Читать книгу "Илиада - Гомер"

«Видно, глупец, ты не взвесил, насколько я большею силой

Перед тобою хвалюсь, что тягаться задумал со мною!

Так ты искупишь вполне проклятия матери, в гневе

Злые дела на тебя замышлявшей за то, что оставил

Ты аргивян и надменным троянским сынам помогаешь!»

Так сказавши, глаза свои светлые прочь отвратила.

Зевсова дочь Афродита стонавшего тяжко Ареса,

За руку взяв, повела. С трудом приходил он в сознанье.

Лишь увидала ее белорукая Гера богиня,

Тотчас со словом крылатым к Афине она обратилась:

«Необоримая дочь Эгиоха-Зевеса, смотри-ка:

Муха эта собачья ведет мужегубца Ареса

Через сумятицу битвы жестокой. Пойди, нагони их!»

Так ей сказала. И радостно вслед устремилась Афина

И, Афродиту нагнав, ударила сильной рукою

В грудь. Ослабели мгновенно у той и колени и сердце.

Оба с Аресом лежали они на земле многодарной.

Та же, хвалясь перед ними, сказала крылатое слово:

«Вот если б все из богов, что ныне стоят за троянцев,

Были, на бой выходя против меднооружных ахейцев,

Столь же отважны и стойки, как стойкой была Афродита,

Здесь против силы моей за Ареса пришедшая биться, —

О, уж давно бы тогда мы покончили с этой войною

И разрушенью б прекрасно построенный предали город!»

И улыбнулась в ответ белорукая Гера богиня.

Тут Аполлону сказал могучий Земли колебатель:

«Что ж это, Феб, не вступаем мы в битву? Пристойно ли это,

Раз уже бьются другие? Позорнее будет без боя

Нам на Олимп воротиться, в зевесов дворец меднозданный.

Ну, начинай! Ты рожденьем моложе. Мне выступить первым

Нехорошо: я и раньше родился, и опытен больше.

Как твое сердце, глупец, безрассудно! Ужели не помнишь,

Сколько с тобою мы бед претерпели вокруг Илиона, —

Мы лишь одни из бессмертных, когда, по приказу Зевеса,

К наглому Лаомедонту на год поступили на службу

С договоренною платой. И стал он давать приказанья.

Я для троянцев в то время вкруг города стену построил,

Чтоб неприступен он был, — широкую, крепкую стену.

Медленноногих коров ты пас, Аполлон, криворогих

В горных долинах богатой ущельями Иды лесистой.

После ж того, как нам радость дающие вынесли Оры

Срок платежа, целиком удержал нам насильственно плату

Лаомедонт нечестивый, с угрозами прочь нам уславши.

Ноги и руки над ними при этом он нам пригрозился

Крепко связать и продать на какой-нибудь остров далекий.

Был готов он и уши обоим отрезать нам медью.

Так от него мы с тобою обратно пошли, негодуя,

В гневе за плату, которую он обещал, но не отдал.

И вот его-то народу ты милость несешь и не хочешь

С нами стараться, чтоб гибель постигла надменных троянцев,

Полная, злая, а с ними детей и супруг их почтенных!»

Тут в ответ Посейдону сказал Аполлон дальновержец:

«Сам ты, Земли колебатель, почел бы меня неразумным,

Если б с тобою в борьбу я вступил из-за смертнорожденных,

Жалких, похожих на листья, людей, которые нынче

Полною жизнью цветут, плодами питаяся пашни,

Завтра — жизни лишась, исчезают. Давай, разойдемся,

В бой не вступая, а людям сражаться одним предоставим».

Так сказал и назад повернулся. Стыдился он сердцем

Руку на брата отцова поднять в сокрушительной схватке.

Гнев овладел Артемидой, державной владычицей дичи,

Рыщущей по полю. Яро корить начала она брата:

«Прочь бежишь, Дальновержец! Готов ты принесть Посейдону

Незаслуженную славу, победу ему уступая!

Эх, дурачок! Для чего тебе лук, бесполезный, как ветер?

Чтоб никогда я теперь не слыхала в отцовском чертоге

Гордой твоей похвальбы, как хвалился ты между богами,

Будто способен один на один с Посейдоном сразиться!»

Так говорила. И ей ничего Аполлон не ответил.

Но на нее рассердилась супруга почтенная Зевса.

На стреловержицу с бранью накинулась Гера богиня:

«Сука бесстыдная! Как? Уж против меня ты сегодня

Выступить хочешь? Тебе я тяжелой противницей буду,

Хоть луконосица ты, хотя для женщин и львицей

Зевс тебя сделал и дал убивать, какую захочешь![75]

Право, уж лучше б тебе по горам за зверями гоняться,

Диких оленей стрелять, чем с более сильными биться!

Если же хочешь сразиться, то скоро увидишь, насколько

Силой слабей ты меня, чтоб решаться равняться со мною!»

Так сказала и левой рукой близ кистей ухватила

Руки богини, а правою, с плеч Артемиды сорвавши

Лук и колчан, вкруг ушей ее бить ими стала со смехом.

Та, уклоняясь, рвалась. Рассыпались быстрые стрелы.

Плача, прочь убежала богиня, подобная быстрой

Горной голубке, от ястреба прочь улетевшей, чтоб скрыться

В горной расщелине: пойманной быть ей судьба не сулила.

Так Стреловержица с плачем бежала, оставивши лук свой.

Аргоубийца вожатый к Лето между тем обратился:

«В битву с тобою, Лето, вступать ни за что я не стану:

Страшно с супругами туч собирателя Зевса сражаться.

Ты ж средь богов олимпийских хвались себе, сколько угодно

Будто меня победила могучею силой своею».

Молвил. Лето подбирала изогнутый лук со стрелами,

В вихре поднявшейся пыли упавшими всюду на землю.

Лук подобравши и стрелы, Лето повернула обратно.

Та же пришла на Олимп, к меднозданному дому Зевеса.

Села, плача навзрыд, на колени родителя дева,

Платье на ней трепетало нетленное. Дочь Артемиду

Зевс к себе притянул и спросил, засмеявшися нежно:

«Кто так неправо с тобой поступил из потомков Урана?

Дочь моя, словно бы зло ты какое открыто свершила?»

Зевсу охотница-дева в прекрасном венке отвечала:

«Я женою побита твоей, белолокотной Герой.

Из-за нее ведь, отец, у бессмертных и ссоры и распри».

Так меж собой вели разговоры бессмертные боги.

Феб-Аполлон между тем в Илион удалился священный:

Он опасался, чтоб стен благозданного города Трои

Сила данайцев, судьбе вопреки, не разрушила нынче ж.

Прочие вечные боги к себе на Олимп удалились.