Читать книгу "Трикстер, Гермес, Джокер - Джим Додж"

Джек прослушал кассету трижды и стер ее, потом повернулся к телу Вольты. По мнению Джека, раз уж Вольта взялся помочь Эннели предотвратить похищение, он выбрал правильную тактику, согласившись хранить ее секрет, но отказавшись принять смерть во имя предательства, какой бы возвышенной ни была его причина. И он следовал своей линии, он оставался верен себе и чести, даже когда это стало опасным, даже под угрозой смерти. Оставаясь верным себе, он сказал Шеймусу правду. За это Вольта и умер. Против невыносимой правды нет средств.

Джек перенес тело Вольты в кухню и накрыл простыней. Потом пошел в амбар звонить.

Первой он позвонил Долли Варден. Он хотел, чтобы она немедленно приехала и помогла собрать Вольту в последний путь. Он сделал еще несколько звонков, потом взял заступ и пошел копать яму для Шеймуса.

Долли, утомленная ночным перелетом из Портленда, приехала на рассвете. Они вместе разрезали затвердевшее от крови платье и в тишине начали обмывать тело, после чего Долли проронила:

— Черт возьми. Это что, взаправду?

Джек не понял:

— Что именно?

— Вот это, — Долли приподняла руку Вольты, указав на его запястье. — Или я совсем выжила из ума, или к его запястью приклеена золотая рыбка.

Джек пригляделся.

— И впрямь рыбка. Малек. Не думаю, что приклеена — просто как-то держится, может, на крови, а может, чешуя была липкой.

Долли взглянула на Джека:

— Так что, отскрести ее — или пусть останется?

— Оставь. Вольта всегда говорил: «Доверяй тому, что имеешь».

После того, как они обмыли тело Вольты, Джек осторожно поднял его на руки и, сопровождаемый Долли, отнес в заросшую ольхой низину, туда, где приток Лорел Крик начинал резко впадать в реку. Они уложили его навзничь на росчисти, скрестив руки на груди — так, как сам он просил много лет назад.

Джек с Долли пошли вдоль реки и остановились у глубокой чистой заводи. Они сбросили одежду и, набрав в легкие воздуха, с наслаждением бросились в холодную воду.

ВТОРОЙ ДНЕВНИК ДЖЕННИФЕР РЕЙН

какое-то мая

Меня зовут Дженнифер Рейн.

Это конец, и я узнаю его, хотя пока не осознала. Сегодня вечером я уехала из Сент-Луиса куда глаза глядят. Последние две недели я провела на могиле Джима Бриджера, пытаясь утешиться надеждами, иллюзиями, мечтами, фантазиями и остатками наркотиков, которые привезла из Рено. Хорошо, что они наконец закончились.

Я не встретила Ди-Джея. Дэниел не возвращался. Я больше не могу представить Мию.

Может, Дэниел и есть Ди-Джей. Я помню, как он целовал мой шрам. Я знаю: то, что скользнуло тогда между нами — были истинные мы. Вальс под июльским дождем, и кругом сплошные звезды. Я знаю, что придумала Мию, но Дэниел был настоящим, достаточно настоящим, чтобы придумать меня.

Алмаз все это время был со мной. Я знаю, что Дэниел был — и есть — настоящий, а алмаз — нет. Я никогда в него не смотрела. Я просто забрала его прямо в свертке и заботилась о нем, потому что все на свете требует заботы. Алмаз становился все легче, но не уменьшался, только горел ярче и ярче, и я боялась, что если он останется у меня, то изойдет светом, растает, и Дэниел никогда не найдет дороги назад.

Странно. Алмаз ненастоящий, но это все, что от нас осталось. Сегодня на закате я приехала с ним на мост Миссисипи. Я жена Дэниела. Я должна сдержать свой обет.

Я вынула Алмаз из сумки и вгляделась в него изо всех сил. Мне нужен был знак, мне надо было увидеть в этом шарике хоть что-то, что осталось бы со мной. Я ничего не увидела и не почувствовала.

Я раскрыла ладони и отпустила его. Я думала, что он коснется воды и утонет без всплеска, как дыхание, растворившееся в воздухе.

Алмаз ворвался в реку, словно комета, в ответ выплеснулось пол-Миссисипи, и брызги стали золотыми от заходящего солнца.

Ничего я не знаю. Наверное, это означает, что я здорова. Но я снова схожу с ума.