Читать книгу "Мила Рудик и руины Харакса - Алека Вольских"

Ромка был прав — в Думгроте не было никого сильнее Гарика. А вот в руинах Харакса такой человек был. Многолик оказался сильнее. Он был сильнее всех, кого когда-либо знала Мила. Лукой Многолик вмешался. И Гарик проиграл, заплатив за поражение своей жизнью.

Мила знала, что никогда не простит этого… Многолику. Лютову. Себе.

Глава 21

У безмолвных руин

На следующее утро Мила проснулась ни свет ни заря — в окна робко заглядывали первые солнечные лучи. Спускаясь по лестнице на первый этаж, она была уверена, что ее опекунша еще спит. Каково же было ее удивление, когда, войдя в столовую, она увидела сидящих за обеденным столом друг напротив друга Акулину и Гурия Безродного.

В первый момент Мила застыла в дверях, но потом подумала, что ранний завтрак и ранний гость — это не причина, чтобы удивляться.

— Доброе утро, — сказала она и подошла к плите, чтобы налить себе чаю.

За спиной зашушукались. Мила удивленно моргнула, но оборачиваться не стала, тем более что шепот быстро смолк. Бросив в чай ложку сгущенного молока, Мила с чашкой в руках направилась к выходу.

Когда она подошла к раскрытой двери, за спиной снова раздался шепот. Озадаченно остановившись, Мила все-таки обернулась: Акулина, не успев отвести взгляд, устремленный на свою подопечную, растерянно ойкнула; профессор Безродный, опустив глаза в чашку с чаем, улыбнулся уголками рта. Заметив на столе между ними сухарницу с печеньем, Мила сказала:

— Приятного аппетита.

После чего, испытывая странное чувство, будто происходит что-то, чего она не понимает, вышла.

В гостиной Мила подошла к окну, из которого любила наблюдать за деревенскими буднями: суетящимися в ветвях деревьев птицами, живущими своей таинственной жизнью кошками, спешащими на дилижансы магами Плутихи. Сейчас до всего этого ей не было никакого дела: больше всего ей хотелось забиться в самый темный угол и никого не видеть, но последние дни она мало задумывалась над тем, что делает, и по привычке пришла сюда.

Не успела она поставить чашку на подоконник, как в гостиную следом за ней вошли Акулина и Гурий Безродный.

Акулина чем-то была обеспокоена — она то скрещивала руки на груди, то прятала их в карманы джинсов, то сцепляла в замок, как будто они ей мешали, и она не знала, куда их деть.

Профессор Безродный тоже, казалось, немного взволнован, но, в отличие от Акулины, никаких манипуляций с руками не проделывал и выглядел гораздо спокойнее.

Акулина пару раз кашлянула, бросив при этом просительный взгляд на Гурия Безродного, и тогда Мила, набравшись решимости, прямо спросила:

— Вы хотите мне что-то сказать?

Акулина уставилась на Милу, то ли виновато, то ли сочувственно вытянув брови домиком и напоминая этим Белку.

— Да, — наконец подтвердила она. — Мы хотели… поговорить.

Мила помрачнела: так она и думала! Ей казалась неприятной только одна мысль о том, что ее начнут утешать, объяснять, что жизнь не закончилась, что в конце концов все будет хорошо. Она до последнего надеялась избежать подобных разговоров, и вот — пожалуйста.

Гурий Безродный посмотрел на Акулину, застывшую в нерешительности, словно она не знала, с чего начать разговор. Потом сделал глубокий вздох, повернулся к Миле и сообщил:

— Мила, мы хотели сказать… — Акулина, к немалому удивлению Милы, вдруг схватила профессора Безродного за руку, словно пыталась остановить; но тот лишь отрицательно покачал головой и договорил: — Коротко говоря, я и Акулина, мы… решили пожениться.

Мила ошеломленно уставилась на них, потеряв дар речи, — к такой новости она была не готова. Зато теперь ей многое стало понятно. Как она могла быть такой слепой? Это же было очевидно! Она же видела, как Акулина заботилась о профессоре все это время и как у него теплел взгляд, когда он упоминал ее в разговоре. К тому же Гурий Безродный подозрительно часто заходил к ним в гости — Мила замечала это, когда приезжала в Плутиху на выходные и на праздники. Она сама не понимала, почему ни о чем не догадалась давным-давно.

Профессор и Акулина тревожно переглядывались между собой и бросали то одновременно, то по очереди обеспокоенные взгляды на Милу. Ее затянувшееся молчание их пугало.

— Не стоило говорить, — взволнованно пробормотала себе под нос Акулина, и лицо ее приняло виновато-болезненное выражение.

Профессор Безродный тут же положил ей руку на плечо, как бы в знак поддержки.

— Нет-нет! — опомнилась Мила. — Что значит — «не стоило»? Ты что, могла бы от меня такое скрыть?

Она с укором посмотрела на Акулину.

— Это же важно! Ты же… не каждый день замуж выходишь, — поспешно заговорила Мила, пытаясь сгладить напряжение Акулины и Гурия Безродного, вызванное ее недавним ступором. — Ты ведь… не стала бы от меня скрывать, что у вас такое грандиозное событие намечается, правда?

Акулина быстро посмотрела на своего будущего мужа, который ответил ей ободряющим кивком, и улыбнулась.

— Значит… ты не считаешь, что это плохая идея? Что мы торопим события… И вообще, что… вся эта затея не вовремя… — виновато произнесла она, то ли спрашивая, то ли извиняясь.

— Нет, конечно! — возмутилась Мила. — Это… здорово! Это просто здорово, что вы так решили. И вовсе вы не торопитесь… Наоборот! Не надо ничего выжидать! Терять время — это же просто глупо, в конце концов!

Акулина помялась, неуверенно глядя на Милу. Кажется, внезапный прилив энтузиазма настораживал ее не меньше, чем недавний ступор.

— То есть… ты правда не думаешь, что мы спешим?

Мила задержала дыхание, собирая всю свою волю в кулак. Ей хотелось сказать, что ей все равно, что она теперь ни в чем не видит смысла и вообще не понимает, как жизнь может продолжаться, когда Гарик умер. Но это бы сделало несчастной Акулину, а профессор Безродный снова стал бы угрюмым и отрешенным, а ведь прошло так мало времени с тех пор, как в его глазах Мила впервые увидела настоящую, неподдельную радость. Он так долго жил с чувством вины и потери после смерти своей сестры, что было бы несправедливо лишать его сейчас обретенного счастья. И Гурий Безродный, и Акулина заслуживали быть счастливыми. Ради них Мила должна постараться выглядеть так, как будто внутри у нее нет зияющей черной дыры. Притвориться, что ее боль вовсе не такая сильная. Сделать вид, что она со всем этим справляется…

Мила поджала губы и качнула головой.

— Я боюсь, если вы в ближайшее время не поженитесь, то профессора ждет голодная смерть, — с театральным беспокойством заявила она. — Я хочу сказать… Я же видела его кухню! На этих несчастных тарелках, кроме пыли, уже сто лет ничего не лежало.

С улыбкой глядя на Милу, Гурий Безродный словно бы озадаченно покачал головой, но Мила не стала задумываться, что означало это выражение в его внимательных серо-зеленых глазах. Она живо повернулась к Акулине.