Читать книгу "Из Америки с любовью - Андрей Уланов"

– Скажите, Сергей, вы тоже сибиряк? – поинтересовалась я, отцепляясь от особенно настырной ветки.

– Нет, что вы! – смутился он. – Симбирские мы.

– Что-что? – мне показалось, что он повторил мои слова.

– Из Симбирска, – объяснил Щербаков. – Такой город на Волге. Не очень большой.

По крайней мере, так понятнее. Только где он выучился так по лесам ходить? На службе, что ли? Я представила, как этот невозмутимый тип в русском мундире вот так же бредет, не сгибаясь, по аляскинскому заснеженному лесу. И ни одна снежинка не слетит с ветки.

Ограда показалась мне совершенно неприступной. Еще бы – здоровые железные прутья, покрытые черным лаком, бетонные столбы. Только колючей проволоки сверху не хватает.

– И где подкоп? – полюбопытствовала я, глядя, как Щербаков проходится вдоль ограды взад-вперед.

– Что? А... – Мне показалось, что шутки он не понял. Вот Анджей бы понял. – Нет, подкопа я не вел. Через ограду мы просто перелезем.

– Говорите за себя! – возмутилась я. – Я – полицейский кабинетный.

– А вас я подсажу, – пообещал агент. – Я бы вовсе не тащил вас за собой, но, во-первых, я не очень полагаюсь на свой английский, а во-вторых, мне ужасно не хочется разделяться. Уже и то плохо, что мы отправили Андрея в самое пекло. Если еще и вас оставлю отсиживаться в машине, потому что ничего другого вам поручить я не могу. По лесу вы ходить не умеете, прятаться не умеете. Вообще подпольщик из вас никудышный. А машина эта торчит в лесу, как, простите, бородавка на плеши. Боюсь, поймают раньше, чем вы пискнуть успеете.

Я почувствовала себя уязвленной.

– А где вы учились на подпольщика? – ехидно поинтересовалась я.

– Ну как же? – очень серьезно ответил Сергей. – У меня работа – ловить всяких бомбистов-социалистов. Я должен их повадки знать назубок.

Безо всякого предупреждения он ухватил меня за талию, подбросил, и я охнуть не успела, как восседала на бетонном столбе, будто экзотическое украшение. Флюгер такой. Сам агент подпрыгнул, подтянулся, выполнил какой-то трюк, сделавший бы честь цирковому акробату, и очутился по другую сторону забора.

– Прыгайте, – приказал он. – Ко мне на руки.

Я прыгнула, машинально прикидывая, мягкий ли коврик выйдет из секретного агента. Об Анджея точно можно все кости оббить... Черт, да что меня тянет на всякие глупости? Тоже мне, нашла парня своей мечты – мальчишку с привычками серийного убийцы!

Щербаков поймал меня... корректно, иначе не скажешь! Во всяком случае, ни на какие непристойные мысли меня его прикосновение не навело.

– А будь там сигнализация? – запоздало ужаснулась я. – Или провод под током?

– А там была сигнализация, – безмятежно отозвался Щербаков. – Только теперь она не работает. Кстати, вы бы привели себя в порядок. Палая листва на рукавах привлекает излишнее внимание.

Дальнейшее походило на бредовый сон. Мы шли по лужайке к дому, будто имеем на это полное право. И вокруг не было ни одного человека.

– Куда все подевались? – шепотом спросила я, семеня за русским агентом.

– Не понижайте голоса, – посоветовал Щербаков, не оглядываясь. – Просто тут никого нет. Подумайте – сенатор проводит здесь только выходные, на неделе он в городе. Значит, прислуги самая малость, охраны – тоже. А усадьба большая. Поэтому внешнюю ограду почти не охраняют – так, сигнализация. Охраняется дом.

– И как мы в него попадем?

– Через дверь, – ответил Щербаков.

– Парадную? – Запасы моей иронии стремительно таяли. Еще немного, и я начну огрызаться. Как же холодно, господи Исусе!

– Нет, черным ходом, – поправил меня русский.

Сказано – сделано. Правда, вначале Щербаков загнал меня в сарайчик с газонокосилками и заставил просидеть там еще с четверть часа. Когда дверь открылась снова, я была бело-синяя, как аргентинский флаг – золотой блямбы на грудь не хватает.

– Путь открыт, – сообщил он.

Я не стала расспрашивать, как. И без того жутко.

Дом и правда выглядел... опустевшим, наспех приведенным в порядок к приезду хозяина, но, в сущности, нежилым.

– Где, по-вашему, может находиться кабинет сенатора? – негромко поинтересовался Щербаков. Я обратила внимание, что он перешел на английский. – Я плохо ориентируюсь в вашей архитектуре.

Я чуть не ляпнула «я тоже». Оглянулась – просторный холл, коридор, лестница наверх...

– На втором этаже, – решительно прошептала я. – Или еще выше.

– Выше некуда, – заметил Щербаков. – Я заметил с улицы – мансарды декоративные.

Мы поднялись на второй этаж. Я очень старалась ступать бесшумно, но каблуки все равно отбивали по паркету предательскую дробь.

Внезапно Щербаков поднял руку.

– Что?.. – начала я.

– Тш! – нетерпеливо оборвал меня русский.

Из-за поворота донеслись шаги. Мой спутник скривился, будто хотел сказать: «Ну вот, путаются под ногами».

Дальнейшего я никогда не забуду. Охранник, наверное, заслышал что-то, потому что выскочил из-за угла как ошпаренный, размахивая пистолетом. Щербаков сделал три быстрых шага вперед и ударил. Не припомню, рукой или ногой – слишком быстро это произошло. Охранник рухнул как подкошенный, и русский агент проворно оттащил его к креслу.

– Задремал, болезный, – пробормотал он, проверяя пострадавшему пульс. Еще бы, от такого удара не то что в нокаут – на тот свет отправишься. – С кем не бывает.

Я приободрилась. Если мистер Щербаков разделывается так со всеми встречными охранниками, то наш визит к сенатору грозит превратиться в увеселительную прогулку. Р-раз – и в нокаут! И черт с ним, с патриотизмом. Когда твоя страна вытирает о тебя ноги, даже не глянув, трудно оставаться патриоткой.

А эти русские, что бы о них ни думать, патриоты. Вот и гадай, то ли это загадочная славянская душа, то ли просто страна о них valenki еще не вытерла?

Меня что-то понесло вперед, однако Щербаков резко остановил меня.

– Сейчас, – прошептал он четко, – будет второй.

Я собиралась спросить: «Второй – кто?», но наткнулась на ледяной взгляд и осеклась.

Через полминуты из-за угла донесся ленивый голос:

– Бак, ты где?

Молчание.

– Бак, где тебя носит? Хорош шутить.

Щербаков промычал что-то неразборчивое.

– Чего-чего?

– Мм-МММ!

После столь выразительного ответа второй охранник вышел из-за поворота, упирая руки в бедра – наверное, собирался распекать несознательного Бака. Щербаков уложил его двумя пинками.

– Еще будут? – деловито прошептала я.

– Не должны, – спокойно ответил русский. – Охранники обычно ходят парами. Только второй, заметив, что первого нет, должен сразу поднимать тревогу. Дилетанты, что вы хотите.