Читать книгу "Путилин и Петербургский Джек-потрошитель - Роман Добрый"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ироническая улыбка пробежала по губам великого сыщика.
— Я обязан знать всего понемногу. Чем могу быть полезен вам?
Коган хрустнул пальцами.
— Не только полезны, а можете прямо спасти меня. Я готов заплатить десятки тысяч…
— Виноват, я просил бы вас помнить, что вы находитесь не у комиссионера, а у Путилина, поэтому разговор ваш о деньгах я нахожу более чем неуместным и странным.
Миллионер-еврей из М. осекся.
— Простите, ваше превосходительство…
— Объясните, что привело вас ко мне.
— Горе, страшное горе. У меня исчезла дочь.
— Рахиль? — быстро задал вопрос Путилин.
Коган подпрыгнул на кресле:
— Как? Вы и это знаете?
Изумлению, почти священному ужасу почтенного еврея не было границ.
— Ну-с, господин Коган, потрудитесь рассказать, что такое стряслось с вашей дочерью.
Перепуганный, взволнованный миллионер начал длинный, подробный рассказ.
Он мало чем разнился от того, что было уже нам известно от Быстрицкого за исключением лишь вокзала, вагона и непостижимого исчезновения из него девушки.
— Я поклялся святой Торой, ваше превосходительство, что не допущу совершиться этому ужасу — переходу моей дочери в христианство. Я глубоко убежден, что вы понимаете мои отцовские чувства и чувства верного, чтущего свою религию, еврея. Станете ли вы осуждать меня за это?
— Ни на одну секунду. Я сам держусь взгляда, что всякий человек должен жить и умереть в своей вере.
На глазах Когана выступили слезы.
— О, я не ошибся в вас, глубокоуважаемый господин Путилин! Недаром многие из нас благословляют вас за дело Губермана, когда вы сняли с нас позорное обвинение в совершении ритуального убийства девочки.
— Ваша дочь бежала вечером?
— Да! — изумлялся все более и более М-й крез. — Я на другой день решил повезти ее за границу. Я был убежден, что там она успокоится, что угар этой первой молодой любви, обычный в ее возрасте, пройдет, что она забудет мимолетное увлечение. И вдруг все пошло прахом. Моя дочь исчезла!
Голос Когана перехватывался волнением.
— Что же вы думаете относительно этого?
— Что! Разумеется, только одно: она бежала к нему, к этому, простите, проклятому совратителю.
— Вы его не знаете?
— Нет. О, если бы я его знал! — Угроза, смертельная ненависть зазвенели в голосе бедного отца.
— Вы обращались к М-м властям?
— Обратился. Но, говоря откровенно, я плохо верю в талант наших местных властей.
— Так… так. Скажите, господин Коган, у вас много врагов?
Коган печально улыбнулся.
— Если у всякого человека, ваше превосходительство, их немало, то у богатого их особенно много. Зависть — плохой пособник дружбы.
— Среди какого населения у вас большее количество врагов, недоброжелателей: среди русского или еврейского?
Коган развел руками.
— Я затрудняюсь ответить на этот вопрос: ей-богу, не считал.
— Итак, вы просите моего содействия?
Миллионер-еврей схватил Путилина за обе руки.
— На коленях готов умолять вас, господин Путилин! Отыщите мою дочь! О, если бы вы знали, как я люблю мою Рахиль!
Путилин подумал минуту.
— Хорошо. Ваше дело меня очень заинтересовало. Сегодня вечером я выеду в М.
Когда Коган ушел, великий сыщик привел снова в кабинет Быстрицкого.
— Стало быть, помочь вам?
— Господин Путилин! Ваше превосходительство! Сделайте милость!
— Хорошо. Уезжайте в М. Я еду туда.
— Что ты скажешь, доктор?
Путилин стоял передо мной, улыбаясь.
— Могу сказать только одно, что мы едем в М. Остальное для меня так же темно и непонятно, как и все, за что ты берешься.
Путилин рассмеялся.
— А ты сам, Иван Дмитриевич, разве понимаешь что-нибудь в этой абракадабре?
— Нет, нет… Успокойся, доктор, не обижайся. Я… я тоже еще не начал выводить свою «кривую». Скажу тебе одно: нам надо решить уравнение с несколькими неизвестными.
— Непостижимый случай! — вырвалось у меня. — Отец обвиняет в похищении девушки «тайного» жениха, жених — отца.
Путилин посмотрел на часы.
— Время летит. Мне надо еще распорядиться. Поезжай и собирайся. В девять десять я буду на вокзале.
Первые шаги
Когда я приехал на вокзал, Путилина еще не было. Вскоре явился и он.
Нос к носу, садясь в вагон, мы столкнулись с Коганом.
— Господин Путилин! — так и рванулся к моему другу миллионер.
Путилин холодно заметил:
— Хотя мы и едем в одном поезде, но помните, что встречаться мы с вами не должны. Вы не забывайте, что за нами могут следить…
— Кто? — побледнел Коган.
— Если бы я знал кто, то, поверьте, не поехал бы на раскрытие вашего дела, — усмехнулся Путилин.
Утомительно долго тянулся поезд.
Путилин почти не спал.
Глядя на моего знаменитого друга, я замечал, что он сильно волнуется. Видимо, какая-то тревожная мысль обуревала его гениальную голову.
— Ты бы отдохнул, Иван Дмитриевич, — посоветовал я ему.
— А? Что? — спросил он меня рассеянно.
Для меня становилось ясным, что он выводит свою хитроумную «кривую».
Для меня, как доктора-клинициста, всегда являлась загадкой поразительная способность этого человека предвидеть то, что было совершенно темно, неясно. В Путилине я видел какого-то особенного прозорливца духа, на нем, поверите ли, я учился.
Мы подъезжали к М.
Оставалась еще одна станция до города, населенного в то время почти сплошь евреями.
Прошел кондуктор.
— Ва-а-ши билеты, господа!
При виде сертификата Путилина, «обер» взял под козырек.
— Сейчас последняя станция до М.?
— Так точно, ваше превосходительство!
— Станция «Ратомка»?
— Так точно, ваше превосходительство!
— Сколько верст до М. от нее?
— Шестнадцать.
Поезд стал замедлять ход.
— Ну, доктор, мы сейчас выйдем на этой станции, — обратился ко мне Путилин.
— Зачем?
— Так… хочется ноги размять. Чемодан свой бери с собой.
Я ровно ничего не понимал.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Путилин и Петербургский Джек-потрошитель - Роман Добрый», после закрытия браузера.