Читать книгу "Фабрика кроликов - Маршалл Кэрп"

В углу помещался стол, который Джим смастерил из старой амбарной двери, а также пара стальных тумбочек о двух ящиках каждая – лет тридцать назад Джим нашел их на свалке в «Юниверсал».

Четыре книжных шкафа, выкрашенных в темно-зеленый цвет с целью создать впечатление, будто они из одного комплекта, подпирали каждый свою стену; при распределении шкафов по стенам Джим руководствовался одним-единственным соображением – влезет шкаф в отведенное ему пространство или не влезет. Шкафы он забил руководствами по ремонту легковых и грузовых автомобилей, каталогами запчастей, квитанциями и счетами, не уместившимися в тумбочках, и прочим хламом, глядя на который ностальгировал по своей должности бригадира дальнобойщиков.

В комнате пахло пылью, плесенью и старыми башмаками. Видно было, что ни пылесос, ни «Мистер Мускул» не переступали порог папиной берлоги. «Я здесь прекрасно ориентируюсь, – говорил Джим, – а уборщица мне весь мировой порядок нарушит».

Мама придерживалась иной точки зрения: «Даже если пустить в этот бедлам разъяренного быка, хуже не будет».

А мы с Фрэнки любим кабинет Джима. В детстве именно туда мы приходили за сказкой на ночь. В юности именно там раздавили с отцом каждый свою первую бутылку пива.

– Слушай, Фрэнки, сколько же у нас связано с этим логовом!

– И не говори, – отозвался братец. – А знаешь, мне понравилась твоя подруга.

– А я до сих пор под впечатлением от твоей подруги.

– Встреть ты ее пару месяцев назад, был бы о ней лучшего мнения, – заметил Фрэнки. – Пока я не приделал ноги ее пятидесяти штукам, она была сама нежность.

– Ты уж постарайся больше не вляпываться, – попросил я.

– Вот за этим-то я тебя и вызвал на два слова. Брат, ты слыхал о «Клэймор-хаус»?

– «Клэймор-хаус» находится в Монтане. Лечение рассчитано на двадцать восемь дней. Никакого алкоголя, никаких наркотиков. Только игра, – отвечал я. – И не надо делать круглые глаза. Я проверил все реабилитационные центры от Лос-Анджелеса до Токио.

– Можно было и догадаться, – протянул Фрэнки. – Я ведь имею дело с детективом.

– Нет, ты имеешь дело со старшим братом. Заботиться о младших братцах и сестрицах – наш крест. Так что там про «Клэймор-хаус»?

– Я хочу туда поехать. Я готов. Правда, есть одна загвоздка…

– Дай угадаю. Тебе нужны деньги.

Фрэнки рассмеялся. Я тоже.

– Что и требовалось доказать, да, Майк?

– Пакуй чемоданы, я все оплачу.

– Я тебе все верну. Клянусь. – Тут Фрэнки осекся. – Вот черт, кажется, я и на клятвы подсел.

– Фрэнки, ты действительно можешь нас отблагодарить. И знаешь как? Держи в узде свои слабости, пока они не накинули узду на тебя.

– Снова, – уточнил Фрэнки. – Пока они снова не накинули на меня узду. Я просидел с папой и Энджел две недели, не смея носа высунуть на улицу. Знаешь, сколько раз я молил Господа дать мне еще один шанс? Я не упущу этот шанс, Майк. Кля…

Я хлопнул Фрэнки по плечу, прежде чем он в очередной раз поклялся. Хлопок вылился в крепкие братские объятия.

– Пойдем-ка лучше в гостиную и посмотрим меня по телевизору. Ставлю месячную зарплату, что на середине шоу папа скажет: «Ну и скучища! Давайте переключим на Леттермана».

Фрэнки проницательно посмотрел на меня и поднял руки.

– Отличная подначка, Майки, да только я больше ставок не делаю.

Глава 114

Назавтра была суббота. Мы стали гостями грандиозного открытия «Фэмилиленда». Терри пришел с Мэрилин и девочками, я – с Дайаной, Хьюго, его родителями и сестрами. Хьюго, правда, провел в «Фэмилиленде» всего два часа, но и за это время можно немало успеть, если разъезжаешь на каталке и на каждый аттракцион проходишь без очереди.

Вечером мы с Терри отклонили как минимум десять приглашений на ужин. Все, начиная с мэра Лос-Анджелеса и заканчивая администратором киностудии, о котором мы и не слыхивали, включили нас в список самых почетных гостей. Мы приняли только одно приглашение, от Брайана Карри – он грозился угостить нас курицей, жаренной на вертеле по его личному сверхсекретному рецепту.

Мы не прогадали – ужин получился не пафосный, приятно контрастировавший с событиями прошедшей недели. Жена Брайана, Жизель, юрист по профессии, специализировалась на делах, связанных с индустрией развлечений. Она же испекла превосходный пирог с кокосовым кремом. После ужина, когда мы сидели на террасе, Жизель спросила, не поступало ли к нам звонков с предложением превратить дело «Ламаар» в фильм.

Мэрилин Биггз фыркнула:

– Слава Богу, нет. С Терри и так невозможно стало с тех пор, как он засветился в шоу Кэти Курик. Я уже не говорю о Лено. А если о нем еще и кино снимут, мы точно разведемся.

– Нет, вы представьте, что такое предложение поступило, – заговорил Брайан. – Вот ты, Терри, скажи, кого бы ты выбрал на роль детектива Биггза?

– Просто разрываюсь между Томом Крузом и Брэдом Питтом. А если будет эротическая сцена с Мишель Пфайфер, придется играть самому.

Терри, как всегда, получил свою порцию смеха и в нагрузку щипок от Мэрилин.

– А ты, Майк, – продолжал Брайан, – кого бы выбрал на роль детектива Ломакса?

– Даже не знаю. Может, Дензела Вашингтона?[41]

– Черт тебя подери! Если Дензел согласится участвовать, он определенно будет играть меня!

Мы продолжали в том же духе до полуночи – ели, пили и смеялись, сидя под звездами теплой весенней ночью. Мы вместе прошли через испытания, какие нормальным людям и в страшном сне не снились, и вот теперь сидели себе на террасе, словно эти самые нормальные люди, закадычные друзья со своими половинами. Я и забыл, когда чувствовал себя до такой степени нормальным.

После мы с Дайаной поехали к ней домой и занялись сексом. Начали не спеша и без особого пыла, но постепенно завелись, миссионерская поза сменилась бешеной скачкой на отсыревших простынях, а нежность отгоревших свое двоих – чисто животной страстью. Я не просто кончил – я взорвался. Оргазм оказался таким сильным, что по всем правилам я, совершенно опустошенный, должен был как минимум потерять сознание, однако за первой волной последовала вторая, третья, четвертая – волны поднимали меня на такую вершину физического блаженства, какую мне еще не приходилось покорять. В какой-то момент я уткнулся Дайане в шею и только повторял: «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя» – снова и снова, плохо соображая, что говорю.

Когда мы оба задышали ровнее, я поднял голову и посмотрел Дайане в глаза. Быть может, в первый раз «я люблю тебя» вопило мое либидо; быть может, в этих банальных словах я наспех выплеснул переполнявшую меня сексуальную энергию. Однако теперь, глядя в глаза Дайаны, я повторил, полностью отдавая себе отчет в происходящем: