Читать книгу "Охотники за партизанами. Бригада Дирлевангера - Иван Ковтун"

По мнению Михаэлиса, с декабря 1944 г. до середины февраля 1945 г. в бригаде служило 5 % браконьеров и иностранных добровольцев, 50 % осужденных членов СС и военнослужащих германской армии, 45 % бывших узников концлагерей[1087].

Ауэрбах приводит другие данные. Опираясь на послевоенные показания судьи СС доктора Бруно Вилле, он представляет следующую картину: 10–15 % — бывшие члены войск СС и полиции, более 50 % — осужденные военнослужащие вермахта, люфтваффе и кригсмарине, 30 % — бывшие заключенные концлагерей («политические» и уголовники)[1088].

Отбор политзаключенных проводился в основном принудительным образом. Фриц Винтер, бывший узник Заксенхаузена, вспоминал: «17 ноября 1944 года мы, заключенные, были построены офицером СС, от которого… стало известно, что у нас есть два пути: либо нас убьют выстрелом в затылок, либо мы вступим в войска СС, а именно — в особую команду Дирлевангера. Поскольку никто не хотел умирать, все согласились»[1089].

В штрафном формировании, как мы неоднократно отмечали, проходили службу разные люди. В октябре 1944 г. в бригаду отправили священника католической церкви, Франца Доппельфельда, бывшего викария при архиепископе Кельна. Доппельфельда арестовали и доставили в Дахау за произнесение с амвона антигосударственных проповедей. В 1944 г. его перевели из Дахау в Заксенхаузен, а уже оттуда он попал в бригаду.

Часть из тех, кого заставили вступить в соединение Дирлевагера, раньше были журналистами, политиками, мелкими чиновниками. К числу таких узников, например, относились Вильгельм Муррвайс, Ганс Кимпфмюллер и Йозеф Вагнер, которые провели в заключении 12 лет. Примерно столько же томились в концлагерях Вальтер Олдорф, Карл Вильгельм, Фриц Зуттер, Рихард Гайм и Генрих Туниг[1090].

Более 11 лет провел за колючей проволокой член штрассеровской организации «Черный фронт», Карл Иохгайм. Он успел побывать узником Дахау, Бухенвальда, Заксенхаузена, Анкенбука, Хойберга, Остхофена, Кислау, содержался в тюрьмах Карлсруэ, Брухзаля и Нюрнберга. Иохгайм был отобран в штурмовую бригаду и, по некоторым данным, за свою службу получил даже звание унтерштурмфюрера СС[1091].

Оказались в составе нового пополнения и коммунисты. Причины, толкнувшие членов КПГ вступить в бригаду Дирлевангера, называются разные, но в первую очередь — при первой возможности перейти на советскую сторону. Однако не все руководствовались подобными соображениями. Некоторые, проведя по 10–12 лет в концлагерях, просто хотели покинуть барак и получить возможность отправить письмо родственникам. К примеру, коммунист Пауль Лау, узник Заксенхаузена, написал своей сестре в Гамбург письмо, где были такие слова: «Ты, вероятно, удивишься, узнав, что я больше не заключенный концлагеря, а рядовой СС. Да, времена меняются, и мы тоже должны меняться со временем»[1092].

Следует подчеркнуть, что решение определенной части коммунистов пойти на службу к Дирлевангеру вызвало у других узников-антифашистов настоящий шок. Так, в Заксенхаузене был блок, где содержались польские заключенные, знавшие, какую роль сыграли штрафники в подавлении Варшавского восстания. Поляки пришли в ужас, когда узнали, куда отправляют группы немецких коммунистов. Вместе с тем встречаются свидетельства, из которых можно сделать вывод, что зачастую узники не имели выбора. Заключенного просто включали в список и переводили в специальный барак[1093].

По утверждению историка Клауша, опиравшегося на документы из нескольких архивов, а также использовавшего в своей работе мемуары бывших узников, только в ноябре 1944 г. в соединение Дирлевангера было направлено 188 политзаключенных с коммунистической ориентацией. Из них 121 из Заксенхаузена, 26 из Нойенгамме, 17 из Дахау, 12 из Аушвица, пять из Флоссенбурга, два из Натцвайлера и еще пять из неустановленных лагерей. В целом в ноябре 1944 г. в штрафное формирование прибыло 244 человека, отбывавших наказание за участие в левом сопротивлении[1094].

Значительный процент штрафников составляли осужденные члены СС и полиции. Среди них порою встречались бывшие участники карательных акций. Например, в феврале 1945 г. в соединение Дирлевангера прибыл Ганс Геспе. В 1941 г. он служил в 105-м полицейском батальоне. Этот батальон (командир — майор полиции Ганс Гельвес) принимал участие в борьбе с партизанами в тыловом районе группы армий «Север» и занимался расстрелами пленных «народных мстителей» и гражданских лиц. В сентябре 1942 г., когда батальон перевели на территорию Нидерландов, Ганс Геспе самовольно оставил часть, но был найден и приговорен к пяти годам тюремного заключения. До февраля 1945 г. он содержался в штрафных лагерях СС Дахау и Аллахе. Геспе разрешили пройти реабилитацию в составе 36-й ваффен-гренадерской дивизии СС, он участвовал в боевых действиях на германо-советском фронте и был взят в плен бойцами Красной армии[1095].

Иначе сложилась судьба бывшего гауптштурмфюрера СС Лангелоца. Он был лишен офицерского звания за махинации с денежными средствами и отправлен в составе команды в Варшаву, в особый полк Дирлевангера. Во время боев в городе Лангелоц был несколько раз тяжело ранен и доставлен в госпиталь. После выздоровления он согласился продолжить службу в штурмовой бригаде. Лангелоца назначили командиром 9-й роты III батальона 73-го ваффен-гренадерского полка СС. Как командир роты, он показал себя слабо, был пойман на воровстве и приговорен к смертной казни, но Дирлевангер его помиловал. Во время одной из операций против словацких партизан Лангелоц сдался в плен повстанцам. Правда, в плену ему долго находиться не пришлось: эсэсовцы организовали атаку и отбили пленных. Когда стало известно, что Лангелоц добровольно сдался в плен, Дирлевангер приказал его расстрелять[1096].

В конце осени 1944 г. в бригаду стали переводить осужденных офицеров сухопутных войск, приговоренных к смертной казни или к длительным срокам тюремного заключения. Основанием для этого послужила телеграмма Гиммлера от 14 ноября 1944 г., определявшая порядок приема указанной категории военнослужащих. В документе отмечалось: