Читать книгу "Адмирал Кузнецов. Опальный адмирал - Александр Золототрубов"

Разговор с Фроловым не облегчил мучения наркома. Он знал: если ведомство Берия «обрабатывало» Фролова, то его трудно выручить. «Но я ни за что не дам его в обиду! — мысленно дал себе зарок Николай Герасимович. — До войны и так погибло немало невинных моряков». На выручку ему неожиданно пришел адмирал Исаков.

— Я готовил Фролова в командировку, мне и ответ держать, так что не обессудьте, — заявил он безапелляционно.

Исаков попросился на прием к Сталину. Сказал вождю, что тот введен кем-то в заблуждение неточной информацией, что Фролову он верит как самому себе.

— Фролов выполнял важное государственное задание, он все делал так, как я рекомендовал ему.

— А вино, вино было? — вдруг в упор спросил Верховный.

— Было вино, как обычно бывает на приемах, — спокойно ответил Исаков. — Когда в госпитале мне отрезали ногу, я едва не умер. Врачи давали разные лекарства, но мне становилось все хуже и хуже. И тогда медики Джанелидзе и Мясников отменили все лекарства и начали давать мне коньяк. Я выпил целый стакан, и мне стало легче, дело пошло на поправку. Так что, теперь меня можно причислить к пьяницам? Извините за горячность, товарищ Сталин, но я обязан защищать своих подчиненных от необоснованных обвинений. Если что — накажите меня. Но после того, что со мной случилось в Туапсе в сорок втором, мне уже бояться нечего.

Сталин при этих словах хотел сказать что-то грубое, но вдруг понял, что Исаков стоит на костылях!

— Товарищ Исаков, — поспешно произнес Верховный, — прошу вас сесть… Я разберусь с теми, кто неверно доложил мне о Фролове, и если он невиновен, назначайте его, как вы решили с наркомом. Но я проверю…

На другой день Кузнецову позвонил Поскребышев.

— Пишите реляцию на контр-адмирала Фролова…

После этого Фролов был назначен начальником штаба Тихоокеанского флота, где он в дальнейшем, когда начались боевые действия против Японии, проявил себя с лучшей стороны.

Николай Герасимович побывал на узле связи, затем зашел к начальнику Главморштаба.

— Владимир Анатольевич, я давал вам поручение подобрать группу краснофлотцев и офицеров для учебы в США, — сказал Кузнецов. — Им надо освоить американскую технику борьбы с подводными лодками на больших охотниках. Не забыли?

Алафузов смутился, даже слегка покраснел. Разве он мог забыть?

— Моряки-акустики готовы к отъезду, ждут вашего приказа. Надолго они едут?

— Месяца на два, включая практику на кораблях флота США, с фактическим поиском в море подводных лодок, — пояснил Николай Герасимович. — Потом эти акустики войдут в состав экипажей больших охотников и на них вернутся в Советский Союз. Я уже отдал распоряжение военно-морскому атташе в США капитану 1-го ранга Егорычеву, чтобы встретил наших моряков и занялся их устройством. Учиться они будут в штате Флорида.

Казалось, что весенняя передышка на фронтах затянется, но этого не произошло. Летом Красная Армия развернула наступление от Балтики до Карпат. В ежедневных сводках Совинформбюро звучали знакомые Кузнецову имена военачальников, чьи войска добивались успехов в сражениях. В такие минуты Николай Герасимович чувствовал себя бодрее обычного, его радовало, что и военный флот, коим он руководит, вносит свою лепту в разгром врага.

— С чем вы пришли ко мне? — спросил нарком Алафузова.

Тот загадочно улыбнулся. Такое с ним случалось редко, был он по натуре сдержан и особых эмоций не проявлял.

— Я разговаривал с адмиралом Трибуцем.

— Что, ночью ему звонили?

— В это время всегда хорошая слышимость, на линии связи совершенно нет помех. Комфлот сообщил приятную новость… Потоплен немецкий крейсер «Ниобе». Корабль пошел на дно вместе с экипажем — погибло более четырехсот фрицев.

— Вот это да, молодцы балтийцы! — оживился Николай Герасимович. — Выходит, им все же удалось добить крейсер…

В начале июля наша воздушная разведка обнаружила крейсер на западном рейде порта Котка. Летчики сбросили на него до ста бомб, но корабль так и не поразили: над морем стоял туман и видимость была плохой. Пока на крейсер готовили новую воздушную атаку, он изменил место стоянки и бросил якорь на мелководье, где его не могли достать наши подводные лодки. И тогда командующий ВВС Балтфлота генерал Самохин решил атаковать крейсер пикирующими бомбардировщиками, и это принесло успех: он получил повреждения, но остался на плаву. Дело завершило звено торпедоносцев Героя Советского Союза майора Пономаренко. Две бомбы, каждая весом по тонне, прошили корабль, раздался сильный взрыв, и он сразу затонул.

Нарком распорядился, чтобы о победе летчиков Балтики донесли в Генштаб. Улыбаясь краешками губ, он заметил:

— Владимир Антонович, однако в вашем сообщении есть ошибка. У немцев не было крейсера «Ниобе». Это бывший голландский крейсер «Гельдерланд». Немцы переоборудовали его в корабль ПВО и дали ему новое название. Значит, капут кораблю?

— Факт, капут, — улыбнулся Алафузов. — Трибуц сказал, что Военный совет флота решил представить Ракова, первым атаковавшего корабль, к награждению второй медалью «Золотая Звезда», а капитана Тихонова, уничтожившего крупный транспорт, — к званию Героя Советского Союза. Вы поддержите ходатайство?

— Несомненно! — Нарком взглянул на карту. — Еще удар — и Карельский перешеек свободен!.. Да, а Головко не звонил?

— Нет, хотя донесения шлет регулярно. Недавно там отличились катерники: разгромили вражеский конвой в Варангер-фьорде.

В кабинет вошел адмирал Галлер.

— Не помешал, Николай Герасимович? Я на минуту… Получен ответ на ваше обращение в ГКО по вопросу строительства гидросамолетов. — Галлер положил на стол документ. — Я вам его оставлю, а сам побегу на переговоры с начальником штаба Северного флота. Не возражаете?

— Ладно, беги, потом зайдешь ко мне…

Николай Герасимович прочел документ и остался доволен: принято положительное решение. Совсем недавно он убеждал Сталина в том, что война подтвердила необходимость иметь на морских театрах летающие лодки. И надо сказать, Председатель ГКО внимательно выслушал его.

— Что они могут делать? — спросил он. — Если только бомбить, то у нас есть для этого самолеты.

— Многое могут, — веско ответил нарком и начал перечислять: — Вести разведку, поиск, наблюдение за кораблями и конвоями судов противника на удаленных морских коммуникациях, сопровождать свои конвои и охранять их от подводных лодок. Летающие лодки, проще говоря, гидросамолеты, — отметил далее Кузнецов, — имеют неоспоримое преимущество перед сухопутными самолетами: они могут садиться на воду, у них к тому же большая дальность полета. Правда, скорость мала, что позволяет этому самолету тщательно просматривать водную поверхность при атаке подводных лодок.

— Пожалуй, вы убедили меня. — Сталин кашлянул и, как показалось Николаю Герасимовичу, холодно спросил: — Где будем их строить? Не в Москве же…