Читать книгу "Пятая авеню - Кристофер Смит"

– Через несколько минут они приземлятся в Хитроу. Там они заправятся и полетят обратно в Нью-Йорк.

– А они не захотят кому-нибудь позвонить?

– Они уже связались со своими родителями из самолета, – ответил Спокатти, потягивая виски. – Но на этом все. Луис, да они и не будут пытаться. Они понимают, как это рискованно. Им известно, что самолет прослушивается. Они знают, что в Хитроу есть люди, которые будут наблюдать за каждым их шагом, чтобы они куда-нибудь не свинтили. К тому времени, когда они приземлятся в Нью-Йорке, все уже будет кончено.

– Ты слишком во всем уверен, – поморщился Луис. – У тебя все рассчитано по минутам. А что ты намерен делать, когда они прилетят?

Спокатти приподнял бровь.

– Ну а что, по-твоему, я буду делать? Они слишком много знают. Когда они прибудут в аэропорт Кеннеди, их застрелят. А заодно и их родителей.

Удовлетворенный, Луис подошел к окну и посмотрел на город. До заката солнца оставалось еще немало времени, но предчувствия уже начали донимать его. Он прислушался к тишине. Единственным различимым звуком было позвякивание льда о стекло бокала, когда он подносил его ко рту.

Спокатти наблюдал, как Луис, перемешивая виски со льдом, постукивает бокалом по бедру, и при этом чувствовал какое-то исходящее от него беспокойство. Интересно, снова подумал он, что за женщиной была Энн Райан.

– Итак, вот он, – произнес Луис. – Я говорю о конверте, что лежит на моем столе. Проследи за тем, чтобы он оказался в руках Редмана до девяти часов вечера.

Взяв конверт, Спокатти сунул его в карман куртки.

– А ты уверен, что он встретится со мной?

Луис, отвернувшись от окна, посмотрел на него.

– Он встретится с тобой. Когда прочитает эту страницу из дневника, он поймет, что я сделал с его дочерью, и тут же примчится. В этом ты можешь не сомневаться.

– Ну а вдруг вмешается полиция? Он ведь может к ним обратиться.

– Даже и не подумает, – заверил его Луис. – Редман еще тот фрукт, но он не дурак. Он не станет обращаться в полицию – не станет, если захочет, чтобы его жена осталась в живых. Просто приведи его вместе с Майклом в кабинет Лианы. Только сделай так, чтобы вас никто не заметил. Воспользуйся боковым входом. Позаботься о том, чтобы они оба были там к десяти часам. Мы с Лианой будем уже там.

Пронзая темноту, облака и дождь, «Лир» планировал к земле. Самолет трясло, когда он попадал в зоны турбулентности, а затем вдруг резко снижался – почти падал, – приближаясь к видневшемуся впереди световому зареву над Лондоном и сигнальным огням аэропорта Хитроу. Из динамиков донесся голос командира.

– Друзья, – обратился он к Дайане и Джеку. – Через десять минут мы сядем. Прошу прощения за воздушные ямы, но погода здесь собачья. Пожалуйста, не расстегивайте ремни безопасности, мы будем садиться. После посадки нас заправят топливом и мы двинем обратно в Нью-Йорк.

Дайана посмотрела на Джека, сидевшего по другую сторону столика. Он писал что-то в блокноте с желтой линованной бумагой. Время от времени он останавливался и смотрел в окно. Его лицо при этом было твердым и решительным.

А она была напугана. То, что им предложили сделать, может привести к обратным результатам – но выбора у них не было. Если бы они не подчинились, последствия были бы такими же ужасными и неотвратимыми.

Самолет, накренившись на правый борт, прорезал облака, и в иллюминаторах внезапно возник ярко освещенный Лондон. Дайана посмотрела вниз на частую сверкающую паутину огней под ними и подумала о Луисе Райане. Он убил Селину. Он мог бы развалить и компанию «Редман Интернэйшнл». Через каких-то несколько часов Лиана откроет его новый отель. Что, если она следующая в его списке? А может быть, Джордж? Или Элизабет?

Джек прекратил писать и подвинул блокнот по столу. Дайана взяла его в руки. Она дважды прочла то, что он написал, после чего положила блокнот на столик. Ее сердце стучало так сильно, что она закрыла глаза. Это не сработает, думала она. Слишком большой риск. Если его будут брать, моя мать погибнет; то же самое произойдет и с его родителями. Как мы можем подвергать такой опасности их жизни?

Джек, должно быть, почувствовал, о чем она думала. Протянув руку через столик, он взял ее за запястье и многозначительно посмотрел в лицо. Если бы салон их самолета не прослушивался, он сказал бы ей все, о чем сейчас говорили его глаза. «У нас нет другого выбора. И ты это знаешь. Возьми себя в руки. Ты мне нужна».

Освободив руку, Дайана быстро кивнула ему. Она уже не однажды бывала в трудных ситуациях, и с этой она должна справиться. Женщина снова повернулась к окну и стала смотреть, как капли дождя катятся по стеклу. Казалось, что окружающий мир медленно тает под ее взглядом.

Самолет летел над посадочной полосой.

Дайана вцепилась в борта своего кресла, вжалась в него и закрыла глаза, когда шасси соприкоснулись с мокрым бетоном. Двигатели и тормоза заскрипели. Как только самолет остановился напротив четвертого терминала, Джек встал с кресла.

Командир вышел из пилотской кабины; улыбка сразу сошла с его лица, как только он увидел Джека – тот стоял в середине прохода, поднеся палец к губам и держа в руке желтый блокнот. Командир перевел взгляд на Дайану, выглядывающую из-за спины Джека. Лицо ее было настороженным и бледным как полотно.

– В чем дело? – спросил пилот, не понимая, что произошло. – Полет был настолько плохим?

Лицо Джека сделалось еще более мрачным.

– Да нет, – ответил он. – Полет прошел отлично, но вот погода… временами было просто ужасно. Однажды я даже подумал, что Дайана не выдержит.

Пилот собирался сказать что-то в ответ, но Джек, подойдя вплотную к нему, передал блокнот и знаками показал, что он должен его прочитать. От неожиданности пилот нахмурил брови, попытался заговорить, но Джек изо всех сил затряс головой и снова ткнул пальцем в блокнот.

Капитан принялся за чтение. Прочитав текст до конца, он поднял глаза на Джека. По его ставшему холодно-спокойным лицу было ясно, что он все понял.

– Мы взлетаем примерно через полчаса, – сообщил он. – Вы можете пройти в терминал и прогуляться там. Времени для этого достаточно.

– Да нет, – возразила Дайана. – Мы побудем здесь. Спасибо за то, что доставили нас сюда целыми и невредимыми.

На лице командира появилось то, что в иных обстоятельствах можно было бы принять за улыбку. Он снял фуражку и передал ее Джеку.

– Ну ладно, – сказал он. – Прошу прощения, но мне нужно зайти в терминал. Я обещал дочери привезти сувенир из этого путешествия.

И он начал снимать с себя форменную одежду.

Спустя пять минут Джек Дуглас, одетый в черную форму пилота и просторный плащ, вышел из самолета и стал спускаться по скользким ступеням трапа, наклонив голову под сильными порывами встречного ветра и проливного дождя.