Читать книгу "В дебрях Африки - Генри Мортон Стенли"

У озерных рукавов и проток, очень похожих на русла рек и также то расширенных, то суженных, водится несметное множество всякой водяной птицы: утки, гуси, ибисы, цапли, аисты, бакланы, кулики, рыболовы, нырки и проч.

21 июня мы пошли по следам Рукары, его войска и табунов и, направляясь сначала на запад, потом на север, обогнули длинную бухту озера, названную заливом Беатрисы. Не так давно эта бухта должна была простираться гораздо дальше. Равнина совершенно плоская, и длинные отмели вдаются в нее с озера узкими языками. Через такие мелководья нам пришлось несколько раз переправиться. По мере движения нашего к северу вдали показались холмы Торо. Подойдя к ним, мы свернули на северо-восток и, сделав переход в 16 км, остановились в Мухокии, небольшой деревушке в равном расстоянии от озера и гор. Разведчики, шныряя по окрестности, взяли в плен дезертира из армии Рукары, сообщившего нам, что уара-сура находятся в Бурули.

22 июня мы продолжали путь. Справа, метров на десять ниже уступа, по которому мы шли, расстилалась равнина, гладкая, как стол, а слева – юго-восточные предгорья. Рувензори вдавался в равнину длинными отрогами, завершавшимися по большой части коническими холмами; плоское дно равнины образовало между ними широкие бухты. Мы перешли поперек трех ручьев и двух порядочных рек, называемых Уньямвамби и Рукокои, из которых первая загромождена громадной круглой галькой, гладко отполированной от трения в быстрине чрезвычайно бурливой реки.

Подходя к Рукоки, берега которой замаскированы высокими камышами, наш авангард встречен был неожиданным залпом множества мушкетов. Впереди у нас шли, к сожалению, васонгоры и ваконжу, служившие проводниками. Испугавшись, они сплошной кучей повалились в реку, и в наступившей суматохе их острые копья наделали гораздо больше вреда нам, чем скрытому в засаде неприятелю.

Однако наши наскоро сложили вьюки и в несколько минут сформировали два отряда, которые с полнейшим хладнокровием пошли в атаку на камыши и подоспели как раз в ту минуту, когда арьергард уара-сура вышел из прикрытия. Завязалась оживленная перестрелка. Для успешной войны с дикарями нужно иметь кавалерию, потому что они дерутся все вразброд и все время перебегают с места на место. Часть уара-сура бежала на юг, часть устремилась в горы, спасаясь от наших выстрелов. Убедившись в том, что они точно убежали, отряды наши прекратили преследование, люди разобрали свои вьюки, и мы продолжали путь к Бурули. Вскоре мы завидели обширные банановые плантации этого селения и решили там возобновить наши запасы, так как плодов было множество.

Перед тем как подойти к упомянутой засаде на реке Рукоки, мы заметили, что поперек тропинки положена зарезанная коза и вокруг нее десятка два желтых плодов, похожих на томаты и растущих здесь во множестве на кустах. Все мы очень хорошо знали, что это обозначает воинственный вызов со стороны уара-сура или же угрожает нам возмездием; но туземцы до такой степени верили в наше могущество, что без малейшего колебания шли вперед и были до крайности изумлены, когда им пришлось поплатиться за свою отвагу.

После полудня разведчики отправились выслеживать уара-сура и донесли, что различные партии их, разбежавшиеся по сторонам, опять соединяются и идут через равнину к востоку-северо-востоку. Разведчики не могли противостоять искушению и послали им вдогонку несколько выстрелов, отчего те побежали еще быстрее и по дороге бросали свой багаж, наши видели, как они принялись палками подгонять своих пленных. Но пленные, окончательно доведенные до отчаяния и страхом и побоями, кинули свои вьюки и со всех ног бросились бежать под защиту наших разведчиков. В числе разбросанного багажа оказалось много предметов, которые нам очень пригодились, а в числе пленных была молодая женщина из племени вахума, весьма приятной наружности, доставившая нам кучу драгоценных сведений насчет Рукары и его табунов рогатого скота.

На другой день рано утром капитан Нельсон взял отряд с сотней ружей и полсотни ваконжу и васонгоров, вооруженных копьями, и отправился по следам арьергарда Рукары с намерением, если возможно, нагнать неприятеля. Пройдя 20 км и нигде не видя его, он воротился в Бурули, куда и мы пришли после заката солнца, сделав в этот день отличный переход.

Мне говорили, что неподалеку отсюда есть два горячих источника, один близ селения Иванды, к северо-востоку от Бурули, другой, «настолько горячий, что в нем можно варить бананы», еще восточнее, близ Люаджимбы.

Совершив несколько очень значительных переходов по равнине, мы остановились в Бурули и отдохнули здесь два дня. Тропинки нам попадались все прямые, ровные, широкие, и не было на них ни кольев, ни корней, ни камушков, ни красных муравьев и вообще никаких препятствий. Притом же в Бурули было редкое обилие съестных припасов, и я находил, что нечего особенно торопить людей. Перед выступлением из этого цветущего селения наши союзники, ваконжу и васонгоры, попросили позволения уйти по домам. Каждый из вождей и старшин получил от нас подарки, и мы, к нашему сожалению, расстались. Бевуа со своими ваконжу были теперь за 140 км от своей родины; их крайнее благодушие, усердие и деликатность успели расположить к ним все сердца.

25-го мы шли 20 км по плоской равнине, сначала гладкой и зеленой, как садовая лужайка, пересеченной пятью речками и широкими участками болотистого грунта, потом, примерно на половине этого пространства, равнина начала слегка холмиться, представляя то легкие возвышения, то мягкие зеленые луговины. По холмам росли густые рощи акаций, а на краю склонов мы заметили три вида молочая, коренастые веерные пальмы, а также изредка пальмы укинду. После полудня мы стали лагерем в лесу, за час пути до реки Нсонги.

На этом месте, очевидно, нередко располагались лагерем шайки уара-сура и караваны, ходившие из Торо за солью к соляным озерам; речки поблизости не было, и потому наши повара, утомленные длинным переходом, воспользовались для стряпни тою водой, которую нашли в колодцах, вырытых здесь туземцами. От этой воды нам очень не поздоровилось.

На другой день перешли реку Нсонги, имеющую 15 м ширины и полметра глубины. Тотчас за рекой начался подъем на высокое плоскогорье Ухайяны, которое вместе с Торо, Китагуэндой и Анкори образует восточный водораздел бассейна озера Эдуарда. В полдень стали лагерем на широком уступе у селения Кавендарэ, в Ухайяне, на высоте 1 210 м над уровнем моря и 200 м выше уровня озера.

Уара-сура уже поджидали нас и тотчас начали стрелять с окрестных холмов, но когда авангард бросился в атаку, они убежали, оставив в наших руках здоровенного пленника: он только что собирался кинуть копье, как один из наших разведчиков, подкравшийся сзади, повалил его и взял в плен.

Перед подъемом на уступ мы прошли через селение Какония, окруженное роскошными нивами белого проса, кунжута, бобов и бататов. За час ходу отсюда на северо-восток лежит очень значительное поселение Карамулли.

Вскоре после разбивки лагеря один из египетских чиновников, Юсуф-эфенди, умер от отвердения печени. Это был уже, если не ошибаюсь, шестой покойник из числа египтян. Они вели у себя в Экваториальной провинции такую невоздержанную жизнь и так истаскались, что почти ни одного не было между ними крепкого человека, и тот физический труд, который занзибарцы переносили почти шутя, для египтян оказывался совершенно не под силу.