Читать книгу "Девушка из дома на набережной - Ольга Кентон"

– Мама… – У Лары на глазах показались слёзы. – Неужели у меня действительно что-то изменилось?

– Всё когда-нибудь меняется, главное – чтобы к лучшему.

Лара улыбнулась, обняла мать.

– Когда ты познакомишь меня со своим мужчиной? – спросила Елена Петровна.

– Давай завтра вечером. Приходи на ужин.

– Может быть, лучше в ресторане? Я тебя очень люблю дочка, но ты же не умеешь готовить. – Елена Петровна почему-то обрадовалась. – Это ты унаследовала от меня.

Лара засмеялась и успокоила мать:

– Готовить буду не я, а Иван.

– Звучит заманчиво. Тогда завтра в шесть вечера я буду у тебя.

– И это значит, что ты приедёшь только к восьми.

Елена Петровна рассмеялась.

– Как хорошо ты меня знаешь.

– Пока! – Лара поцеловала мать в щёку и вышла из номера.

Глава 41

Захлопнув за собой дверь, Лара ещё долго стояла, держась за ручку. Она пыталась внушить самой себе: вот оно, то, чего она так долго ждала. И теперь всё встанет на свои места: есть любимый мужчина, появились деньги, чтобы снять собственный фильм, невзирая ни на какой финансовый кризис, появилось вдруг ощущение, что вот оно – долгожданное спокойствие. Как будто свет на съёмочной площадке погас и режиссёр кричит: «Стоп, снято!» И оказывается, что первые кадры уже давно монтируют, и премьера фильма совсем скоро.

Да что же это такое? Да разве бывает так? Пустота, пустота – и вдруг, словно дождь, обрушивается на тебя счастье. Неужели нужны были потери, разочарования, слёзы, боль, одиночество, чтобы сейчас почувствовать себя счастливой?

Лара посмотрела на часы – было около двух ночи. «Наверное, поздно ему звонить, – подумала она. – Зачем его будить? Ведь до завтра ничего не изменится. Разбужу и обрадую его утром».

Продолжая представлять себе, как она придёт к Ивану с утра домой, расскажет, что теперь у неё есть деньги на фильм и вообще у неё есть всё, а главное – ОН, Лара нажала кнопку вызова лифта.

Войдя в лифт, она улыбнулась. Открыла сумку, чтобы достать мобильный телефон и вызвать такси, но передумала, решив, что его легко можно будет найти возле выхода из отеля. Вспомнила, что оставила свои вещи у матери в номере. Но они же договорились завтра встретиться – наверняка маме будет нетрудно захватить их с собой.

Лара вышла из лифта, ощущая, что её мысли меняются – как бабочки перепархивают с цветка на цветок: то она думает об Иване, то о своём фильме, то о маме.

Подходя к двери в холле, Лара увидела, как та закружилась в своём обычном повороте, когда кто-то толкает её, чтобы войти. Лара впилась взглядом в это вращающееся движение, следя, как одно стекло, подобно рулетке в казино, сменяет другое. И вот дверь остановилась.

Лара сделала шаг – и почувствовала, как внутри всё сжалось от невыносимой боли. Дыхание перехватило. Напротив, в нескольких шагах, удивлённо глядя на неё, стоял Стас. И вокруг не было толпы, в которой можно было скрыться, не было ничего – только тишина и пустота отеля, неожиданно, словно символ, объяснившие ей всё. За несколько секунд она вдруг вспомнила все годы, что была с ним, и поняла, что это всегда были отельные отношения. Они всегда были пропитаны запахом спешного отъезда. Никогда в них не было ничего домашнего и устоявшегося. Эти отношения можно было уместить в одну фразу: «Здравствуй и прощай». Что бы они ни делали: сидели ли в ресторане, ехали ли за город на машине, слушали ли джаз на летней веранде в «Саду «Эрмитаж», плыли ли на арендованной яхте по Средиземному морю или просто общались – всегда чувствовалось предстоящее расставание. Даже приезжая к ней в Италию, Стас был там случайным посетителем, временным гостем. Иногда казалось, что встреча только началась, а они уже оба думают, когда и как она закончится. Лара поняла: во всём, что делал Стас, чувствовался этот невидимый бег. Он всегда уходил, а она всегда его догоняла. А кто бежал за ней?

– Лара! – не веря своим глазам, произнёс Стас.

Молча какое-то мгновение они стояли, словно замерев в кадре, когда кто-то нажал кнопку «пауза». Стас успел заметить, как Лара изменилась. Это не только восхитило его, но и сильно задело. Он никогда не видел её такой отдалённо независимой, такой гордой, такой желанной.

Лара слегка покачала головой, сжала в руке сумку и вдруг бросилась бежать назад к лифтам. Но это было её ошибкой: на мраморном полу босоножки заскользили, и, не удержавшись, она упала. Стас бросился к ней, схватил её под локоть, помогая встать, но Лара закричала:

– Не трогай меня!

Менеджеры на ресепшене, убирающие холл горничные, портье, несколько случайных посетителей – все обратили на них внимание.

– Лара, – мягко сказал Стас, – позволь мне помочь тебе.

– Не прикасайся ко мне, – отчётливо проговорила Лара, поднимаясь. Она встала, поправила волосы и посмотрела на него. – Я не-на-ви-жу тебя, Ильин. Я бы хотела сказать, что равнодушна к тебе, но не могу. Каждой клеточкой тела я тебя ненавижу. Ты прошёл по моей жизни так, как не проходил ни один мужчина, истоптал её вдоль и поперёк, как только что выросшую траву. Там, – Лара дотронулась до груди, – ничего не осталось. Понимаешь ты это? – Она сорвалась на крик. – Там пусто! Кто? Кто сможет это заполнить? Я потеряла всю веру, всякое желание любить, доверять кому-то. Я ненавижу тебя за всё, за то, что встретила тебя тогда на мосту. Если бы я могла что-то стереть из своей жизни, это была бы та встреча… Зачем ты оказался там? Всю жизнь со мной будет моя глупость, доверчивость… – Лара закрыла лицо руками. – Радуйся! Да! Радуйся! Ты победил, чёрт побери! Я не могу жить без тебя! И я не хочу больше жить с этим! Я ненавижу тебя!

Стас молчал. Лара тоже замолчала. Выдержав паузу, она прошла мимо него и подошла к дверям.

– Лара! – закричал Стас.

Лара остановилась, не оборачиваясь. Она чувствовала, как слёзы подступают к глазам, как чувства снова сковываются, словно начался процесс обморожения. Вот она не чувствует ног, потом рук, глаз, всего тела.

– Прости меня… – произнёс Стас.

В стекле Лара увидела, как посреди зала, под взглядами незнакомых людей он опустился на колени. Её плечи задрожали. Лара едва сдерживала рыдания, закрыв рот рукой.

Она не знала, что на самом деле чувствовала в этот момент. Не знала, что делать.

«Боже мой, ведь он никогда меня не оставит. Даже если уйдёт и перестанет мне звонить, писать, он всегда будет рядом. Ну почему я так слаба? Почему не смогла отпустить его?

Ведь это моя собственная ошибка. Только моя. Полгода, год мучений, но не пятнадцать лет… как рак. Ты лечишься, проходишь курс химиотерапии, раковые клетки исчезают на время, а потом появляются снова, и растут, растут. И так до бесконечности, пока окончательно не перекроют дыхание, не убьют тебя. Я проиграла…»

Неожиданно она почувствовала злость на Ивана: он не позвонил и не написал ей вечером. Неужели он не чувствовал, что ей будет тяжело? Почему он не чувствовал? Почему не позвонил раньше, чтобы забрать её отсюда? А сейчас она стоит здесь и не знает, что делать. Все эти месяцы она пряталась по углам, боясь быть узнанной. Она ходила по улицам, опустив голову, боясь разглядеть в толпе Стаса. Она по-прежнему предпочитала запирать себя дома – не потому что должна была постоянно работать, а потому что боялась внешнего мира. Она отключала телефон, чтобы стать недоступной Ему. И почему именно сейчас, когда она меньше всего ожидала этой встречи, когда забыла о нём, будто его никогда и не было, когда почувствовала себя счастливой оттого, что жизнь снова набирала полный ход, почему он снова появился? «Ради Бога, кто-нибудь ответьте, почему он сейчас вернулся? – мысленно закричала Лара. – Кинься ты ко мне сейчас, схвати – и ты увидишь, что я согнусь, как гуттаперчевая кукла. От меня ничего не останется».