Читать книгу "Холодные дни - Джим Батчер"

Но все это происходило недостаточно быстро.

Со стоном и скрежетом буксир баржи, подцепленный у ее кормы, начал тянуть эту железяку по воде к берегу Духоприюта.

– Мне не следовало разделять нас, – сказал я. – Мы не накрыли в два раза больше целей. Мы просто стали в два раза более уязвимыми.

Кэррин сплюнула, и потом сказала:

– Ты явно не математический гений. Сожаления оставь на потом. Сейчас командуй.

– Верно, – согласился я. Баржа, собственно, не рванулась, набирая скорость, но и не приостановилась ни на фут со времени своего движения.

– Гранаты у тебя еще есть? – спросил я Кэррин.

– Я их использовала пару недель назад, – ответила она.

– С Кинкейдом? – спросил я. Тонкая тема. Она и наемный убийца вроде как захороводились в последнее время.

– Гарри, – сказала она, – сосредоточься.

Адские колокола, она права. Мне не нужна была мантия Зимы, чтобы стать территориальным альфа-хреном прямо сейчас. Я какое-то время внимательно смотрел на баржу, а потом скомандовал Охоте:

– Присоединяйтесь к Эрлкингу! Атакуйте баржу!

Псы и всадники пролетели мимо нас, вливаясь в сумасшедшее колесо смерти в небе, а я, понизив голос, сказал Кэррин, перезаряжая «винчестер»:

– Доставь меня на буксир.

Она бросила на меня быстрый взгляд расширившихся глаз, но потом, видимо, поняла. Она завела мотор, и «харлей» ракетой пронесся мимо очень большого, очень грозного и очень отвлекающего построения воинов Эрлкинга – и мы вдвоем погнали к пыхтящему буксиру.

Она подвезла нас прямо к нему, и я снова спрыгнул с заднего сидения «харлея». Ударился я о буксир прилично, но смог пальцами левой руки ухватиться за край борта, и в несколько рывков добрался до палубы. Я приземлился на нее в низкой стойке, сжимая винтовку, сориентировался на местности и направился к трапу, ведущему на мостик.

Я поднимался так тихо, как только мог, – что для человека моих размеров невероятно тихо – держа «винчестер» наготове. Мостик буксира был достаточно большим, чтобы иметь право на собственное закрытое помещение, и я скользнул к двери, сделал вдох, и рванул ее на себя, одновременно поднимая «винчестер».

На мостике никого не было, а штурвал удерживала пара пластиковых жгутов. К штурвалу была скотчем приклеена записка, на которой жирным черным маркером значилось: А ТЕПЕРЬ ОБЕРНИСЬ.

Я начал поворачиваться, но тут пушечное ядро ударило меня между лопаток. Я пролетел по мостику вперед и врезался головой в плексигласовое окно. Отлетев от него, я упал, ошеломленный, и что-то тяжелое ударило меня сбоку, швырнув в переборку – чувство было то же самое, что врезаться в стальную стену.

Я свернулся лежа, лицом к палубе, и эта же тяжесть снова обрушилась на меня, на сей раз рухнув мне на спину.

И Кот Ситх, когда-то учивший меня ни к кому не поворачиваться спиной, промурлыкал:

– Чародей, Рыцарь, болван. Настолько неотесан, что и умереть-то как следует не умеет.

Его голос, от которого мурашки забегали по телу, перешел в гортанное гудение прямо над моим ухом:

– Позволь мне научить тебя.

Адекватной эмоцией было бы захныкать, или задрожать, или вообще слететь с катушек и искать ближайший выход. Но вместо всего этого я ощутил, как холод начинает окутывать мой мозг – и самая холодная, спокойная часть моего существа начала присматриваться к ситуации объективно.

– Присоединяйся, прячься или умри, – сказал я. В моем голосе отдавалось далекое эхо вопля Дикой Охоты.

– Прошу прощения? – сказал Кот Ситх.

– У тебя прекрасный слух, – сказал я. – Но я повторю. Присоединяйся. Прячься. Или умри. Ты знаешь законы Охоты.

– Я знаю их, чародей. И когда я убью тебя, Охота будет моей, и я сделаю с ней, что пожелаю.

– Настоящий Кот Ситх не вел бы со мной подобных разговоров, знаешь ли. Он давно бы меня убил.

Я почувствовал удар по затылку: резкий, болезненный, но не травмирующий.

– Я и есть Кот Ситх. Единственный. И неповторимый.

Я слегка повернул голову и сказал:

– Так почему мой позвоночник еще на месте?

И изо всех сил ударил локтем ту тяжесть, что лежала на моей спине. Локоть жестко врезался во что-то и сбросил это что-то с меня. Оно ударилось в противоположную стенку рубки, а я вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть большую поджарую фигуру Кота Ситха, который, колотя хвостом, прыгнул на меня.

Я нырнул под него, двигаясь вперед под прыгнувшей фигурой, развернулся – и мы оказались лицом к друг другу по разные стороны мостика.

– Медленно, – сказал я. – Я видел, как он двигается. Кот Ситх гораздо быстрее.

Малк издал ужасный рычащий звук:

– Я и есть он.

– Принеси мне «колы», – рявкнул я.

– Что?

– Ты слышал меня, Варежка. Принеси мне долбаной «колы», и немедленно.

Ситх остался сидеть на месте, словно прикованный к полу, хотя все его тело дрожало мелкой дрожью, и в ритм этой дрожи когти втягивались и вытягивались. Но он не бросился на меня, чтобы разодрать на части.

– Вот видишь, – сказал я. – Кот Ситх существо из Феерии, и он дал присягу Королеве Мэб, что будет подчиняться ее воле. Она приказала ему подчиняться мне. Я только что отдал тебе приказ, киска. Разве Мэб освободила тебя от подчинения ей? Разве она сняла с тебя обязанности вассала?

Ситх снова зарычал, глаза его расширились и округлились, хвост бешено колотил по палубе.

– Они добрались до тебя, верно? – сказал я. – Напали на тебя тогда, в Ботаническом саду, пока ты прикрывал мой отход. Акулья Морда, мать его в душу, наблюдал за всем происходящим – и он добрался до тебя.

Ситх начал дрожать так сильно, что, казалось, он танцует, дергаясь вперед и назад, потряхивая головой, шерсть его встала дыбом. Внезапно он снова лег.

– Сражайся с этим, Ситх, – сказал я тихо. – Оно не должно победить. Сражайся с ним.

На секунду мне показалось, что я вижу на морде малка что-то напоминающее щеголеватую пренебрежительную самоуверенность прежнего Кота Ситха. И вдруг это впечатление исчезло. Просто исчезло. Исчезло все, и малк секунду стоял с опущенной головой. Затем он поднял голову, и движение было чуть-чуть неверным, в нем не было грациозности, которую я видел прежде в старом малке. Он с секунду смотрел на меня и потом заговорил абсолютно безличным голосом:

– Жаль. Ты мог бы стать для них полезным внедренным приобретением.

Я содрогнулся, услышав безличие этого голоса. Я уже не говорил с Ситхом.

Я говорил с врагом.

– Как будто Мэб этого не поняла, – сказал я. – Как и тогда, когда ты заразил Леа.