в борьбе за выживание немецкой расы.

То есть в практике Третьего рейха биологическая селекция совмещалась с социальной. А стало быть, "духовный расизм" дополнялся чисто биологическим расизмом" который нередко сводился к некоей пошлой "биологичности". Как показывает практика, в СС на первый взгляд господствовал именно такой сухой биологический подход. Но все же в практическом политическом применении "арийского мифа" в Третьем рейхе можно было найти множество нестыковок.

Во-первых, Гитлер почти никогда не употреблял в своих речах слово "нордический", но часто прибегал к определению "арийский". У Гиммлера все было с точностью до наоборот.

Во-вторых, последователи Гюнтера с нескрываемым разочарованием говорили о том, что в СС изучали отнюдь не антропологию, а некую мистическую историю древних германцев.

Чтобы объяснить эти и многие другие противоречия, надо обратиться к самой структуре "нацистского мифа".

Нацистский миф как феноменальное порождение XX века являлся и по сей день является компиляцией нескольких ранее существовавших мифов: мифа о вожде, мифа об империи и, естественно, "арийского мифа". Впрочем, само понимание и трактовка "арийского мифа" были разнообразными. Они были связаны с понятием исторической имитации. В итоге в Третьем рейхе сложилось несколько версий "арийского мифа", который сам, по большому счету, являлся новоделом, состоящим из более старых мифов.

Собственно говоря, до сих пор считается, что "арийцы" — это определение, даваемое лингвистической группе. Но народ и раса не могут держаться на языке, а только на крови. Данный тезис находит выражение в двух формулировках, У партийной верхушки это лозунг "душа и тело", а у руководства СС — формула "кровь и почва". И здесь мы видим уже значительные различия в трактовке. Гитлер и Розенберг говорят об арийцах как носителях культуры, которые находятся под угрозой исчезновения, то есть они повторяют контуры "мифа об Атлантиде". Вальтер Дарре, выдвигавший тезис о нордической расе как жизненном источнике Европы, во многом опирался на "миф о Гиперборее". Гиммлер, одержимый идеей "истинной германской крови", которую надо было собрать в рамках СС, невольно (а может быть, и сознательно) имитировал "миф о Святом Граале". То есть нельзя говорить о существовании единого "арийского мифа". Подобные разночтения проявлялись и в политической практике Третьего рейха.

Именно с различными трактовками "арийского мифа" был связан тот факт, что восприятие "грядущей империи" у Гитлера и Гиммлера было совершенно разным. Для Гитлера слова "немецкий", "арийский" и "германский" были синонимами. Гиммлер сосредоточился на изначальном понимании германца. Он считал "нордичность" ключом к будущей империи, в которой должны были быть объединены все германцы — немцы, скандинавы, жители Северо-Западной Европы. Для рейхсфюрера СС синонимами были слова "нордический" и "германский". Причем под "германцами" он подразумевал изначальное "нордическое племя", которое лишь затем разделилось на франков, саксов и готов.

Впрочем, как любой миф, применяемый в политической практике, "арийский миф" оказался двусмысленным, амбивалентным. Раздробленной "положительной" стороне мифа была противопоставлена единая "негативная" сторона. Достичь полной мифической имитации, будьте "арийское завоевание", превозносимое Гитлером, или же "формирование нордического Ордена", задуманное Гиммлером, было невозможно без уничтожения тех, кто мешал этим замыслам самим фактом своего существования. В данном случае образ мифического врага у нацистских бонз сходился — это были евреи, "асоциальные" и "расово неполноценные" личности. Восприятие только одной стороны мифа, как "негативной", так и "позитивной", ведет к серьезному искажению исторической картины. В случае Третьего рейха забота о будущем своей расы была неизменно связана с уничтожением или как минимум угнетением других рас. Но попытка увидеть только одну сторону медали является предвзятой и недостойна серьезного историка.