Читать книгу "Елена Рерих. Путь к Посвящению - Наталья Ковалева"

Конечно, ви`дение Еленой Ивановной Махатмы М. с цветком лотоса в руке означало незримую помощь Учителя издателю и сотрудникам этого журнала.

Мастер Мориа не уставал проявлять милосердие везде, где только было можно. Принцип милосердия и человечности был с древнейших времен завещан сотрудникам Белого Братства Их Высшими руководителями. Не случайно в учении, которое создавалось Махатмой М. в сотрудничестве с семьей Рерихов, говорилось: « если заметите бесчеловечную жестокость, будьте уверены, что это есть признак темных. Каждое Учение Света есть прежде всего развитие человечности. Запомните это прочно, ибо никогда мир так не нуждался в этом качестве. Человечность есть врата ко всем прочим мирам. Человечность есть основа чувствознания. Человечность есть крылья прекрасные. Субстанция человечности есть вещество “Чаши”, потому прежде всего на Земле облечемся в человечность и познаем ее, как броню от сил темных. Явление огненное посетит сердце человечностью. Так мы еще раз поймем, насколько самое далекое близко нам. Мы тоже признаем друг друга по человечности. Так будем трудиться для самого нужного в этот час опасности» [1082] .

Тому же – человечности и милосердию – Мастер учил и своих сотрудников. Уже давно матери Зинаиды Григорьевны, Софье Михайловне Шафран, в видении был указан адрес одного учреждения, которое, как поняли Лихтманы, им надо было посетить. Но дни в работе летели быстро и незаметно, и Софья Михайловна не сразу нашла время пойти по указанному ей адресу. Когда же она наконец нашла указанный в видении дом, он оказался, видимо, аналогом будущих хосписов – домом для неизлечимо больных. Подходя к этому учреждению, Софья Михайловна увидела выходящую оттуда пожилую женщину и спросила, что можно принести этим больным. Женщина ответила, что можно принести фрукты, и то же самое было сказано Софье Михайловне в видении, бывшем у нее задолго до этого. Как писала Зинаида, «нам всем стыдно, что мы раньше не узнали про этот адрес. М. сказал: “И Я удивлен”» [1083] .

Последняя выставка в школе

Последние два месяца пребывания Рерихов в Америке были особенно ответственными. Им надлежало закрепить все, что было достигнуто ими в культурном строительстве, дать последние указания американским ученикам для самостоятельной работы, решить последние важные организационные проблемы. При этом попытки врагов навредить делам где только возможно не прекращались до самого их отъезда из США.

Зинаида отмечала, что в эти дни Елене Ивановне снился характерный сон – будто она шла по улице в Петербурге и на нее со всех сторон мчались мотоциклетки, угрожая сбить, но как только они приближались к ней, то сразу же падали. Это был символ нападений, рассеянных Лучом Учителя.

Конечно, это напряжение последних дней сказывалось на их самочувствии. Мастер М., защищая своих сотрудников от астральных нападений, окутывал их Своей аурой, однако ее воздействие, в силу свойственного ей огромного напряжения, сказывалось на организмах Рерихов непросто, вызывая плохое самочувствие и состояние постоянной усталости. На это накладывалась и естественная усталость из-за большой работы, выполняемой ими, и к тому же перестройка их организмов, неизбежная при открытии высших центров.

Неуклонно заботившийся о Своих учениках Учитель напоминал:

«Здоровье берегите. Мы поручились за вас и за успешное окончание. Вы уже успели окончить многое. Фуяма, больше ходи, не утомляйся. Урусвати, не читай поздно. Вам волноваться нельзя. Много тревожились и глубоко хлебнули Нашу ауру. При условии города вами сделана гигантская работа. Теперь можете думать об отдыхе. И рад воистину, ибо быстро началось ваше поручение и ни одно из Наших поручений не росло еще так поспешно. И потому рад сказать вам, чтобы в сохранении Заветов вы могли бы так же поспешать в будущем. Дела растут» [1084] .

Отдых был необходим Рерихам в связи с особым нервным напряжением, вызванным воздействиями на них мощных духовных энергий. О состоянии, испытываемом Рерихами в тот период, Учитель сказал:

«Хочу назвать вашу болезнь – называется оккультной лихорадкой – явление, знакомое Нам, но усиленное утомлением и переменою организма.

Надо бережно пережить это время.

Во время боя окружал вас плотною аурою, —

Это похоже на хлороформ, после надо отдышаться» [1085] .

В конце марта решено было устроить в школе небольшую выставку работ Николая Константиновича. Выставка была запланирована всего на один день. Подготовка выставки дала сотрудникам Рерихов ценный опыт развешивания картин. Этим занимались в основном Елена Ивановна и Николай Константинович, а члены внутреннего круга учеников помогали им, учась при этом общим принципам подбора картин при их развешивании на стенах.

Как писала З. Фосдик, «подбираются не только гармоничные краски, близкие по духу сюжеты, но и пропорция – мера должна подходить. Одна картина “скучна” рядом с другой, другая “терпка”. Удача [одной] “убивает” другую. Висят пять картин, и кажется гармонично, приходит шестая – и вся гармония нарушена, и все надо перевесить. Боковой свет лучше всего для картин, “лобовой” хуже всего. Две картины одинакового тона или красок нехороши, если висят рядом. Сегодня много раз перевешивали картины на первой стене, чтобы добиться желательной гармонии для глаза. Е.И. поражает своим знанием развешивания картин и пониманием красок. Какие дивные картины, и как украсились и заговорили стены! Какой великий художник Н.К.! Многое мы поняли сегодня – мудрость и красоту в художестве. Это всё иной мир! Краски как драгоценные камни! Все устали, кроме Е.И. и Н.К., которые больше всех и работали» [1086] .

Несмотря на столь короткий срок экспонирования – всего один день – выставку посетило много людей, и она произвела огромное впечатление на всех посетителей. Знакомый Рерихов, некто Рывкин, чтобы попасть на выставку, приехал специально из Филадельфии. Он ушел из зала последним, по словам Зинаиды, с трудом оторвавшись от картин и уверяя, что глядя на картины, он словно слышит колокольный звон. Среди посетивших выставку было много желающих купить картины; люди спрашивали цены на них и были очень разочарованы, узнав, что картины не продаются.

Темное влияние

Однако чем очевиднее были успехи Рериха как художника и руководителя Института объединенных искусств, тем активнее действовали его враги. Конечно, главным центром противодействия был иерофант тьмы, действующий через своих многочисленных пособников – не только его посланников вроде Вадьи, но и через завистливых и непорядочных людей.

На сеансе 26 марта Учитель опять предупредил Рерихов о том, что их враги активизировались. Компаньоны Хорша не оставляли попыток вовлечь его в опасные спекуляции, грозившие ему в конечном счете разорением. Мало того – в борьбе с успешно функционирующими культурными учреждениями Рерихов противник разыграл новую «козырную карту» – шовинистические чувства. До начала культурной деятельности Рерихов в США не было музеев, посвященных творчеству только одного художника. Музей Н. Рериха был первым в своем роде. У несостоявшихся художников это не могло не породить чувства зависти, последствием которого была клевета в адрес Рериха. В определенной среде начались разговоры о том, что Институт Объединенных искусств, созданный Рерихами, – это русская школа искусств, а музей Рериха, созданный при «Корона Мунди», – это музей русского художника, в то время как ни один американский художник не удостоился такой чести – иметь музей собственного творчества. Такими рассуждениями враги Рерихов настраивали соответствующим образом некоторых деятелей искусств и журналистов, а затем и Луиса Хорша, выступившего спонсором рериховских культурных учреждений.