Читать книгу "Напряжение растет - Владимир Ильин"

Проблема в том, что с Александром Сергеевичем Долгоруким говорить не хотели. Выставляли вместо себя замов и младших сыновей для принятия соболезнований, канцелярски сухо отписывались, отвечая на душевные послания, вышедшие из-под руки князя. Поговаривают, где-то в столицах кто-то уже расчертил родовые земли Долгоруких на лоскуты и поделил со сварой таких же, как он сам, гиен…

Такие вести не способствуют долголетию, а тяжесть нарушенных обещаний выпивает не только здоровье, но и Силу. Прошлым вечером князь ощутил, что не может выполнить заклинания уровня «учитель», а это уже практически смерть как руководителя и политика. Сильные не разговаривают со слабыми.

Из зеркальной створки двери на него смотрел поседевший мужчина, выглядевший как бы не старше собственного отца. Поэтому сегодняшние переговоры будет вести старый князь, олицетворяя мощь клана, с которой следует считаться. Собственно, именно Сергей Михайлович всех и собрал. Ему отказать не посмели.

Долгом же номинального главы клана было стоять у двери и пожимать руки всем входящим – тем из них, кто руку подавал, а не проходил мимо, словно он пустое место.

Но большинство пожимало. Потому как большинством ныне были свои, из Оболенских, связанные родством и долгами. Лопатины, Лыковы, Немовы, Пенинские, Репнины, Тростенские, Туренины… Вызванные под предлогом «расследования» и «защиты», они были призваны служить противовесом почти трем десяткам озлобленных семей, жаждущих мести и виры. Иначе вместо разговоров начнется война. А с такой поддержкой – хотя бы выслушают, что уже неплохо.

Отдельной силой на переговорах выступят судьи. Одиннадцать «виртуозов», слегка недовольных временной задержкой, но умасленных очередной порцией подарков, опустошивших оперативную казну. Перед такими тоже не особо поиграешь мускулатурой, стращая возможными проблемами. Они сами – одиннадцать проблем, и не где-то там в будущем, а на расстоянии вытянутой руки.

В дальнем углу, в кресле, стоящем в сторонке от общего стола, держась как бы наособицу от общего действа, но тщательно его контролируя, невозмутимо проводил время представитель принца. Этот в общую свару не вмешается ни в коем случае. Если кланы решат жрать друг друга, император возьмет свое, творя правосудие на обломках. Но без него никак, ведь официально – встреча все еще по поводу турнира.

Сложные времена для семьи, рода и клана. Но и не в такие выстаивали, отсчитывая новые и новые века.

– Рад, что мы все сегодня собрались, – взял слово Сергей Михайлович, встав из кресла во главе стола.

Александр Сергеевич остался у дверей. Ему бы занять место по правую руку от отца, но там уже сидели Немовы и Лыковы. Двигать союзников с места неудобно.

Напротив от группировки Долгоруких расположились судьи, занимая свою часть овального стола. Князья-участники и их представители расселись по обе стороны от Долгоруких, порою через кресло друг от друга. Там тоже не у всех лады, на этом можно сыграть. Отец сможет.

– Как вы знаете, во время второго этапа турнира на участников было совершено нападение. Как дед своих внуков, тоже оказавшихся под волной, я разделяю справедливый гнев и глубоко скорблю по невинным жертвам. Мы уже определили злочинцев и передадим вам сведения по завершении данной встречи.

Зал явно желал негодовать и требовать немедленно, сейчас, срочно! Но старый Долгорукий никогда не был тем, у кого что-то можно требовать. И его Сила – при нем. Он никому не давал и не нарушал обещаний, его честь цела и только окрепла перед лицом угрозы уничтожения рода и клана.

– Размеры компенсации родственникам погибших я лично обсужу с каждой из потерпевших сторон. Клан и род не снимает с себя вины за небрежение безопасностью, – камнем упало в тишину зала. – Мы не станем уклоняться от виры и, если вы посчитаете нас виновными, от родовой мести. Но сейчас разговор не об этом. У нас осталось незавершенное дело, которое мы со всей ответственностью и решимостью продолжаем называть нашим турниром. Как бы ни сложились обстоятельства, он должен быть завершен, а приз должен уйти к победителю.

– Турнир, как мы полагаем, завершен в полной мере, – заявил со своего места представитель Шуйских, кажется, Руслан. – Победили ученики нашей школы.

– Неведомо что творилось на финише! – выступил с протестом представитель Голицыных. – Нет записей камер и спутников, а слова…

– Слова моего внука, Андрея Долгорукого, вполне достаточно, – успокоил спорщиков Сергей Михайлович. – Он там был лично и свидетельствует об ударе по колоколу.

«Вернее, упрямо твердит, что слышал», – добавил про себя Александр Сергеевич, поджав губы.

Княжеский представитель разочарованно откинулся в кресле. На этот аргумент ответить было нечем. Но тут же насторожился, стоило зазвучать новым словам Долгорукого-старшего.

– Но справедливо ли прошли соревнования? Можно ли назвать частью турнира дурную волну, перенесшую к с самому финишу плот команды, шедшей в числе последних? Или, так как волна является частью злого умысла, следует признать ее форс-мажором и провести этап заново?

Деньги, алюминиевый комбинат и станция – слишком большой куш, чтобы их игнорировать. Гибель детей… трагична. Но кланы предпочитают мстить, одновременно зарабатывая деньги, а не горевать. Этот ход вполне мог отвести часть внимания от трагедии, а также вернуть шоу на телеэкраны не в свете провала, но нового рождения. Удар по имиджу был бы смягчен, недовольные кланы возобновили бы соревнование между собой, а не объединялись бы в порыве общего горя против Долгоруких. Изящный ход, старый князь на такие был большим мастером.

Раздались первые голоса с мест и тут же безо всякой солидности слились в единодушный гвалт с редкими репликами протеста. Проигравшие, особенно те, кто выбыл еще до волны, ожидаемо требовали все переиграть. Семьи, потерявшие близких, молчали. Но это молчание Александр Сергеевич Долгорукий уверенно трактовал в пользу клана.

– Полагаю, надо предоставить решение этого вопроса судьям, – постановил старый Долгорукий и жестом передал слово представительному жюри в противоположном конце стола.

О них на короткое время забыли. Впрочем, в своем эгоизме могли и вовсе не вспомнить.

– Если новый этап будет таким же веселым, как этот, я согласен, – важно качнулся человек в чалме.

– Против, – скучно ответил следующий в очереди.

– За новый этап.

Голоса были разными, но, к удовольствию Александра Сергеевича, существенный перевес оказался на их стороне.

Вот что значит – тщательная работа с судьями. Ну и откровенное их равнодушие к турниру северной страны.

– Я скажу, – неторопливо поднялся с кресла одиннадцатый судья.

И отчего-то от традиционного, слегка нелепого в современной обстановке наряда князя Вида, черно-красного, богато расшитого каменьями, по золотой паволоке, неприятно екнуло в сердцах князей Долгоруких.

– Испытание было, – веско произнес румынский князь, отходя от стола и принимаясь медленно обходить кресла с судьями. – Суровое. – Он коснулся плеча «виртуоза» из рода Миттал. – Одно для всех. – Рука легла на спинку кресла американца. – Но для команды-победителя особенно жестокое.